Сергей Козлов: “Главное в офицере спецназа все-таки не мышцы, а голова”

Первым, с кем я решил поговорить в рамках серии интервью участников проекта, стал Сергей Козлов, редактор отдела спецопераций "Солдата удачи", автор книги "Спецназ ГРУ", ведущий на "Агентуре" раздел "Спецназ".

Андрей Солдатов

Из архива С.Козлова, Сергей в центре

Сергей, биография у тебя прямо скажем, необычная - спецназ ГРУ, Афганистан, потом журналистика, вот книгу написал…. Честно говоря, я, кроме тебя, не знаю журналистов - выходцев из спецназа. К тому же бытует мнение, что спецназовцы - это такие ребята, которым думать не надо, а только стрелять, бегать и т.п. Поэтому первый вопрос - как ты вообще попал в спецназ?

Я потомственный офицер. У меня в роду все военные - и батя, и дед. Трудно сказать, когда эта преемственность началась. Знаю, например, что мой прадед по матери был офицером царской армии. После революции, когда семья была вынуждена сменить место жительства, и переехала в Чебоксары, он создал там первую телефонную станцию.

С детства в мое сознание закладывалось то, что я тоже буду офицером. Каким, предлагалось выбрать самому.

В 15 лет я решил, что буду десантником. Почему? Посмотрел фильм "По следу тигра" про группу югославских диверсантов. И я понял, что именно это мне нравится, и этим я хочу заниматься по жизни. А где такими вещами занимаются? Ясно, в десанте. Правда, к окончанию школы я уже совсем не хотел быть военным. Одно время даже хипповал, с патлами ходил. Хотел быть художником.

Но отец меня, кхм, переубедил, и я все-таки поехал поступать в рязанское воздушно-десантное училище. И провалился, поскольку, не очень и хотел. Попал в армию. Отец мне сказал: "Единственно, в чем я могу тебе помочь - попасть в воздушно-десантные войска". И оттуда уже отец фактически вынудил поступать второй раз в Рязанское училище. Мол - ну хорошо, а куда ты после армии вернешься? Он тогда в Печоре служил - а там только зеки и волки.

Пришлось ехать во второй раз. А в рязанское училище нормально считается поступать несколько раз. Там это даже учитывалось - мол, парень действительно хочет, третий раз и дети т.п. В принципе, я когда первый раз поступал уже знал, что есть хитрый факультет, где изучают иностранные языки. С английским у меня, в рамках средней школы, было нормально. И во второй раз я уже поступал на спецфакультет. Правда, курсанты-десантники спецфакультет недолюбливали и говорили: "У них там одни буквари. Если ты хочешь даже в туалет со словарем ходить, то иди" и т.п.

Но в тот раз я тоже не поступил. Написал матерные стихи на замкомвзвода и в результате - два балла за английский. Двойка по предмету, который я знал лучше всего.

Спустя год, опять-таки из армии, поступал в третий раз и на этот раз поступил. Здесь уже поступал потому, что сам хотел. Был зачислен в училище в августе 1977 года. Сначала сомневался: мое ли это? Ну а дальше втянулся, становилось все интереснее и интереснее. Это же очень захватывающее занятие - уметь так грамотно нагадить противнику силами нескольких человек, как, наверное, и дивизия не сможет. Правда, заканчивал я его тоже с приключениями - госэкзамены сдавал прямо с губы, куда я попал после того, как по пьянке подрался с патрулем. Вечно у меня были проблемы с дисциплиной, и отчислить меня хотели неоднократно. Но ничего, как видишь.

А что касается бегать и прыгать, то уметь это нужно, но главное в офицере спецназа все-таки не мышцы, а голова.

Афганистан - это было добровольное решение?

Когда войска ввели, очень многие, прямо в училище, писали рапорты, и конечно, не потому что так переживали за дело апрельской революции. А потому, что война - это единственное место, где офицер может проявить себя. Ну не тем же, как у солдат кровати застелены, работа офицера оценивается, правильно?

Я рапорт не писал. Выяснил, что в Лагодехи (Грузия) формируется отряд для отправки в Афганистан. Я знал, что меня в любом случае зашлют в дыру. Поэтому я написал рапорт, где указал конкретную дыру. Попал поначалу в бригаду. В отряд тоже, как в ссылку, перевели летом 1983 года. Отряд там уже три года стоял. Все уже решили, что никакого Афганане будет. Нов начале 1984 года нас все-таки отправили в Кандагар.

Почему ты ушел со службы? 

Я вернулся из Афганистана очень… в общем, считал, что теперь моя карьера начнет быстро развиваться. Там ко мне командование относилось очень хорошо, и идеи мои, которые касались того, как духам пограмотнее засадить, очень даже ценились. Больше чем у меня, в отряде результатов ни у кого не было. И хотя у меня было всего два ордена, еще на один представление ушло в Москву, как и представление на внеочередное звание. Собирались еще к какому-то афганскому представить. Правда ничего так и не дали (на всех представлениях было написано, что "офицер уже достаточно отмечен".)

По замене попал в Старокрымскую бригаду, где отношения с комбригом с самого начала не сложились. В Афганистане у меня под началом было 104 человека. Я довольно долго исполнял обязанности ротного. А меня поставили командовать четырьмя бойцами, причем еще попросили за мной приглядеть. Мол, ордена орденами, а командовать-то людьми он умеет?

Потом я с приключениями поступал в Академию им. Фрунзе, потому что, если ты хочешь карьеры, то надо ее обязательно закончить. Но и тут не обошлось без "помощников" и задвинули меня на заочку.

При всех моих сложных отношениях с руководством на втором курсе попал я в ситуацию. У нас проводились радиотренировки на реальное расстояние. Мы "качали связь" из-под Мелитополя. Год с лишним мы туда ездили. Лагерь наш был рядом с госзаказником. А звери ведь не знают, где граница, и с территории госзаказника выходят. Ну а тут мы…В общем браконьерили неподалеку. И вот в один день черт нас дернул сунуться в сам госзаказник. Только мы туда вошли - лесник. Мы в машину, он - по колесам палить. Ну ушли мы. Поднялся скандал, к нам милиция выезжает, обыскивает место стоянки. Ищут, ничего не находят (спецназ все-таки). Но наверх, в округ прошел звонок через МВД Украины - что мы чуть ли не сопротивление оказываем и не сдаемся силам правопорядка. Разбираться не стали. Принцип простой - бей своих, чтоб чужие боялись. Мои документы решили из Академии отозвать. Но я сразу сказал - у меня серьезные планы по карьере, и если мне не дадут закончить Академию, я уволюсь. Судьба пожизненного комбата меня не привлекает. И уволился.

А почему ты выбрал Академию имени Фрунзе? Можно было попробовать поступать в Военно-дипломатическую академию. Может, проблем было бы меньше?

Не думаю, что проблем было бы меньше, хотя меня и приглашали. Понимаешь, я не хотел уходить из спецназа. Работать за границей, наверное, интересно, но не факт, что ты на эту работу попадешь. А сидеть в РЦ и открытые источники анализировать, как сейчас делают многие мои сослуживцы, это не для меня. Мне нравится руководить людьми, делать из них настоящих бойцов. Поэтому я в Академию Фрунзе и пошел. Тем более, как я уже сказал у меня планы "Наполеоновские" были.

Как тебе пришло в голову стать журналистом? И почему именно "Солдат удачи"?

Мне и не приходило в голову. Все вышло случайно.

К тому времени я руководил в одном банке отделом обменных пунктов. В подчинении 130 кассиров, из них 120 девушек. Сначала тяжко приходилось, но за месяц порядок навел. И вот в 1995 году дежурил как-то в воскресенье. Скучно, Решил купить, что-нибудь почитать. И вдруг вижу на развале "Солдат удачи", а мы еще в училище очень уважали этот журнал. Хотя это издание, нам и запрещали читать, поскольку журнал считался антисоветским. Но до пропаганды нам было, как до фонаря, а вот интересные статьи с анализом действий в горячих точках нас очень интересовали. Купил журнал и вижу там статью про действия в Афганистане моей группы. Обрадовался, читаю, думаю: "Слава нашла героя!". А жена мне говорит - "А что ты радуешься, это же твоя курсовая".

Еще в Афганистане мне командир сказал: "Ты у нас Серега, самый опытный, обобщай боевой опыт". И я описал все изменения в тактике с боевыми примерами для прибывающих на замену офицеров. Ведь то, что делал спецназ в Афганистане, в корне отличалось от того, что полагалось спецназу по нормативным документам. А когда я уже учился в Академии, я написал на этом материале курсовую работу. В последствии она получила некоторую известность и ходила по рукам.

В общем, взял курсовую, и поехал в редакцию "Солдата" разбираться. А в результате стал им писать. Так и пишу до сих пор. Сейчас расписался, так еще и с "Братаном" сотрудничаю.

Ты часто общаешься с бывшими сослуживцами, оставшимися в армии, ездишь в Чечню, в зону боевых действий. В чем принципиальная разница между действиями спецназа в Чечне и в Афганистане? Изменилась ли тактика?

Есть, конечно, определенные отличия, но они связаны, по большому счету, с тем, на какой местности приходится действовать, с задачами, которые надо решать. В Афгане главный показатель успеха - количество захваченных трофеев. Бить приходилось крупные караваны с солидной охраной. Например, первый караван, который я увидел, состоял из десяти машин и охраны в три сотни морд. Чтобы их победить, и трофеи не дать растащить, штатной группы было мало. Да и после засады никуда не уйдешь. Вот и приходилось драться в окружении до подхода брони или вертушек. От того и численность и вооружение были более солидными. В Чечне, которая довольно плотно населена, такая толпа будет слишком заметна. Да и караваны такие не ходят. Поэтому и группы действуют меньшим составом, применяя традиционную тактику: "ударил-ушел". Но всякое бывает. И опыт Афгана тоже используется.

В нынешней войне органы ФСБ постоянно докладывают о поимке или отстреле очередных лидеров боевиков. При этом упоминаются спецподразделения ФСБ, аналогичные, видимо, спецназу ГРУ. Почему армейский спецназ не проводит таких операций? Не проводит или не говорит об этом?

Дело в том, что и спецназ ФСБ и спецназ ГРУ, на этой войне, да и на предыдущих, решают не свои задачи. Ни в одном нашем руководящем документе нет задачи - бороться с партизанами. Хотя уже лет двадцать, как ее туда необходимо внести. А что касается деятельности спецназа этих ведомств, то они идентичны. Иногда, даже совместно работают. Рекламы же ГРУ никогда не любило.

Кстати, проводились ли в Афганистане операции по уничтожению лидеров моджахедов?

Проводились, но этим занимались другие структуры. Что касается нас, если "кто подворачивался под горячую руку", то мало не было. Это уж потом выясняли, кто из жмуров кто.

Меня, честно говоря, давно мучает вопрос - почему из действительно известных чеченских лидеров пойман один Радуев - возможно ли в сложившихся условиях уничтожение лидеров чеченских банформирований - Хаттаба, Басаева и др?

Вопрос это довольно скользкий, поэтому я бы не хотел его комментировать.

И на первой, и тем более на второй войне журналисты серьезно критикуют ту информационную политику, которую проводят федералы в Чечне. Федералы же, в свою очередь крайне недовольны журналистами, обвиняя тех в непонимании специфики, пропаганде врага и т.п. Поскольку у тебя, насколько я понимаю, уникальная позиция - ты был и в той и другой шкуре - твое мнение в этом конфликте?

Данный конфликт, на мой взгляд, неразрешим. Основную массу журналистов интересует сенсация. Именно за нее они и получают деньги. Их совершенно не волнует, что раскрытие ими той или иной информации может принести вред своим войскам. Напечатал, а там хоть трава не расти. Но сенсация, как правило, связана именно с разглашением тех или иных секретов, в сохранении которых, заинтересованы военные. Они то, как раз наоборот, не желают славы, до определенного момента.

Можно, конечно предположить гипотетически, что военные будут предоставлять журналистам более достоверную информацию, по мере возможности. За это журналисты не будут стараться опубликовывать несанкционированную информацию. Однако в нашей стране, испокон веку, секретят все, что уже является "секретом Полишинеля". Никакого уважающего себя журналиста та "жвачка", которую поставляют пресс-центры, устраивать не может. Я считаю, что уж лучше ничего, чем заведомое вранье.

Поэтому этот конфликт, во всяком случае, в нашей стране вечен. Если, конечно, снова не опустится "железный занавес".

Давай поговорим о будущем спецподразделений. Насколько я понимаю, если спецназ ФСБ многофункционален - он и антитеррористический, и засады устраивает, и самолеты штурмует, то спецназ ГРУ, наоборот, решает очень узкий круг задач. Какой подход более правильный?

Я уже сказал, что, по сути, в настоящее время и те, и другие решают одни и те же задачи, которых ни перед теми, ни перед другими руководящие документы не ставят. На мой взгляд, следует создать единое Командование Сил Специальных Операций. Силовые структуры, нуждающиеся в проведении спецоперации в той или иной ситуации, должны просить предоставить соответствующие силы и средства. В зависимости от необходимости, Командование предоставляет и силы и средства и свой штаб проведения операции. Никто не должен вмешиваться в действия этого штаба и верещать по телефону "Шамиль Басаев! Говорите громче!" За исход и успех операции в таком случае будут отвечать профессионалы. Объединение спецназа позволит повысить его статус, статус его руководителей. В Штатах, например, спецназом командует четырехзвездный генерал. Это тот уровень, который позволяет общаться специалистам с руководством страны напрямую, а не через сонм посредников, не понимающих и десятой доли происходящего.

Такое командование должно иметь круг задач, как военного, так и мирного времени. К последним можно отнести и борьбу с терроризмом, и контрпартизанскую борьбу, и миссии спасения своих граждан из государств, где ситуация стала напряженной и небезопасной для сотрудников посольства. Кстати, эта задача до сих пор не стоит ни перед одним из спецподразделений России.

Хотя, это только мое мнение. Официальная точка зрения в настоящее время диаметрально противоположная. Больше спецназов, хороших и разных. Отсюда и низкий профессионализм. С ростом количества всегда страдает качество.