Григорий Мельконьянц: «Все будет работать, даже если у «Голоса» будет ноль рублей, ноль копеек»

Григорий Мельконьянц, заместитель исполнительного директора ассоциации «Голос», ведущей мониторинг выборов, стал  известен за пределами правозащитного сообщества после появления интернет-мема «Вы – сурковская пропаганда». 

Ирина Бороган поговорила с Мельконьянцем о том, смогут ли работать технологии наблюдения за выборами, которые больше десяти лет разрабатывал и внедрял «Голос» по всей стране, в ситуации жесткого прессинга и отсутствия постоянных источников финансирования. Это интервью было сделано в феврале, и уже тогда атаки на организацию, результаты деятельности которой фактически стали спусковым механизмом для массовых протестов в России, не прекращались. Сегодня мы знаем, что «Голос» стала первой в России НКО, признанной судом иностранным агентом. 

- Ваш проект «Карта нарушений на выборах»  получился самым резонансным и охватил почти все регионы России. Как вам пришло это в голову?

- С 2004 года, с президентских выборов, на которых победил Путин, у «Голоса» была первая горячая телефонная линия, куда от граждан поступала информация о нарушениях. Мы сразу задали планку, что эта информация не должна быть закрытой, она должна быть ориентированный на журналистов и избирателей, которые смогут не только ее читать, но еще и проверять. Ориентация была еще и на правоохранительные органы, которые через публикации на сайте смогут проводить свои собственные проверки и как-то реагировать. На наш взгляд, этот проект удался в 2004 году, потому были получены несколько тысяч сообщений, которые затрагивали факты нарушений.

И затем мы стали использовать горячую линию на региональных выборах, у нас был открыт сайт с лентой сообщений, которые принимали операторы нашего колл-центра. Кроме этого, была добавлена возможность отправки сообщений через Интернет, но эти сообщения проходили премодерацию, потому что необходимо отсеивать спам и попытки вбросов недостоверной информации.

Но время шло, и в 2011 году, весной, мы решили как-то визуализировать собранные данные и  разместить их на карте.

- А вы сами придумали эту карту сделать?

- Самый яркий проект, который был сделан в России в этом плане – это «Карта помощи», карта пожаров, которую волонтеры создали (речь идет о пожарах летом 2010 года в Подмосковье и России, – прим. И.Б.). Я знаком с тем, кто его делал и, безусловно, это послужило вдохновением. Но при этом мы понимали, что бесплатный сервис, на котором делалась «Карта помощи», нам не совсем подходит в виду того, что ее основная цель – это быстрое развертывание краудсорсинговых компаний. Наша задача была сделать этот сайт на века и как можно удобней для пользователей, поэтому мы решили не пользоваться готовыми шаблонами, такими как Ushahidi, а решили разработать свой собственный программный продукт.

И вот весной, к мартовскому единому Дню голосования запустили  уже с картой, тогда этот сервис назывался просто «Горячая линия  в Интернете». И летом к нам обратилась Gazeta.Ru с предложили запустить совместный проект с картой к думским выборам. И мы все лето занимались созданием дизайна программного обеспечения.

- А кто вам сделал программное обеспечение?

- Наши собственные специалисты, и спасибо Gazeta.Ru, это была совместная работа. В достаточно сжатые сроки мы смогли всю эту концепцию переработать и создать дизайн, программирование, связать это с колл-центром и добавить SMS-сообщения. Он был запущен в сентябре (2011 года, – прим. И.Б.), на этот проект стало приходить большое количество сообщений, на думских выборах у нас было размещено порядка восьми тысяч сообщений. А назвали мы его «Картой нарушений» и добавили очень важный инструмент – это приложение видео-, аудио- и фотоматериалов, чтобы была возможность у человека доказать свои слова. И это в принципе сработало, потому что порядка 30% сообщений, которые к нам приходили, это сообщения с документальными свидетельствами.

И это стало не нравиться тем, кто у нас организует выборы и в целом администрации. Потому что если раньше охват нашей горячей линии был не такой широкий, то когда  медиа-партнером выступила  Gazeta.Ru, это стало действительно посещаемым ресурсом, у нас была бешеная посещаемость, и это стало раздражать, и стали появляться разные инициативы, связанные с дискредитацией «Карты нарушений»,  предпринимались попытки спам-атак или засылки недостоверных сообщений.

- А какого рода недостоверные сообщения?

- Ну, например, брали сообщения, которые уже размещены на Карте, звонили и говорили, что партия «Единая Россия», к примеру, незаконно проводит агитацию в таком-то детском саду, а потом приходят сообщения с таким же текстом, но вместо «Единой России» ЛДПР. То есть брали готовые живые сообщения и размещали их с другим посылом. Но мы научились это все распознавать. «Карта нарушений» – это такой проект, который находится не только в Интернете, поскольку существуют группы  колл-центра, которые принимают звонки не только в день голосования, а задолго до дня голосования. Эти люди они могут даже дать небольшие консультации, не только принять звонки.

- А сколько их?

- Ну в день голосования 40 – 60 человек, я не помню точно, большая достаточно группа, до дня голосования меньше, конечно. Что касается  второго эшелона – это модераторы, это несколько человек, через которых проходят сообщения от колл-центра и она выявляют фейковые сообщения.

- Для их выявления Вы задействуете человеческий интеллект или программы?

- И компьютер, и интеллект. И наши оппоненты, назовем их так, стали заявлять, что наша информация не проверена никем, ей нельзя доверять.

- А потому, что у вас на сайте есть предупреждение, что вы не имеете возможности проверять точность представленной информации и публикуете ее в версии пользователей.

- Мы исповедуем такую позицию, что надо публиковать такие сообщения, потому что порой эти сообщения позволяют предотвратить нарушения просто самим фактом публикации. «Карта» стала таким своего рода предупреждением, она дала толчок вот этому видео-присутствию, что ли. То есть одно дело, ты размещаешь на YouTube и на блоге своем, а такого места, где бы все эти видео были бы сгруппированы, не было. Это стало такой трибуной для людей, то есть люди присылали фото незаконной агитации, присылали видео принуждения к голосованию, присылали сканы документов, как там студентов вызывают открепительные удостоверения получать. Все это получило визуализацию в одном месте. И такая дискредитация началась – в прессе, в Центральной избирательной комиссии и в Общественной палате стали говорить, что это все недостоверно, что все это надо проверять, появился сайт kto-narushil.ru. По моему, его сделал Бурматов или Гаттаров, кто-то из них. Идея сайта была точно такая же, только там карты не было, но там были нарушителями все, только не «Единая Россия», и даже возможности сообщить, что нарушитель «Единая Россия», не было.

- То есть они отзеркалили вашу идею наоборот?

- Не наоборот. Мы не пытались очернить «Единую Россию»: что  поступало, то и размещали. Но, к сожалению, выборы думские стали такими кричащими, вопиющими, когда вовсю все фальсифицировалось, в открытую проводилась агитация, принуждение, –  все у людей на глазах, при высокой компьютеризации, при этих гаджетах, когда люди могли это записывать, это все совпало во времени. Несколько лет назад этого не получилось бы. Одновременно появились попытки записывать ролики, что якобы нам звонят на горячую линию, сообщают о разоблачении  информации, потом эта информация появляется на сайте и т.д.

- Где показывали эти ролики?

- В YouTube. Как раз организация снимала, которая получает государственные гранты.

- У нее есть название?

- «Аспект», финансируется президентскими грантами, и они на эти деньги содержат незарегистрированную организацию «Гражданский контроль», организацию  эту возглавляет Георгий Федоров. И они вот занимались такой четкой пропагандой, выпускали какие-то буклеты против «Голоса».

- Им удалось провести ваших модераторов и подсунуть фальшивую информацию, которая бы попала на «Карту нарушений»?

- Я думаю, что какая-то информация проскакивала, потому что при восьми тысячах сообщений все отфильтровать не удается, но здесь действуют еще и законы больших чисел: есть море достоверной информации и какие-то отдельные факты не могут повлиять на это море, потому что мы знаем, что она поступила из разных источников, у нас есть масса подтверждений – по IP-адресам, по номерам телефонов, что все это разные люди. То есть если человек звонит и одно и то же говорит или пытается в Интернете размещать, то это мы поймем.

 - А если кто-то запустит бот-сеть?

- Мы все это можем отследить. Все это они пытались делать, и мы знаем как бороться

- На уровне программного обеспечения?

- Вы понимаете, все ПО должно настраиваться интеллектуально под разные атаки. Другое дело, что это могут быть региональные выборы, где приходят тысячи сообщений, а могут быть федеральные, где приходят десятки тысяч сообщений, это вопрос масштабирования системы, а алгоритмы работают  те же самые. Понятно, что и ЦИК, и все избирательные комиссии напряженно и агрессивно реагировали на эту Карту.

- Потому что это ноу-хау?

- Потому что к ним на совещания приходили представители партий с распечаткой «Карты нарушений», и зачитывали,  что там происходит, какой беспредел, и почему ЦИК или избирательные комиссии регионов ничего не делают. И к нам приходили запросы от правоохранительных органов, и в регионах проводились проверки, и я знаю, что они все сидели в избиркомах и отслеживали все эти вкладки. Вот действительно этот ресурс нашел свою аудиторию. Для тех, кто эту информацию поставляет, это очень важно, потому что краудсорсинговые платформы должны аккумулировать огромное количество информации за счет людей, которые поставляют маленькие кусочки информации, а ты просто их складываешь в одну большую картину, и если ты не сможешь этих людей привлечь, краудсорсинг не получится.

С другой стороны, нужно, чтобы этой информацией кто-то пользовался. И среди журналистов у нас была налажена программа информационного партнерства и с региональными СМИ, и с федеральными  СМИ. Не только Gazeta.ru, но и  «Эхо Москвы», и «Новая газета» – все, кого интересовали журналистские расследования, мы их сводили с человеком, если он согласен. Место, обстоятельства, какие-то люди, факты,  которые позволяют дальше раскрутить, подтвердить или опровергнуть.

- Какой процент информации удалось проверить c помощью журналистов?

- Точно не могу сказать, но ко дню голосования мы подходили с большим количеством информации, это была такая критическая масса, это были тысячи сообщений, которые,  будучи подтвержденными документами, вызвали агрессию. Накануне (имеются в виду выборы в Госдуму в декабре 2011 года, – прим. И.Б.) буквально в четверг, к нам в офис пришел представитель прокуратуры, который заявил, что ассоциации «Голос» вынесено предостережение, и она вообще не имеет права реализовывать проект «Карта нарушений», потому что он нарушает закон о выборах, якобы на этом ресурсе преобладает информация против одной из партий, а что за партия не указали.

- Ну понятно.

- Не понятно, против какой партии. И принесли документы, что возбуждено административное производство о том, что нарушено законодательство, что публикуются результаты исследований, которые запрещено публиковать за какое-то количество дней до выборов. Ну я подумал, у нас еще четверг пока, ну разберемся потихонечку, оспорим все это. А вечером нам приносят повестку, что на следующий день будет проходить суд. Ну, суд был комический. Он прошел с грубейшими нарушениями, не разрешали делать ходатайства, и в деле были обнаружены материалы уголовного дела из Калмыкии по хищениям бюджетных средств пристройки флигеля к какой-то больнице. Прокурор не смогла объяснить, как они туда попали, но в итоге был присужден штраф в 30 тысяч рублей, то есть нижняя планка, за то, что это исследование было опубликовано. Но оно не вступило в силу в день выборов.

- Что было поздно.

- Да, поздно. В день голосования мы начинаем работать с ночи, потому что у нас Владивосток начинается... И на Владивосток «Карта нарушений» еще работала, а потом была  DDoS-атака  очень мощная. При этом информация у нас продолжала поступать по горячей телефонной линии, то есть информация не поступала только через форму в Интернете, но и по горячей линии и в базу записывалась. И мы занимались тем, что копировали информацию из базы в Google-таблицы и публиковали это в социальных сетях, делали рассылки – смотрите, что происходит.

- А сайт как долго был мертвым?

- Все выборы. Они начинали дидосить Google-таблицы, мы делали новые, в общем целая война шла. Но потом мы эту информацию открыли, она стала публичной.

- Сколько у вас ушло времени на восстановление сайта?

- Около недели, и мы начали работать с «Картой нарушений-2012», потому что  думская кампания заканчивалась и начиналась уже президентские выборы в марте.

- А источник атаки Вы пытались установить?

- Источник DDoS-атаки сложно найти. Но очевидно, что это был определенный страх опубликования информации о нарушениях, потому что понимали, что в день голосования будет много нарушений, и они очень быстро могут стать известными, а скорость – это враг фальсификаторов. Поэтому, я думаю, что это было воспринято как угроза на каких-то совещаниях, выделены средства для того, чтобы блокировать этот источник информации. До этого шла некоторая атака на на колл-центры, но мы справились.

- У вас физически где колл-центры располагаются, в офисе?

- Вот в том-то и дело, что колл-центры у нас распределенные, то есть люди находятся в разных местах и городах. То есть у нас был колл-центр, где люди сидели, но плюс к этому запасные, если здесь отключается электричество, Интернет, приходит пожарная инспекция, то все равно эти люди могут рассредоточиться в интернет-кафе и там принимать эти звонки.

- То есть это IP-телефония?

- Да IP-телефония, то есть нет единого центра, по которому можно ударить. И они не смогли ничего с колл-центром сделать.

- На прошлых выборах ваши колл-центры не трогали?

- По-разному, в Москве таких проблем я не знаю, а в регионах постоянно. То есть приезжает машина, включает глушилки, глушат телефонную связь, Интернет. В день думских выборов бесконечно звонил мой телефон, нашего директора и менеджера – бесконечный дозвон. Поэтому мы ожидали от президентских выборов нечто феерического, вплоть до арестов,  до конфискации техники, но мы ошибались, потому что, видимо, уроки были извлечены, и они поняли, что, когда они нагнетают обстановку, они получают обратный эффект. Мы получили огромную поддержку от всех, и даже потом, когда начали делать «Карту нарушений 2012» и Gazeta.ru отказалась от проекта.

- А почему?

- Официальной версии нет. Но, как я понимаю, состоялась какая-то беседа, состоялась какая-то коммуникация, что это не совсем удобный проект. И накануне дня голосования они сняли баннер наш, но с их стороны медиаподдержка уже была и не нужна, потому что сайт сам по себе стал работать, реклама уже не нужна была. Как только Gazeta.ru отказалась, нам стали предлагать разместить баннер и другие проекты: «Эхо Москвы», «Слон», «Дождь». Потом плечо поддержки подставил сайт журнала «Форбс».

- Но ведь к тому времени «Карта нарушений» была очень резонансным проектом, ее нельзя было  обойти.

- Карта нарушений стала таким брендом, теперь  уже было понятно, что она есть и с этим уже не поспоришь. Но эти страхи, что будет жесткое противостояние,  не оправдались. Я думаю, что Владимир Путин хотел с меньшим резонансом негативным стать президентом... И действительно, в день президентских выборов не было DDоS-атак, проблем не было никаких.

- Нарушения на выборах раньше были довольно скучной темой. Что же случилось, по вашему мнению?

- Я для себя объяснил это следующим образом: когда произошла рокировка Путин-Медведев, то это стало такой пощечиной, что вроде за Вас все решили. И потом эта вся история стала развиваться, началась грязная кампания на выборах в Госдуму, началось давление на «Голос», здесь появился интерес, что вот это наблюдатели и их мочат.

- И этот ваш гениальный ролик с «сурковской пропагандой» сыграл свою роль?

- Все это привлекло внимание к проблеме,  я лично выступал на митингах и призывал идти в наблюдатели. Мы стали выпускать ролики, агитировать через социальные сети, и это позволило наполнять нашу краудсорсинговую платформу «Карта нарушений» информацией. Мы рассчитывали на просвещение избирателей – выпускали памятки, что в какой ситуации делать. И кстати, наши партнеры, группа «Рецептор», бесплатно нам сделали видеоролик про «Карту нарушений».

- Что Вам дает сетевой принцип?

- В Москве, у нас есть некий мозговой экспертный центр, мы здесь разрабатываем технологию, даем сервисы, инструментарии, обучаем, координируем, обмениваемся опытом, а они в регионах ведут эту программу самостоятельно. Мы им все даем, а они там работают.

- А если, например, ваш офис обесточат, а с сотрудников возьмут подписки о невыезде, ваши сетевые структуры продолжат деятельность?

- Да, они будут работать. У нас все автономно. Вот, говорят «Голос» живет на иностранные деньги. Но все наши программы по наблюдению за выборами мы осуществляем на российские пожертвования, и в частности, «Карту нарушений», проект «СМС-ЦИК» и др.

- А как вы получаете пожертвования?

- Собираем на счет просто. Все это стоит копейки, все эти сервисы, то есть были затрачены ресурсы на их создание, но сейчас эти сервисы совершенно не требуют каких-то колоссальных ресурсов. Тем более кто-то нам предоставляет что-то бесплатно: поддержка какая-то, защита – все это совершенно ничего не стоит. Поэтому в этом отношении я спокоен, что все это будет работать, даже если у «Голоса» будет 0 рублей 0 копеек.

- Я считаю, что из каждой даже негативной ситуации надо извлекать пользу, до федеральных выборов в 2016 году еще есть время, и я надеюсь удастся  нам подстроиться и найти внутреннее финансирование.

– Для колл-центра вы используете коммерческие программы или не активистское ПО?

- Мы перепробовали несколько бесплатных продуктов, но остановились на коммерческой.

- А  сколько в «Голосе» постоянных сотрудников?

- В центральном офисе порядка десяти человек, в регионах – там порядка 45 человек

- Это люди, которые получают зарплату?

- Да, и плюс очень много волонтеров.

- У Вас указано, что сеть волонтерская существует в 58 регионах.

- На самом деле может быть и больше.

- А волонтерская структура как у Вас устроена?

- У нас сеть состоит в основной своей массе из людей из правозащитной прослойки, редко, когда это люди из бизнеса, какие-то депутаты. Но все эти люди имеют какой-то бэкграунд и какие-то собственные ресурсы в каждом регионе.

- И вы их знаете?

- Да, конечно, мы их знаем. Когда  в регионе есть хорошие такие контакты, образуются коалиции. Например, есть пермская коалиция «За честные выборы»,  мы вместе работаем с ними.

- Вы можете оценить количество волонтеров на местах  хотя бы  во время проведения избирательных кампаний?

- Это порядка четырех-пяти тысяч людей. И так как на федеральном уровне с 2004 года запрещены наблюдатели от общественных организаций, мы вынуждены использовать корреспондентов, у нас есть собственная газета «Гражданский голос» и вот так, собственно, на протяжении всех этих лет мы присутствуем на избирательных участках.

- Во время президентских выборов Вы где физически находились?

- Это была очень интересная история. Наш офис располагался в здании «Литературной газеты», и буквально за месяц до выборов они начали предпринимать попытки нас оттуда выжить. Мы поняли, что безопасность всего проекта по президентским выборам под угрозой и вынуждены были съехать, благо нам временно предоставили офис.

- В последние месяцы вы чувствовали давление?

- Что касается угроз, то когда вся эта федеральная кампания проходила, то было очень тяжело. Информационно пытались давить, публиковались какие-то там грязные материалы, у директора  на лестничной площадке краской красной написали: «Шибанова, умри». Накануне дня голосования в субботу ее задержали в аэропорту «Шереметьево», изъяли ноутбук, потом мы выиграли суд, нам его вернули, он до сих пор лежит в сейфе, даже не распаковывали, как реликвия.

- А сейчас?

- Сейчас действуют немножко по-другому. Взламывают почту, пытаются найти какую-то информацию, хотя у нас ничего такого нет.

- Почту личную?

- Рабочую.

- А какие методы используют при взломе?

- Подбирают пароль каким-то образом и устраивают пересылку почты. Причем ты не знаешь, что тебе ее взломали, потому что тебе никто не меняет пароль. Мне взломали почту 5 декабря 2011-го года, когда должны была состояться пресс-конференция по итогам выборов, все аккаунты и так далее.

- А у вас почта на каком сервисе?

- На Gmail, скачали почту, и дело до сих пор не получило должного расследования.  Я подал заявление в Следственный Комитет, потому что они взломали мою почту и опубликовали какие-то цитаты из моей переписки, потом показали это в «Вестях». То есть это совершенно бредовая какая-то вещь: нашего юриста звали Андрей, они его назвали Эндрю.

- Взломали они почту не фишингом, вы им пароль не отправляли по ошибке?

- Нет, я в этом отношении очень скрупулезный, я не знаю до сих пор, как они взломали ящик, но параллельно они взломали социальные сети, эта почта всплыла на LifeNews.

- Ну понятно …

- А потом со ссылкой на LifeNews все остальные. Но там было все безобидно вообще, они просто не имеют права публиковать переписку. В итоге Следственный Комитет отказал в возбуждении уголовного дела. Это вообще дикая история, но я никак до них не дойду. Я подал в суд на них, что они бездействуют: вот вам LifeNews, вот официальный сайт, опубликовано, что вам еще надо, ищите.

- Продолжаются попытки давления сейчас?

- Попытки сбора информации. То есть проверка Министерства юстиции проходила «Голоса» и опять теперь назначены проверки на  лето Министерства юстиции. Почти год идет налоговая проверка.

- То есть вы находитесь под постоянным легальным прессингом

- Но мы не против проверок, мы как бы понимаем, что ничем не отличаемся от других, но осознаем, что все это делается с целью помешать нашей деятельности, то есть это не рядовые какие-то проверки, это все затяжное, это все курируется наверху, эти люди, которые проверяют, никаких решений не принимают, то есть это такие элементы воздействия на НКО, которые  держат постоянно в напряжении и не знаешь, что тебе может быть предъявлено. Мы вынуждены сейчас от девушек отказаться, от менеджеров, которые работали над  проектом. Им постоянно звонили какие-то люди, на улице их встречали.

- А что говорили эти люди?

- Например, девушка ищет квартиру, а некто ей пишет SMS: «а у вот у меня есть квартира». Встречи на улице, SMSки провокационного характера, то есть все это такая целенаправленная работа психологического характера. Я считаю, что у любой организации есть кураторы, которые пытаются найти слабые звенья, договориться о сотрудничестве, но вот для девушек это было очень неприятно, потому что это постоянные преследования, постоянные звонки.

- А как вы стали заниматься наблюдением за выборами?

- Я лично пришел в «Голос» довольно давно, в 2003 году, и я «Голосу» помогал как волонтер готовить проект «Параллельный подсчет голосов». В декабре 2003 года были выборы депутатов Госдумы, и перед «Голосом» стояла задача: у нас было 4,5 тысячи наблюдателей и мы по сути параллельно с Центральной избирательной комиссией в ручном режиме собирали, сравнивали, переписан – не переписан протокол. И в итоге получился этот программный продукт по сбору данных и сравнению. И так вышло, что проект  был признан успешным, и потом я стал заниматься еще и сайтом «Голоса». Вообще я юрист по образованию. Ну бывает так в жизни, начинаешь чем-то заниматься и не можешь остановиться. Так что пока еще у всех горит огонь.

- То есть это было задолго до того, как люди начали сомневаться в результатах выборов?

- Я считаю, что вода камень точит, мы занимались этим методично. Всегда ведь что-то начинает становится интересным, то Твиттером никто не пользовался, то вдруг он стал пользоваться популярностью у глав государств. Это необъяснимые вещи, это природа просто и стечение обстоятельств, парад планет. И это здорово очень что, когда потребность такая возникла, «Голос» имел все – и опыт, и книжки, все.

Agentura.Ru 10 июня 2013