В Германии вышла книга воспоминаний дочери жены советского разведчика Кима Филби.

Известная немецкая писательница Барбара Хонигманн - дочь Лицти Кольманн, жены самого успешного шпиона времен холодной войны Кима Филби, в своей новой книге сообщает подробности удивительной карьеры Филби, работавшего в 1930-е годы на КГБ СССР (НКВД- прим. Ред.). Об этом пишет британская газета The Observer.

В 1933 году Лицти Кольманн и Ким Филби - пресловутый "третий" из так называемой "Кембриджской пятерки" советских агентов, полюбили друг друга. Она была хороша собой, темноволоса, придерживалась прокоммунистических взглядов. Он недавно окончил Кембридж, недавно приехал в Вену и мечтал о революции.

К моменту своего появления в Вене осенью 1933 года Филби был убежденным марксистом. Он приехал в Австрию служить делу красных, когда столкновения профсоюзов с австрийским правительством фактически вылились в гражданскую войну. На тайной встрече с коммунистами-подпольщиками в Вене он познакомился с Лицти, или Лиззи, Кольманн, разведенной красоткой 23 лет.

Она была австрийской еврейкой. "Он был на два года моложе меня, только что окончил Кембридж и был очень красив. Он вел себя как джентльмен. И он был марксистом - редкое сочетание, - вспоминала Кольманн. - Он заикался, иногда больше, иногда меньше. Как многие люди с дефектами, он был очарователен. Мы сразу же влюбились друг в друга".

В последующие месяцы хаоса они помогали прятать венгерских и австрийских коммунистов. В конце концов, когда коммунистическое восстание выдохлось, они бежали в Англию. Они поженились в феврале 1934 года. Неизвестно, был ли брак заключен по приказу из Москвы. Но почти несомненно, что Кольманн к этому времени уже была российской шпионкой, и ее брак с Филби служил ему дополнительным прикрытием, пишет британское издание. Они жили в Хэмпстеде и Мейда Вейл. Филби безуспешно пытался проникнуть в британский МИД. При этом его выбор невесты огорчил его семью. "Его мать меня терпеть не могла. Она была в ужасе от нашего брака, с ее точки зрения, это был чудовищный мезальянс. Ее любимый единственный сын женился на коммунистке, еврейке из Вены - какой кошмар!" - рассказывала Кольманн своей дочери Барбаре Хонигманн.

Когда разразилась гражданская война в Испании, КГБ формально завербовал Филби, который поехал в Испанию как спецкор The Times. Он писал репортажи со стороны фашистов, тайно встречался с Кольманн в гостиницах Биаррица, Перпиньяна и Гибралтара. Его мать, сообщает Хонигманн, передавала его донесения русским. "Это было первое формальное назначение, а она во время испанского эпизода была связной", - сообщила Хонигманн газете The Observer .

Их отношения становились все более "открытыми". Филби, чья хаотичная личная жизнь продолжалась и до, и после того, как его разоблачили как советского агента, имел множество романов. Любовником Кольманн был голландский скульптор, она устраивала богемные вечеринки в своей парижской квартире. Когда началась Вторая мировая война, они вернулись в Англию как мистер и миссис Филби. Но к тому времени это был чисто "профессиональный" брак, закончившийся разводом в 1942 году.

После войны Кольманн навсегда покинула Англию и поселилась в ГДР. Она входила в число евреек, составлявших костяк КГБ в Центральной Европе в этот период, рассказал The Observer Филип Найтли, биограф Филби. "Этих искательниц приключений, похоже, объединяла их готовность ставить партийное дело выше личных отношений. Она была такой же радикальной, как он", - сообщил Найтли.

Кольманн снова вышла замуж, за левого немецкого журналиста, который во время войны жил в Лондоне. Барбара Хонигманн была их единственным ребенком. Кольманн неизменно отказывалась говорить о своих отношениях с Филби, не допуская к себе репортеров, осаждавших ее квартиру в Восточном Берлине. Лишь в возрасте 80 лет, незадолго до смерти, она рассказала эту историю своей дочери.

В своих мемуарах, "Одна из глав моей жизни", Хонигманн вспоминает, как она узнала о существовании другого мужа у своей матери. Она увидела имя Филби на двухтомнике стихотворений Шелли. В старой обувной коробке она обнаружила фотографию молодого Филби с трубкой. Когда она спросила мать, кто этот человек, Кольманн попросила дочь больше думать о занятиях балетом.

Хотя Кольманн уже в 1935 году знала, что Филби шпионит на русских, она не выдала его, и ее молчание после войны позволило Филби попасть в высшие эшелоны британской спецслужбы и два десятилетия работать на Советский Союз. Хотя Филби попал под подозрение в 1951 году, после разоблачения входивших в "кембриджскую пятерку" Гая Берджесса и Дональда Маклина, он был разоблачен как "третий" лишь в 1963 году и бежал в Москву.

Ее мать, подчеркивает Хонигманн, в любой момент могла пойти в британское посольство в Восточном Берлине и выдать Филби. Но она этого не сделала, хотя они больше никогда не виделись. Кольманн однажды была в посольстве, получая визу для дочери для того, чтобы та провела лето в Англии.

"Она предала свою любимую Англию далекой стране, о жестокости которой она не хотела знать. Она предала англичан, среди которых жила не один год, чьей вежливостью, здравым смыслом и чувством юмора не могла нахвалиться. Может быть, из страха перед арестом, может быть, запутавшись в собственных противоречиях, она не вернулась в Англию", - пишет Хонигманн в своей книге.

В 1960-е годы Кольманн ездила в Москву и встречалась с Дональдом Маклином, бежавшим в Россию в 1951 году, и обнаружила, что он не был счастлив в своем изгнании. Кольманн рассказала дочери, что Маклина завербовали первым, а он вывел советских агентов на Филби и Берджесса. "Англичане были так наивны!", - говорила Кольманн.

Позже Кольманн разочаровалась в коммунистической системе, которой она так помогла. В 1984 году она уехала из ГДР в свою родную Вену с двумя маленькими чемоданами, ей разрешили эту поездку только потому, что в партии ее высоко ценили. Она не вернулась.

Перед смертью в 1991 году она изо всех сил стремилась оставаться в безвестности, говоря журналистам, которые узнали о ней из последнего интервью Филби, которое он дал незадолго до смерти в 1988 году, что ей нечего сказать.

"Она была очень сдержанной. Она просто говорила, что была молодой, а время было волнующим и опасным. Сказать это можно было о ком угодно", - заявил Филип Найтли.

На днях Хонигманн объявила, что написала мемуары о своей матери, в которых Филби отведена второстепенная роль. "Я не хотела писать еще одну книгу о Филби, - заявила она. - Все это было со мной долгие годы. Я подумала, что пора об этом написать". (Перевод статьи публикует сайт Inopressa).

Newsru.Com.

09.11.2004 21:02:00