Принцип коллективной вины

Репортаж из долины Бекаа

Андрей Солдатов, Ирина Бороган / Опубликовано в "Новой газете" 31.07.06 /

Израильтяне систематически бомбят три места в Ливане: юг страны, расчищая таким образом путь войскам и пытаясь уничтожить "катюши" Хезболлах, южные пригороды Бейрута, которые рассматривает как базу организации, и долину Бекаа.

Долина Бекаа тянется вдоль всего Ливана восточнее Бейрута, а те города, что бомбит ВВС Израиля, расположены северней столицы, то есть очень далеко от линии фронта. Но это место имеет особое значение для Ливана.

Главный город долины, который является основной мишенью для Израиля - это Баальбек. Этот город прославился в 80-е годы. Еще с 1976 года вся область вокруг него была оккупирована Сирией, но поворотным днем для Баальбека стал 21 ноября 1982 года, когда Хусейн аль-Мусауи, глава группировки "Амаль", отбил у ливанской жандармерии казармы Шаха Абдуллы. Мусауи отдал их в распоряжение Паздаран (Корпуса стражей исламской революции Ирана). Здесь создавалась Хезболлах, и именно отсюда, из Баальбека, планировались операции по захвату американских заложников, а содержали их в казармах Шаха Абдуллы. Здесь же, видимо, ожидали своей участи захваченные в 1985-м Имадом Мугние (ныне главой оперативного отдела Хезболлах) советские дипломаты. Естественно, город был полностью закрыт для чужаков.

У Баальбека есть и другая слава. В 80-е годы в долине Бекаа активно сеяли мак и каннабис, так что к началу 80-х более половины объема марихуаны и гашиша, задержанных в Западной Европе, были из долины Бекаа. В начале 90-х из-за активной политики ливанского правительства по уничтожению посевов у страны сменился статус - из производителя Ливан превратился в центр по транзиту наркотиков. В долине стали открывать подпольные лаборатории по переработке сырья из опиума, причем большая их часть была расположена вокруг Баальбека.

Но в последние годы город почти избавился от своей зловещей репутации. Здесь даже появились туристы, привлеченные  храмом Юпитера, самым большим римским сооружением по эту сторону Средиземного моря (Бунин в свое время даже посвятил ему рассказ "Храм солнца").

Очевидно, что после многолетней селекции во время гражданской войны в городе не осталось людей, не поддерживающих Хезболлах, и ее сторонниками является все население города. Но от этого Баальбек не перестал быть городом в привычном понимании этого слова - то есть местом, где есть школы, в которых учатся дети, супермаркеты, в которых покупают еду, и просто жилые дома.

В течение этой войны израильтяне бомбят Баальбек почти каждый день, утверждая, что бьют только по объектам Хезболлах. Мы решили проверить, насколько это соответствует действительности.

Проклятие Баала

Прежде чем попасть в Баальбек, нам пришлось пройти тщательную проверку в селе Набишит - это большое шиитское поселение в долине Бекаа едва ли не священное место для Хезболлах, поскольку именно здесь родился предшественник Хасана Насруллы - Саид Аббас Мусауи, убитый израильтянами в 1992 году. Здесь повсюду развиваются желтые флаги Хезболлах и развешены портреты шейха Насруллы.

Три машины с охранниками Хезболлах тормозят нас через несколько минут после въезда в село. Нас тщательно проверяют, досматривая не только сумки, но и любительские фото в мобильных телефонах. Люди Хезболлах одеты в зеленые форменные штаны, на поясе рация и наручники, оружия ни у кого нет. Как нам пояснили, оружие может лежать в машинах, но они стараются его не демонстрировать, чтобы лишний раз не пугать население. Наибольшие подозрения вызвал фломастер, который проверяют на асфальте - можно ли нанести им знаки-ориентиры для авиации.

После часового выяснения личностей вплоть до имен родителей, нам разрешают проезд с сопровождающим. В поле стоит сожженная легковушка - местные рассказывают, что ее били дважды: от первой ракеты водитель почти увернулся, съехав в кювет, но там его настигла вторая ракета.

Добровольных помощников у Хезболлах тут много: из каждой проезжающей машины высовываются бдительные молодые люди, с которыми постоянно приходится объясняться.

Мы едем по селу, в центре которого стоит мечеть шейха Мусауи. Она находится всего в нескольких сотнях метров от христианской деревни, которая сейчас мирно соседствует с шиитским Набишитом. Вдоль дороги - фруктовые сады и засеянные поля. Почва здесь - краснозем, в котором растет все, что посадишь. Тут много похожих на дворцы вилл с колоннами и арками. Мы спрашиваем, чем занимаются жители долины.

- В основном сельским хозяйством. Но главный бизнес для шиитов - делать детей, - смеется наш сопровождающий Хадж. Он поясняет: так мы боремся с тактикой Израиля, который стремится лишить Хезболлах поддержки у населения, уничтожая местных жителей.

К Баальбеку мы подъезжаем по совершенно пустой дороге, водитель гонит 140 под аккомпанемент радио "Нур" (радио Хезболлах). Он увеличивает громкость, когда раздаются позывные новостей, в мелодии которого мы узнаем саундрэк к голливудскому боевику "Скорость" с Киану Ривзом в главной роли:

- Передают, что израильтяне потеряли восемь убитых, и это крупнейшая потеря Израиля за время конфликта. Вчера шейх Насрулла сказал, что начнется новый этап войны, а сегодня его слова подтвердились!

Мы летим по пустынному шоссе, на котором только желтые плакаты с поднятым в кулаке автоматом.

На въезде в Баальбек - три полностью разрушенных дома. Древнее семитское название этого города, которому три тысячи лет, переводится как хозяин долины. За это время Баальбек пережил нашествия римлян, византийцев, арабов, крестоносцев и османов. Но начало городу положило святилище финикийского бога Баала, и кажется, что проклятие кровожадного бога до сих пор  довлеет  над ним.

Мы тормозим у руин огромного римского храма Юпитера, которые выглядят в точности  как на картинке из  путеводителя, поскольку израильская авиация пока оставила его в покое. В двадцати метрах от храма на первом же перекрестке нас снова перехватывают люди Хезболлах. В  этом городе мы первый раз встречаем охранников организации с оружием - родными Калашниковыми.

Здесь нельзя передвигаться без сопровождающего, который везет нас по тщательно выбранному маршруту. Он запрещает снимать людей, впрочем, город опустел, здесь остались только самые стойкие. Нам показывают развалины того, что четыре дня назад было жилыми домами. 6-ти и 4-х этажные здания от авиаударов сложились до земли, здесь погибло 12 человек, среди которых были дети. Это самый центр Баальбека. Потом нас ведут в самое опасное место в городе, здесь  бомбардировки сравняли целый квартал. От супермаркета, который открылся за месяц до начала войны,  осталась лишь куча мусора, посреди развалин валяются пачки памперсов и стирального порошка. Из подвала местные жители вытаскивают не сгоревшие мешки с мукой. На развалинах плакат: "Мы не сдадимся и будем бороться". Рядом стоит школа, посеченная осколками.

После авианалета люди ушли в горы к друзам. Те, кто остались, говорят, что израильтяне мстят им за то, что они  поддерживают Хезболлах.  Кажется, это называется принципом коллективной ответственности. Только мощь современной авиации опровергает даже ветхозаветную логику "око за око".

От разрушений начинает рябить в глазах - уже невозможно смотреть на  разбитые жилые дома и сожженные машины.

Цели и мишени

Баальбек - не единственная цель бомбардировок в долине. Фактически мишенью стали все шиитские поселения в Бекаа.

На подъезде к окраинам города Штаура - разбитый стальной завод, принадлежавший компании "Муссауи". На месте цеха - огромная воронка глубиной не меньше четырех метров, вокруг разбросана готовая продукция - арматура, перекрученная взрывом. Рядом стоят два сожженных грузовика. Удар разрушил завод полностью, но поскольку бомбили ночью, погибли только охранники. Правда, от этого же удара пострадал и соседний жилой дом. В нем нас встречает его хозяин Самир Абу Муса. Когда в завод попала ракета, в доме была вся его семья - он с женой и четверо детей. Это семья обычно живет в Германии, а тут вернулись домой на лето.

До бомбардировки это был прекрасный трехэтажный дом из светлого камня. В шиитских деревнях типичное домовладение - это большой двух-трех этажный дом с широкими балконами, большим двором, увитым виноградом, и садом. Здесь гордятся домами, и вкладывают в них все средства, соревнуясь друг с другом.

- Откуда у вас все это? - спрашиваем  у подошедших жителей.  

- Многие в долине имеют бизнес за границей, а на заработанные деньги стоятся здесь. Сейчас многие дома разрушены, но как только кончится война, мы начнем все отстраивать заново, вот увидите, - кивает головой пожилая женщина.

-- Где же вы возьмете деньги?

-- Мы заработаем. Может быть, помогут родственники из Бразилии или Канады.

Действительно, из-за гражданской войны огромное количество людей бежало из страны, и  диаспора по всему миру насчитывает около 8  миллионов,  при том, что в самом Ливане живет не больше четырех.

Трехэтажный Дом Самира теперь не пригоден для жилья: осколками разнесло кухню и гостиную, в комнатах стены пробиты насквозь, от взрывной волны разошлись все швы в стенах.

- Когда раздался взрыв, я с женой был в гостиной, а дети в других комнатах, - рассказывает Самир. - Как никто не погиб, не знаю. Мой сын вечно сидит за компьютером, а тут вышел, и как раз в эту комнату попал осколок. После этого я отправил своих в Захле (христианский город, который не бомбят. прим. авторов). -  Дом я построил всего четыре года назад, террасу еще не успел покрасить.

В саду под персиковым деревом валяется осколок ракеты. К нам выходит соседка Гайда, студенка факультета финансов.

- Почему не уезжаешь?

- Сюда же уже стреляли. А переезжать куда-то будет намного опасней.

Самир - владелец маленькой транспортной компании, имеет несколько грузовиков, которые возят продовольствие из долины в Бейрут. Сегодня это, наверное, самый опасный бизнес в Ливане, потому что израильтяне больше всего бомбят дороги. Долина Бекаа - самое плодородное место в Ливане, здесь выращивается большая часть фруктов и овощей для страны. Кроме того,  через долину лежит самый короткий путь в Дамаск. Несколько лет назад здесь закончили строительство скоростной трассы между Ливаном и Сирией. Шоссе, названное "арабским мостом", обошлось в полмиллиарда долл., но сейчас оно разбито, взорван главный мост "Дейриш" - самый большой на Ближнем Востоке. В результате теперь грузовички с продовольствием вынуждены петлять по узким горным дорогам.  Однако израильтяне еще в начале войны объявили, что все грузовики являются целью ВВС, так как на них могут перебрасывать оружие из Сирии.

В Таршише мы видим то, что осталось от двух таких грузовиков - сожженный остов и разбитый кузов. В одном из них до сих пор лежат мешки с сахаром.

По данным Шафика Кассиса, главы профсоюза водителей грузовиков, всего за время бомбардировок были сожжены 450 машин. Целями были как маленькие пикапы грузоподъемностью в 300 кг, так и трэки, перевозящие по 40 тонн. В результате из 170 тыс. имеющихся в стране грузовиков сейчас по дорогам передвигаются только 200.

На подъезде к Захле - дымящиеся развалины. Бомбили утром или накануне. Автоматически поднимаем голову - там два инверсионных следа от самолетов.

Дороги являются главной целью ВВС Израиля не только в долине Бекаа. С юга продолжают бежать люди, но их жестоко бомбят, причем здесь это уже необъяснимо никакими военными соображениями, ведь машины идут с юга на север, а не наоборот, и в них незачем перевозить оружие. Целями стали даже машины с надписью "Пресса" и "ТВ", поскольку их как прикрытие могут использовать Хезболлах. В результате ливанское телевидение отозвало съемочные группы из приграничных районов, и сейчас там остались буквально несколько человек, у кого там семьи.

Попасть под авиаудар здесь намного проще, чем в Бекаа - тут всего две дороги, которые контролируются ВВС противника. В городе Тир сейчас больше 200 трупов, и очень много раненых, врачи, которые не спят сутками, боятся, что не хватит медикаментов, так как никто туда не может добраться.

Все ливанские газеты обошла история новорожденного младенца, который родился на заднем сиденье такси, покидавшего юг страны. Машина попала под авианалет, двое детей в ней погибли, а у тяжело раненой матери начались роды. Родившийся мальчик прожил час или два, у него не было шансов остаться в живых. Сотрудники морга назвали его ибн Захра (то есть сын Захры), но своего имени он так и не успел получить.

P.S. На следующий день после нашей поездки в Бекаа израильские ВВС сожгли под Баальбеком еще три машины, утверждая, что на них перевозили оружие. На самом деле это был порожний грузовик и две легковушки, в одной из которых были полицейские. Все они погибли.