С. Козлов

Судьба офицера

  

Имя Героя Советского Союза, генерала - майора Василия Васильевича Колесника знает каждый армейский спецназовец. Но основному населению нашей страны это имя ничего не говорит. О том,   что  именно он,  разработал и провел  наиболее известную специальную операцию в Мире,  долго не упоминали. Под его руководством брали  дворец Амина.  В последствии он долгое время возглавлял специальную разведку.

  Однако и жизнь этого человека, насыщенная драматическими эпизодами, может являться материалом для целой книги.

 

Родители и их потеря          

Колесник Василий Васильевич родился 12 декабря 1935 года в станице Славинской Краснодарского Края в семье сельской интеллигенции. Мать преподавала в школе русский язык и литературу, отец был главным агрономом по разведению риса. Он более пяти лет учился в Китае и в Корее рисоводству. Свободно говорил на китайском и корейском языках. В 1934 году, закончив учебу за границей, он начал разбивать первые чеки для разведения риса на Кубани, а в 1939 году  руководство компартии, членом которой он был, поставило задачу Василию Колеснику  попробовать разводить рис на Украине в Миргородском районе Полтавской области. Семья переехала в деревню Алефировку. Здесь отец получил в свое распоряжение большой дом для оборудования лаборатории по выведению сортов риса. В этом доме жила и семья.

Когда началась война, Колесник старший предпринял все меры по эвакуации в первую очередь именно лаборатории и семенного фонда, поэтому семья эвакуироваться не успела. Когда  район захватили немцы и отец и мать, бывшие оба коммунистами, ушли в партизанский отряд.  Четверо детей остались на попечении деда и бабушки. Шестого ноября 1941 года родители пришли проведать детей, но по доносу  какого-то предателя их и еще одного партизана  схватили прямо на улице. Расстреляли  на следующий день на глазах у всей деревни и конечно на глазах их детей.

В оккупации семейство выжило благодаря бабке, которая  была сведуща в народной медицине, и лечила  жителей села. За ее услуги люди платили продуктами.

Новая семья и семья военная

В 1943 году, когда освободили Миргородский район, двух сестер Василия взяла на воспитание  средняя сестра  их матери, а маленького Васю с братом забрала  младшая. Муж сестры был заместителем начальника Армавирского летного училища. В 1944 году его перевели в Майкоп. Здесь Василий впервые увидел суворовцев и захотел стать одним из них. Он постоянно просил своих приемных родителей направить его в училище. В 1945 году  братьев Колесников, как детей расстрелянных партизан, приняли в суворовское  училище. Василий попал в самую младшую шестую роту Краснодарского училища. Василий Васильевич рассказывал, что училище было укомплектовано замечательным преподавательским составом и офицерами - воспитателями, вкладывавшими в своих подопечных “подранков войны” всю душу. Их теплота и сердечная забота были сравнимы с теплотой родственных отношений.

С особой благодарностью Василий Васильевич вспоминает начальника училища Нерченко Алексея Ивановича, потомственного кубанского казака. В молодости ему довелось охранять В. И. Ленина. Будучи кавалеристом, он безумно любил лошадей и такую же любовь привил своим малолетним подчиненным. В училище были конюшни, укомплектованные лошадьми. У каждого суворовца была своя лошадь. Василий Васильевич до сих пор помнит  свою “Долю”. Детей обучали не просто езде на лошадях, а и вольтижировке, и джигитовке. От  Алексея Ивановича  никто из детей, которых он любовно называл “чадушки”, никогда не слышал грубого слова. Этот боевой генерал не стеснялся  прикрыть полой шинели самого маленького Толика Арцишкина, когда  тому в городе "приспичило  по малой нужде". Его питомцы сохранили к нему такую же сыновью любовь и  часто навещали его в Орджоникидзе вплоть до 1999 года, когда он в возрасте девяносто шести лет скончался.

“Кадетка”

В 1947 году  училище перевели  в Орджоникидзе. Сначала суворовцев разместили на территории пехотного училища, выделив несколько корпусов. Территория и помещения училища до революции принадлежали кадетскому корпусу. Планировка и постройки отличаются продуманностью. Отопление помещений калориферное, то есть теплый воздух подавался в помещения по специальной системе воздуховодов. Полы были паркетные. В училище был свой стадион. Все службы имели свои помещения, было и свое подсобное хозяйство, где суворовцы проходили практику.  Училище находилось на окраине города в окружении садов. Вокруг была прекрасная природа.

В 1948 году училище объединили в суворовское офицерское.  Такое же училище было в Свердловске. Суворовцы, окончив свое училище, автоматически зачислялись на первый курс пехотного офицерского училища. Поступать в другие училища, как выпускники остальных ”кадеток”, они не имели права.

По сути, получалось, что суворовцы жили  одной дружной семьей в течение  десяти-тринадцати лет. Эта дружба  сохранилась до сих пор и выпускники “Орджо” ежегодно в День Победы собираются у станции метро "Кропоткинская".

Шалости и хитрости

Дети есть дети. Василий Васильевич  вспоминает, как  однажды  с Валькой Бережным они предприняли вылазку в сад начальника училища за черешней. В то время училищем уже командовал генерал - лейтенант Баринов. Его сад славился черешней. Валька стоял “на стреме”, а Василий полез за ягодами. Набрав ягод в подвязанные снизу штанины и за пазуху, он уже собрался спускаться с дерева, как вдруг из дома вышел генерал с овчаркой, и привязал ее к дереву, где сидел Василий. Генерал видимо увидел его из окна своего дома. Ждать когда спустится суворовец, он не захотел, и он ушел. Ситуация была не из приятных. Но спускаться вниз все равно надо.  Тут Василий увидел, что поводок, которым привязана собака, очень короток. Рассчитав траекторию, он прыгнул с дерева  в зону, где собака не могла его достать, и побежал к забору. Василий уже почти перелез через него, когда  камень, брошенный меткой рукой генерала, попал в спину. Руки оборвались, и  лазутчик упал в руки подбежавшего начальника училища. “Попался подлец!” радостно воскликнул генерал, сорвал с Василия погоны и продолжил: ”Вон! Исключаю тебя из училища!” Василий отправился в свою казарму, где ждали его встревоженные друзья. Черешня осталась у него в качестве трофея. Само собой, что ее тут же и съели, а потом начали думать, как  избежать генеральского наказания. И придумали. Погоны пришили строго по тем же  меткам и дырочкам от ниток, что и раньше. Утром на построении генерал потребовал, чтобы перед строем вышел тот подлец, которого он ночью поймал у себя в саду. Строй не шелохнулся. Начали проверять, у кого погоны недавно пришиты, но такового не обнаружили. Так Василий Колесник остался в рядах училища.

Проблемы и их преодоление

Вопреки устоявшемуся стереотипу, рассказывая о Герое, мы не станем говорить, что он был круглым отличником. Были проблемы и особенно с иностранным языком. Учебе в значительной степени мешало то, что   Василий Колесник, став свидетелем расстрела своих родителей, стал заикаться. Причем с волнением заикание усиливалось. Некоторые преподаватели по степени заикания даже определяли и то, насколько суворовец  Колесник усвоил материал. Если заикался сильно, то и знал слабо. Для преодоления этого недостатка фельдшер училища посоветовал Василию уходить в места, где его никто не мог слышать. Там  стараться петь и кричать, но тоже протяжно.  Усиленными занятиями удалось снизить заикание к окончанию суворовского училища. В аттестате  Колесника было только две тройки.  Тем не менее, полностью от заикания избавиться не удалось,  поэтому  после окончания СВУ, ему,  наверно единственному, разрешили поступать  в другое военно-учебное заведение.  Причем в перечне  были и такие престижные, как Военно-медицинская и Инженерная Академии. Однако Василий отказался и продолжал настаивать на зачислении в  родное пехотное училище. В конце - концов, с большими оговорками его зачислили. Спустя год он усиленными занятиями почти полностью преодолел этот недуг. Как результат, стал сержантом.

Мечта

Основной же конек Колесника был спорт. Еще в суворовском училище Василий увлекся гимнастикой и акробатикой. Несколько позже стал заниматься стрельбой и бегом. Будучи уже курсантом  стал бегать на марафонские дистанции и занял призовое место по этому виду среди училищ округа. Выполнил нормы кандидата в мастера спорта по марафону и стрельбе.  Со спортом Василий Васильевич не расставался никогда. Уже в войсках стал кандидатом в мастера спорта  по многоборью и парашютному спорту, по штанге и баскетболу были вторые разряды. Всего по десяти видам. Видимо эта склонность породила в нем желание служить в воздушно-десантных войсках. Дважды писал он письма Министру Обороны с просьбой перевести его в Алма-атинское воздушно-десантное училище, но  оба раза вместо перевода получал выговор за обращение к старшему начальнику не по команде.

Закончив в 1956 году училище по второму разряду (без троек) лейтенант Колесник получил распределение на Дальний Восток. В то время почти треть училища написала рапорта с просьбой направить их для службы в этот регион. Причина была в том, что в Корее шла война, а также осложнились отношения с Китаем. Многие полагали, что на границе “пахнет жареным”.

Все выпускники, попавшие в Даль ВО, были собраны на пересыльном пункте. В течение месяца  им предлагали должности командиров минометных взводов, автомобильных взводов  и  прочие не популярные в войсках должности. Не сумев найти подходящие должности в рамках округа, молодых лейтенантов разбросали по армиям. Штаб двадцать пятой армии, куда был направлен лейтенант  Колесник, находился в Шкотово. Ему и еще восьми выпускникам “Орджо” стали предлагать аналогичные должности. Но однажды начальник отдела кадров армии спросил, не желает ли кто-нибудь прыгать с парашютом? Вызвался один Колесник.  Предварительную беседу с ним провел Герой Советского Союза полковник Гришин. Лейтенант Колесник заверил  его, что не испугается прыжков с парашютом даже  в тыл противника.

И ее осуществление

 Так Василий Колесник попал служить в 92-ю отдельную роту специального назначения двадцать пятой армии,  которую недавно принял старший лейтенант  В.Е. Бреславский.  Остальные угодили в укрепрайоны и на другие не симпатичные должности.  Рота располагалась на станции Боец Кузнецова. Личный состав жил в казарме. Женатые офицеры и сверхсрочники - в щитовом доме. В роте по штату было сто двенадцать человек. Из них девять офицеров и десять сержантов и старшин сверхсрочной службы. Лейтенант  Колесник принял первый взвод, которым недавно командовал Бреславский. Этот взвод, будучи разведывательным, в то же время готовил командиров отделений для других взводов роты. Ответственность на командире такого подразделения лежит немалая.  Сложность была в том, что многие предметы, которые входили в программу боевой подготовки отдельной роты спецназ, в пехотном училище не изучались.  Приходилось много работать над собой, постигая тактико-специальную и воздушно-десантную подготовку, а также минно-подрывное дело. Большую помощь в этом оказывал командир роты Владимир Евгеньевич Бреславский - "фанат" своего дела. Учил он своих подчиненных до изнеможения. Занятия, которые командиры взводов должны были проводить с личным составом на следующей неделе, ротный отрабатывал с ними на этой. Причем все элементы оттачивались буквально до автоматизма. Василий Васильевич вспоминал, как при подготовке к занятиям по рукопашному бою он после приемов, показываемых ротным, дважды терял сознание. Воздушно - десантную подготовку преподавал  инструктор  капитан Назаров. Но он преподавал материальную часть и предпрыжковую подготовку. Вопрос же преодоления естественного страха высоты оставался открытым. Несмотря на желание прыгать с парашютом, лейтенант Колесник, как и всякий нормальный человек, побаивался этого. Для  адаптации к прыжкам  он придумал совершать их с высокого и обрывистого берега реки Сучан.  Выбрав внизу подходящий сугроб, он командовал: ”За мной!” и первым  прыгал вниз, сделав сальто. За ним следовал и весь взвод.

Первые учения

В скоре подошли и ротные учения. Главным объектом разведки и специальных мероприятий спецназа в то время были  первые мобильные средства ядерного нападения противника.  Три взвода имели одну и ту же задачу - в течение полутора суток обнаружить в заданном районе и уничтожить батарею “Литл Джон”.  Возглавлял охрану  объекта старшина роты Федор Иванович Соловьев.  Человек  был редкой  душевности, культуры и такта. Район разведки  представлял собой  сопки, а  между ними тек  Сучан. Берега были довольно заболоченные. Разведчики, согласно плану командира роты, должны были преодолеть передний край противника, который реально  был обозначен, и охранялся личным составом автомобильного и хозяйственного отделения.  После этого они должны были приступить к разведке района.  Май очень дождливый месяц в Приморском крае и в это время еще довольно холодно. Две группы пошли по сопкам. Лейтенант  Колесник  повел свою группу там, где труднее - вдоль реки, по болотам.  Именно тогда он понял, что такое личный пример. Вода ледяная. Зам. комвзвода Паликов в воду лезть отказался. Тогда первым в воду вошел командир группы и скомандовал:  “За мной!”  Один за другим разведчики вошли в воду и двинулись во “вражеский” тыл.  Пройдя по болоту шесть километров, разведчики незаметно для “противника” преодолели  передний край и вечером вышли в район разведки. На выполнение поставленной задачи оставалось больше суток. Командир группы решил дать отдохнуть людям. Группа обсушилась, отогрелась, а утром приступила к наблюдению. “Батарею” обнаружили быстро, но с нападением не торопились - решили посмотреть, как будут развиваться события. По болоту подошли к позициям метров на четыреста, но дальше шел открытый участок местности. Ночью, да и утром на охране было много солдат, бдительность была высокой.   Но к обеду на охране  остался один портной из  хоз. отделения. Остальные ушли отдыхать. К этому времени лейтенант Колесник  уже знал, как они незаметно приблизятся к “батарее”. Вдоль дороги, по которой прибыл “противник”, проходили глубокие кюветы.  Он решил не дожидаться темноты,  а, использовав фактор внезапности, напасть именно сейчас, когда  позиции охранял один сонный солдат. Командир группы лично возглавил подгруппу нападения, состоящую из четырех человек, и, используя придорожный  кювет,   они поползли к позициям “противника”. Остальные должны были прикрыть их действия "огнем". Четыреста метров - дальность для автомата вполне реальная. Ползли часа полтора. За это время часового сменили, но охрана не усилилась. Разведчикам удалось подползти так близко, что когда часовой отвернулся, командир группы поднялся у него за спиной и, похлопав по плечу, на ухо сказал: “Ты убит!” Часовой от неожиданности просто опешил. Но еще до того как он пришел в себя, его связали, а в рот сунули кляп. После этого разведчики блокировали палатку, где находилась охрана. “Заминировав” пусковые установки макетами ВВ и взрывпакетом, установили взрыватель МУВ с замедлением на один час, а после этого  ушли.  На одной из ПУ оставили записку: “С приветом! Задание выполнено!” 

Примерно спустя час после возвращения разведчиков  к основным силам группы, на позициях “противника” прозвучал взрыв. Начались шум, беготня и ругань.  Федор Иванович, от которого ни один солдат матерного слова не слышал, ругался матом и орал так, что еще долго после этого солдаты говорили, что старшину они, ни до, ни после этого, таким разъяренным не видели.

Группа отошла примерно на километр от объекта и расположилась на отдых. В расположение не спешили, справедливо рассудив, что в роте Бреславский  работу найдет. Когда стемнело, было прекрасно видно как “засыпалась” сначала одна группа, а потом и другая. Федор Иванович усилил бдительность, и группы были на подходе обнаружены и обстреляны  охраной. 

Василий Васильевич тогда осознал, насколько важен фактор внезапности и до сих пор считает, что урок, полученный на тех учениях, сыграл немаловажную роль   при планировании и проведении операции “Шторм-333”.

Прыжки с парашютом и попутные учения

армейском звене. С совершенствованием ядерного оружия противника, естественно, и задачи спецназа изменились. Нуж­ны были формирования, которые могли бы действовать на большую глубину. На территории Польши в то время шло укомплектование 27-го отдельного батальона спецназа, кото­рый и пополнили несколькими выпускниками нашего училища. Естественно, предварительно велся отбор, выбирали офи­церов, наиболее подготовленных в профессиональном отноше­нии, имевших После учений, в конце мая рота уехала на прыжки. Для выполнения программы ВДП на запасном аэродроме собирались две роты пятой и двадцать четвертой армии. Там лейтенант Колесник совершил свои первые пятнадцать прыжков из самолета Ли-2 с парашютом ПД-47. Василий  Васильевич купол оценивает достаточно высоко. В то время это был управляемый парашют в отличие от Д-1. Но был у ПД-47 один серьезный недостаток - при схождении купол складывался. Для неопытных парашютистов это было смертельно опасно.

По завершению прыжков командир роты отправил учебный взвод пешком, через Сухоте - Алиньский  хребет, в расположение своей части.  Общая протяженность перехода через горы и тайгу составляла приблизительно триста километров. Продовольствие было выдано только на трое суток.  Остальное  разведчики должны были добыть сами.

На прыжки лейтенант Колесник прибыл в “хромочах”. И если прыгать  в этой обуви еще как-то можно, хотя и опасно, то для полевого выхода хромовые сапоги - обувь абсолютно не пригодная.  От воды сапоги намокли. При попытке высушить у костра их начало коробить. После этого Василий Васильевич кое-как натянул их и оставшиеся пять суток уже не снимал. Подметки в пути оторвались, и их приходилось привязывать шпагатом. Придя в пункт постоянной дислокации, он их просто разрезал ножом.

Испытание было очень тяжелым, но, несмотря ни на что, взвод с задачей справился успешно. Все объекты, которые наметил командир роты, были разведаны. Например, заброшенный леспромхоз условно считался расположением воинской части противника.  По  емкости бараков необходимо было вычислить численность личного состава.  Следующим объектом являлся железнодорожный тоннель. Последней задачей была имитация  подрыва  моста через реку Сучан. В пути радисты держали связь с командиром роты. В ту пору на вооружении были английские коротковолновые ламповые радиостанции “Бета”, полученные нашей армией еще в войну по “Ленд-лизу”. Радиостанция состояла отдельно из передатчика,  приемника и блока питания. Она позволяла держать устойчивую связь на дальности  более тысячи километров.

На переход каждому разведчику было выдано по магазину боевых патронов  для того, чтобы можно было охотиться. Однако зверя ни одного не убили. Больше рыбачили. В горных речках водилась форель. Когда вышли на Сучан, стала ловиться и другая рыба.

В расположение роты прибыли без  пришествий.  Конечно, ноги у многих были сбиты, но ребята не жаловались. Сутки отдыха и они  снова включились в боевую подготовку.

Переезд к новому месту службы

В середине сентября 1957 года поступила команда сдать имущество и технику роты и подготовиться к убытию эшелоном к новому месту службы.  В этом же эшелоне ехала и рота пятой армии. До Москвы они не знали куда  едут. Разведчики пятой роты думали, что едут в Геленджик, а попали в пески Средней Азии  в Казанджик. Только в столице Бреславский получил в ГРУ ГШ инструкции убыть с ротой  в Польшу через Брест в Шекон. В конце сентября  были на месте. Но и в дороге боевая подготовка не прекращалась. В то время как один взвод нес службу по охране и на кухне, два других - занимались полит подготовкой, минно-подрывным делом и другими предметами БП, которые можно было проводить в вагоне.

В Польше на базе роты развернули 27 отдельный батальон. Для расположения батальона предоставили бывшие эсэсовские казармы. Бреславский стал командиром первой роты, Колесник так и оставался командиром учебного взвода. Командиры взводов Лобачев и Крылов ушли взводными соответственно во вторую и третью роты и таким образом в каждой роте  оказались офицеры, имевшие определенный опыт службы в спецназе. На базе группы связи развернули роту. Инструктор по парашютно-десантной подготовке стал начальником парашютно-десантной службы. В батальоне по штату было более трехсот человек. Три роты спецназ по восемьдесят одному человеку в каждой, рота связи, учебный взвод, хозяйственный взвод и автомобильный. По первому штату должность командира батальона была полковничьей, а все заместители были подполковниками. В ротах тогда впервые ввели должности переводчика. Но через полгода категории командиру и его заместителям “посрезали”.

Боевая подготовка в батальоне шла своим ходом, но по сравнению с Дальним Востоком здесь не было той свободы. Стрельбы  и другие полевые занятия проводили только на отведенном полигоне, который находился в пятнадцати километрах от расположения батальона. Он представлял собой бывшие немецкие склады, где были и бункеры и железная дорога, позволявшие проводить подрывные работы на реальных объектах. Это было удобно, если бы не расстояние.

Но и это неудобство Василий Васильевич обернул преимуществом, проводя попутные тренировки. На занятия и с занятий учебный взвод выдвигался только бегом.

Соревнования и препятствия

В Северной группе войск ежегодно  проводились соревнования на первенство взводов и рот по спортивной и военной подготовке. В программу входили соревнования по стрельбе, плаванию, гимнастике и марш - броску. Команды выставляли дивизии и отдельные полки. От батальона специального назначения в 1958 году выступал учебный взвод. Он и занял первое место. Это место оставалось за подчиненными Василия Колесника в течение трех лет. За стабильно высокие показатели Кубок Группы остался в учебном взводе, а командир учебного взвода был назначен командиром 3 роты. Это была высокая оценка заслуг молодого офицера. В то время еще фронтовики были командирами рот.  Но назначение не вскружило голову Василию Колеснику, которому на момент назначения не было и двадцати пяти лет. В течение последующих трех лет его рота устойчиво занимала первые места на таких же соревнованиях  среди лучших рот Северной группы войск. О Колеснике в то время писали печатные органы Группы. Вырезки Василий Васильевич хранит до сих пор.

Но не стоит думать, что у Василия Колесника все шло, как по маслу.  При первом поступлении в Академию его откровенно завалили на экзамене по физике. Свою роль здесь сыграл возраст. Позднее начальник отдела кадров честно объяснил ему, что, завалив его, комиссия позволила поступать офицерам, возраст которых не позволял сделать вторую попытку. При этом его уверили, что в следующий раз его примут обязательно.

Однако в батальоне сменился командир, с которым не заладились отношения. Служебные вопросы здесь были не при чем, но, тем не менее, комбат навесил ротному, который гремел на всю Группу, семь взысканий и отказал в поступлении.    Благо, что о Колеснике уже знал и командующий группой и, конечно же, начальник разведки. Именно он и вмешался, решив судьбу молодого офицера. С поступлением в академию дорога Василию Колеснику к большой военной карьере была открыта.

Эпилог

Талантливый человек талантлив во всем. Я ничуть не сомневаюсь, что, став гражданским специалистом, Василий Васильевич смог бы достичь не меньших успехов, чем на военном поприще. Об этом свидетельствует такой случай.

Тот, кто служил в армии,  знает, что такое строительство хозяйственным способом. Это когда нужно построить объект при минимально выделенных средствах. Остальные средства нужно или зарабатывать или воровать.

В мирной жизни на таком строительстве ни один офицер испортил себе карьеру. Но только не Василий Колесник. Талант руководителя помог комбригу  заработать материал для строительства, которое поручил ему командующий ТуркВО. Причем это было сделано с минимальным отрывом личного состава от занятий боевой подготовкой.

Настоящий руководитель должен уметь и защитить своих подчиненных от несправедливого взыскания, наложенного руководством. Рискуя навлечь на себя гнев командующего, Колесник не отстранил от руководства работами майора Фазылова. Справедливость такого решения позднее признал и сам командующий.

Все эти качества руководителя и талант спецназовца проявились при подготовке и проведении операции  "Шторм-333". Это был  "пик формы" полковника Колесника, к которому он шел с суворовских погон.

Следующая глава