В конце прошлой недели небо над
столицей Французской Республики заволокли хмурые октябрьские тучи. Дождевые
капли, бьющие по мостовым старинных парижских улочек, нававали тоску и вызывали
чувство тревоги. С наступлением темноты обитатели многомиллионного города
спешили поскорее очутиться дома. К полуночи бурлящий мегаполис почти пустел, и
лишь осенний дождь продолжал выбивать неровную дробь. Между тем в одном из
зданий на улице Caserne des Tourelles
работа не прекращалась даже далеко за полночь. Многочисленные сотрудники
расположенного здесь заведения вот уже месяц трудились в интенсивном режиме, а
их шеф не покидал своего служебного кабинета почти круглые сутки. Этот уже
немолодой, но чрезвычайно энергичный, плотного телосложения человек уже давно
привык к подобному ритму жизни. Когда-то он ночи напролет мотался по узким
улочкам мрачных пригородов персидской столицы, сутками колесил по пыльным
дорогам шиитских деревень Ливана и часами обсуждал с приближенными
"дамасского сфинкса" закулисные нюансы ближневосточной политики. И
вот теперь, находясь уже более полутора лет на своем нынешнем посту, он получил
от судьбы самый большой вызов всей своей жизни. Жан-Клод Куссеран подошел к окну и заглянул в промозглую,
зябкую ночь.
Жан-Клод Куссеран
В эти минуты за тысячи миль от Парижа трое длиннобородых дервишей в
шерстяных лохмотьях остановились в нескольких сот метрах от кишлака Коран-и
Манджан. Отсюда покосившиеся строения были почти не заметны - с наступлением
ночи они погружались в кромешную тьму. Кишлак расположен среди заснеженных
отрогов северного Гиндукуша, в высокогорной долине реки Кокча, что на юге
северо-восточной афганской провинции Бадахшан. С Коран-и Манджан открывается
путь на перевал Анджоман, откуда несложно контролировать верхнюю часть
Пандшерской долины - оплот воинственных горных таджиков, которыми до недавнего
времени командовал Ахмад
Шах Масуд. Отсюда же отходит главная дорога на Пакистан.
Трое пришельцев стояли молча, пока в темноте
не прозвучал чей-то оклик: "Куда ведут тропы Гиндукуша?"
- "К священной гробнице Али", - отозвался один из ожидавших
словами пароля. Все трое вовсе не являлись странствующими дервишами. Под
шерстяными лохмотьями искателей эзотерического Знания на самом деле скрывались
подчиненные Жан-Клода Куссерана - сотрудники Direction
Generale de la Securite Exterieure,
более известного по аббревиатуре DGSE.
Вышедший же навстречу им обитатель высокогорного кишлака был 54-летний Омар
Керим-хан.
Омар Керим-хан 1947 года рождения. Уроженец кишлака Коран-и Манджан,
провинция Бадахшан (Афганистан). Один из духовных авторитетов местной
немногочисленной шиитской общины. В конце 60-х с помощьюединоверцев из Горного Хазараджата
(центральная часть страны) получил высшее образование в знаменитом
центре шиитского вероучения - иракском Неджефе. Осенью 1974 года приехал в
североливанский город Триполи, продолжил учебу в одном из духовных заведений
Высшего шиитского совета Ливана. В феврале 1975 года Керим-хан был завербован
одним из сотрудников бейрутской резидентуры французской разведки. На родину
молодой богослов вернулся уже в качестве агента DGSE. По
возвращении вступил в ряды фундаменталистской подпольной организации
"Джамаат-е ислами", лидером которой являлся его землякБурхануддин
Раббани. В 1979 году участвовал в штурме административного центра провинции
Бадахшан - Файзабада. В годы войны Керим-хан поддерживал связь с
представителями двух проиранских партий Горного Хазараджата: "Сазаман-и наср" и "Саджах-и
пасдаран".
Весь этот период занимался сбором информации о деятельности
спецслужб Ирана, Пакистана, Саудовской Аравии и Великобритании на
северо-востоке Афганистана и Хазараджате. С начала 90-х его главной задачей
стала работа по ИСИ и зарубежным исламским фундаменталистам, прежде всего
североафриканского и ближневосточного происхождения.
Теперь же Керим-хан должен был провести людей, назвавших
ему пароль, через перевал Анджоман и далее на пакистанскую территорию. Обычно
такой переход, в зимнее время чрезвычайно сложный и изнурительный, занимает от
пяти до десяти дней. Однако странствующие "дервиши" уже через трое
суток вышли к одному из тренировочных лагерей зарубежных исламистов,
разместившихся на пакистанской земле. В соседнем Афганистане союзники уже вовсю
утюжили "инфраструктуру международного терроризма". Здесь же, на
северо-западе Пакистана, спокойно продолжали функционировать многочисленные
объекты экстремистских организаций. Причем их значительная часть по-прежнему
находится под опекой пакистанской разведки ИСИ. С заменой прежнего шефа этой
спецслужбы Махмуда Ахмада (известного своими связями с исламистами)
на Ихсанул Хака (приверженца "умеренных" взглядов) ситуация здесь
практически не изменилась. Более того, в
последние недели сюда беспрепятственно бежали из Афганистана десятки арабских
террористов.
За несколько дней до описываемых событий министр обороны Франции Ален
Ришар официально признал, что внешняя разведкаРеспублики действует на
территории уже в который раз охваченного войной Афганистана. Официальные
источники в Париже сообщили также, чтоDGSE действует в самом сердце Центральноазиатского региона в тесном
сотрудничестве с американскими и британскими спецслужбами, а также руководством
Северного альянса. Последнее обстоятельство явно не стало неожиданностью для
сведущих людей. Активность DGSE на севере и северо-востоке
Афганистана наблюдалась агентами региональной резидентуры ИСИ в Гильгите (на
северо-западе Пакистана) еще
задолго до начала антитеррористической операции союзников. Особенно это стало
заметно весной текущего
года с возвращением лидера Северного альянса Ахмада Шаха Масуда из
продолжительного турне по Европе.
Легендарный "Лев Пандшерской долины" особое значение придавал
переговорам, прошедшим в Париже. Там его принимали на самом высоком уровне, в
том числе министр иностранных дел Юбер Ведрин, председатели сената
и Национального собрания (нижней палаты парламента) Кристиан Понсле и Раймон
Форни. Масуд встречался и с представителями французских спецслужб, причем
особую роль в организации этих встреч сыграл начальник разведки Северного
альянса Мохаммад Фахим, ставший 11
сентябрякомандующим войсками антиталибской коалиции. Мало кто знает, что Ахмад
Шах довольно свободно изъяснялся по-французски. Его преемник, с которым бывший
лидер Северного альянса познакомился еще во время учебы в Кабульском
университете, также практически не нуждается в переводчике при встречах с
офицерами DGSE.
Теперь
же шефу этого ведомства - Куссерану как нельзя кстати пригодились старые наработки, которые отнюдь не ограничиваются столь
важной фигурой, как Мухаммад Фахим. Если кто-то полагал, что с началом холодной
войны и геополитической экспансии Соединенных Штатов на пространстве от Каира
до Сайгона завершилась эпоха бурной деятельности шпионских сообществ Старого
Света в Азии, он сильно ошибся. Европейские спецслужбы, прежде всего извечных
соперниц: Великобритании, Франции и Германии, никогда не уходили ни с Ближнего
и Среднего Востока, ни из Центральной и Восточной Азии. Они были там всю вторую
половину минувшего столетия. Просто все эти годы их активность практически была
незаметной за грозным бряцанием оружием двух мировых супердержав.
"Пятая колонна" Республики
За
последний десяток лет мир вокруг Франции стал другим. Особенно он изменился
после кровавых терактов 11 сентября. Западные лидеры наконец осознали, что речь
идет о всеобщей угрозе. Однако мнения их разделились в вопросе о практических
мерах. И если Буш с первых же дней после терактов заговорил чуть ли не о новом
"крестовом походе", то французские политики всячески избегали любых
формулировок, означающих фронтальный конфликт. В этой связи глава МИДа Франции
Юбер Ведрин отметил: "Если бы западный мир пошел по пути войны, то попал
бы в западню, расставленную фундаменталистами, ибо в их цели входит тотальная
конфронтация между западной и исламской цивилизациями". Именно этого в
Париже панически боятся больше всего, причем сразу по нескольким причинам.
Главная из них - многочисленная мусульманская община
Франции.
По
различным оценкам ее численность колеблется от 4 до 6 миллионов. Однако точное
количество мусульман, проживающих в Республике, установить невозможно. Власти
практически не контролируют эмиграцию с Ближнего Востока и Северной Африки, и
вдобавок в стране официально не существует идентификации граждан по
религиозному и этническому признаку. Несмотря на это, известно, что большинство
французских мусульман - арабы, а среди них преобладают выходцы из
североафриканских государств: Алжира (ок. 1.5 млн.), Марокко (ок. 1 млн.) и
Туниса (ок. 350 тыс.). Во Франции живут также около 315 тысяч выходцев из
Турции и приблизительно 100 тысяч из Ливана. Значительная часть мусульман имеет
гражданство. Вместе с тем в последнее время растет количество французов,
переходящих в ислам. Многие, особенно молодежь, вливаются в ряды исламских
фундаменталистских организаций, нередко в их боевые отряды.
Основная
часть мусульманского населения Франции сконцентрирована в районах компактного
проживания. Особенно многочисленные мусульманские общины имеются в Париже,
Марселе, Лионе, Лилле и других крупных городах страны. В некоторых городских
районах или по городу в целом мусульмане составляют большинство. Прежде всего,
это касается Марселя, расположенного на южном побережье Франции и
представляющего первую остановку на пути эмиграции из Северной Африки. В
подобных случаях мусульмане являются весьма влиятельнойсилой на муниципальном
уровне. При этом в районах, где они живут, широко распространеныбезработица,
преступность, наркомания. К этому можно прибавить, что лишь отдельные учащиеся
мусульманского вероисповедания получают по окончании средней школы аттестат
зрелости.
Все эти
факторы чрезвычайно способствуют распространению среди французских мусульман
идей исламского фундаментализма. В последние годы процесс этот набирает все
большую силу, часто по инициативе региональных исламистских организаций
(преимущественно из Северной Африки), а также при поддержке ряда арабских
режимов, в основном Саудовской Аравии, Марокко, ОАЭ, Кувейта и Ливии. Кстати,
подавляющее большинство действующих во Франции мечетей (в общей сложности их
чуть более 1,5 тысячи) получают финансовую поддержку именно из-за границы,
преимущественно от государственных режимов.
ДЛЯ СПРАВКИ
Сегодня среди французских
мусульман наибольшим влиянием пользуются следующие исламистские организации:
"Фронт исламского спасения" (ФИС - алжирского происхождения);
"Вооруженная исламская группа" (ВИГ - алжирского происхождения);
"Дауа уаль-Джихад" (ее алжирскоеотделение); "Аль-Нахда"
(тунисского и алжирского происхождения); международная "Ассоциация
мусульманских братьев" ("Джамаат аль-Ихван аль-Муслимун");
международная экстремистская организация "Аль-Каэда"и другие.
Отделения перечисленных организаций сохраняют тесные связи со своимиглавными
центрами за рубежом, также осуществляют контакты с представителями спецслужб
Ирана, Саудовской Аравии, Пакистана и Судана. Особенно выделяются некоторые
активисты алжирского ФИС, поддерживающие тесные связи с министерством разведки и безопасности Ирана
еще с конца 80-х - начала 90-х годов. Служба общей разведки Саудовской Аравии
(соперничающая с иранскими спецслужбами за влияние на североафриканское исламистское
движение) действует во Франции преимущественно через различные исламские
благотворительные и просветительскиеструктуры, а также использует возможности
ваххабитской международной организации "Салафьюн" и ее алжирского
отделения - "Салафийская группа проповеди и борьбы".
Кроме указанных организаций, на
территории Франции действуют представители турецкой и ливанской
"Хизбаллы".
Ливанские активисты ведут свою
работу в основном среди соотечественников. Ихдеятельность ограничивается тремя
риоритетными направлениями: использование местных финансовых структур для
обеспечения деятельности "Хизбаллы";пропагандистско-вербовочная
работа со студентами ливанского происхождения; поддержание связи между
структурами организации на Ближнем Востоке и Европе. Представители ливанской
"Хизбаллы" во Франции периодически взаимодействуют со своими
единомышленниками из Турции, а также с шиитами- выходцами из стран Персидского
залива, проживающими в Западной Европе. Вместе с тем зафиксированы их
многочисленные контакты с сотрудниками иранскихспецслужб, главным образом
действующими под дипломатическим прикрытием во Франции, Германии, Австрии,
Бельгии и Швейцарии.
В прошлом члены ливанской
"Хизбаллы" неоднократно участвовалив террористической деятельности на
территории Франции. Проводимые ими акции были направлены в основном против
израильских и еврейских объектов (в последний раз в 1985 - 1986 гг.), а также
активистов иранской оппозиции.
Французские
мусульмане имеют собственные не подконтрольные властям политические, финансовые
и военные структуры, которые пользуются поддержкой из-за границы. Ясно, что в
подобных условиях конфронтация Парижа с мусульманским миром или даже с
отдельными государствами может самым негативным образом отразиться на
внутренней ситуации в стране - вплоть до расслоения французского общества по
этническо-религиозному признаку с последующими столкновениями на этой почве.
Кстати, в 90-х годах конфликты подобного рода здесь уже не раз наблюдались.
Французский
пасьянс
В свете всего вышесказанного Париж всячески
старается представить антитеррористическую операцию как ограниченную акцию,
направленную исключительно против радикальных элементов, представляющих прямую
угрозу Европе и связанных с организацией "Аль-Каэда". Именно в этом
ключе следует рассматривать всю дипломатическую активность Франции, в рамках
которой придается большое значение как взаимодействию с ближайшими соседями,
так и с мусульманскими странами.
За минувший месяц представители французского
политического руководства и спецслужб провели десятки встреч и консультаций со
своими европейскими коллегами. При этом изменения в международной политике
использовались Парижем для укрепления связей со старыми и наиболее
перспективными партнерами, а также сведения счетов и компрометациитрадиционных
соперников (в частности, Великобритании и отчасти Пакистана). Среди тех, с кем
французы поспешили расширить сотрудничество в области борьбы с терроризмом, на
европейском континенте были, прежде всего, Испания, Бельгия и Германия.
Последние переговоры прошли на этой неделе в Берлине между высокопоставленными
сотрудниками DGSE и их коллегами из Федеральной
разведывательной службы - BND, а также Федерального бюро по защите Конституции - BfV.
В это же время в Мюнхене
состоялась встреча глав МИДов Франции и Германии. На ней обсуждались вопросы
взаимодействия в борьбе с терроризмом и исламскими экстремистскими
организациями, действующими в Западной Европе. Участники переговоров в Берлине
и Мюнхене обсудили список структур и активистов международного терроризма,
представленный Вашингтоном. Известно также, что французы и немцы составили
общий согласованный список тех организаций и отдельных исламистов, которые
наиболее активно проявляют себя в обеих странах, а также представляют угрозу
безопасности хотя бы одной из них. Особый акцент представители спецслужб
Франции и дипломатического ведомства делали на необходимости принятия
скоординированных мер против мусульманских экстремистов алжирского
происхождения.
Прежде всего, французы добивались
пресечения финансовой деятельности террористической алжирской организации
"Вооруженная исламская группа"(ВИГ; по-арабски - "Джамаат
исламия мусалаха"; во французских источниках - "GROUPE ISLAMIQUE
ARME" или GIA), а также ареста или депортации ее активистов. По окончании
франко-германских переговоров по данной тематике было принято решение о
создании двусторонней рабочей группы, которая будет заниматься проблемой
терроризма. Отметим весьма любопытный факт. Официальные представители Франции и
Германии в своих публичных выступлениях, как правило, пытаются не указывать
религиозную принадлежность угрожающих Европе террористов. Однако в документах,
подписанных по результатам берлинских и мюнхенских встреч, гораздо чаще
встречаются формулировки типа: "алжирские исламисты", "мусульманские
фундаменталисты", "радикальные элементы мусульманских общин",
нежели пресловутый и расплывчатый"международный терроризм" или уже
почти мифическое"всемирная сеть Осамы бин-Ладена".
Одновременно с укреплением
франко-германского сотрудничества Париж обратился к другим столицам ЕС с
призывом заморозить банковские счета лиц и организаций, подозреваемых в
причастности к терроризму. В заявлении МИДа Франции отмечалось, что "это
продемонстрирует общее стремление Европы мобилизоваться в борьбе с терроризмом
и повысит эффективность действий, предпринимаемых США".
Кстати, незадолго до этого
обращения в самой республике был оглашен специальный декрет премьера Лионеля
Жоспена, согласно которому "замораживаются все банковские счета лиц и
компаний, подозреваемых в причастности к международному терроризму".
Вместе с тем Париж выступил с рядом беспрецедентных обвинений в адрес Лондона,
объявив его одним из главных рассадников исламского терроризма на континенте.
Французский парламент даже опубликовал специальный доклад, в котором говорится,
что Великобритания стала центром финансовой деятельности международных
террористических организаций в Европе. Вместе с тем официальные источники в
Париже распространили информацию, согласно которой британские офшорные зоны на
Нормандских островах, острове Мэн и Гибралтаре превратились в 90-е годы в один
из главных узлов банковской и биржевой активности исламских экстремистов.
Депутат парламента от соцпартии Арно Монтебур, признанный специалист по
экономическим преступлениям, также заявил, что подразделение британских
спецслужб, которое призвано бороться с этим явлениям - "National Criminal Intelligence Service"
(NCIS) - совершенно недееспособно и фактически бездействует.
В опубликованном докладе
содержатся также обвинения в адрес британской системы юстиции. По утверждению
представителей французских спецслужб, "ее служители создают для весьма
сомнительных клиентов финансовые дочерние предприятия, становясь, таким
образом, ключевыми фигурами преступных структур, отмывающих валюту". Как
следствие, Париж, обвиняя Лондон в "нарушении норм мирового
сообщества", не исключает даже применения против туманного Альбиона
международных экономических санкций.
Британцы естественно опровергли
все вышеприведенные обвинения. Однако на всякий случай Лондон поспешил выдать
французским властям алжирца Рашида Рамду (известного также как Абу-Фарес). Он,
по сведениям спецслужб Парижа, Берлина и Вашингтона, финансировал значительную
часть деятельности упоминавшейся ВИГ в Европе. Рамда, в частности, имел
непосредственное отношение к серии кровавых терактов, проведенных алжирскими
исламистами во Франции в середине минувшего десятилетия. Отметим, что
обвинения, выдвинутые французским парламентом, вовсе не безосновательны, и
ранее в подобном духе не раз выступали официальные представители Израиля,
Египта и даже Саудовской Аравии.
В последние недели Париж уделил
огромное внимание расширению сотрудничества в контртеррористической области не
только с ближайшими европейскими союзниками по ЕС и НАТО, но также с рядом
светских арабских режимов (прежде всего Иордании), Россией и Индией. Так, в
самое ближайшее время в Москву прибудут министр внутренних дел Даниэль Вайлан и
несколько высокопоставленных офицеров спецслужб Франции (в частности,
DGSE). В российской столице они планируют обсудить вопросы взаимодействия в
области борьбы с исламскими террористическими организациями. Согласно нашим
источникам в Москве, особое внимание планируется уделить работе по исламистским
структурам и активистам североафриканского происхождения, имевшим или имеющим
отношение к происходящему на Кавказе. Кроме этого, стороны обсудят механизм
оказания более эффективной помощи Северному альянсу.
Предстоящие переговоры будут
отнюдь не первыми в данной области между Россией и Францией. Постоянное
сотрудничество между ними как на общегосударственном, так и областном (как,
например, с Дагестаном) уровне было налажено еще во второй половине 90-х.
Та же самая проблематика
обсуждалась в последние недели и между представителями французских и индийских
спецслужб. Одновременно Жак Ширак публично поддержал представленный недавно
Дели проект договора с Европейским союзом по борьбе с международным
терроризмом.
Несмотря на все свои последние усилия
в антитеррористической области, подход Парижа к проблеме терроризма был и
остается двуликим. Все что себе может позволить Елисейский дворец,
ограничивается лишь косметическими мерами. Ведь сама столица республики уже
давно превратилась в плацдарм исламского экстремизма. Разрешить эту дилемму,
если еще возможно, Франция сможет лишь радикальными методами. Как, впрочем, и
вся остальная Европа...
Исламская
дилемма Парижа
Жан-Клод Куссеран