ЗАЧЕМ НЕСОСТОЯВШИЙСЯ АГЕНТ ИЗМАЗАЛ РУКИ ПЕПЛОМ

А вот свою первую вербовку он хорошо запомнил. И дело не только в том, что это очень важное и волнующие событие в жизни сотрудника любой спецслужбы. Проведенная Сашей вербовка была совершенно необычной по всем параметрам - спонтанной, молниеносной и… ненужной. В итоге сложилась ситуация позабавнее любого анекдота. Вот только посмеяться над ней могли не многие - ибо она относилась к категории совершенно секретных. Но сейчас Александр Иванович может рассказать о ней в деталях:

"Изучая дела, я начал понимать, что такое вербовка, агент, каким он должен быть. Осознавал, что в любом деле офицерам госбезопасности нужны помощники. Помощники выбираются из окружения объекта разработки. Как правило, вербовали людей на патриотической основе, то есть тех, кто добровольно был готов помогать оберегать советскую власть. Но приобреталась агентура и из так называемой негативной среды. Это были сложные вербовки, потому что эти люди, как правило, разделяли взгляды тех, кто попадал в поле зрения органов государственной безопасности.

В один из дней на втором или третьем месяце работы, когда я еще не имел самостоятельного участка работы и был на подхвате, меня пригласил в кабинет один из сотрудников. Он сказал: тут есть молодой человек, студент, который является близкой связью объекта оперативного наблюдения. Человек, находящийся под наблюдением, до этого по политическим мотивам был судим, отбывал ссылку, сейчас вернулся, но на него опять заведено дело. А нам надо из его ближайшего окружения приобрести агента и им может стать этот студент. Студент (условно назовем Петрив) интересовался исторической литературой, никакой враждебной деятельности не проводил, но часто посещал объект разработки и брал у него самиздатовскую литературу. С ним проводилась соответствующая беседа, потом сделали небольшой перерыв, во время которого я должен был посидеть в кабинете.

Я был не совсем в теме, но понимал, что его, возможно, будут вербовать. Сел напротив, разговорились - как учитесь, на каком курсе, факультет, нравится ли вам будущая профессия,  что дальше собираетесь по жизни делать и так далее. В общем, у нас даже какая-то взаимная симпатия появилась. Он стал более открытым, сказал, что ему очень приятно со мной общаться, потому что до этого его немного давили - наверное, признался он, меня хотят арестовать или выгнать из института. А я говорю, знаете, скорее всего, не в этом дело. Зачем арестовывать - сколько ж можно, это во времена НКВД арестовывали. А сейчас за то, что вы читали запрещенную литературу, вероятно, достаточно будет и беседы с вами, если, конечно, вы сделаете правильные выводы. Он говорит- вот и вербовать меня, наверное, хотят, а я вообще не хочу с тем человеком, который со мной беседовал, разговаривать, он мне неприятен. Я говорю - а если мы с вами договоримся, что вы будете просто сдерживать "объект". Он будет вам что-то давать, а вы не будете распространять, учитесь себе по специальности, и не надо вам влезать в националистическую деятельность.

Короче, я, будучи убежденным и горячо верящим в светлое коммунистическое будущее человеком, начал его переубеждать. Время было и правда интересное: Советский Союз - великая держава, Юрий Гагарин в космосе побывал. Этот студент и говорит, ну если так стоит вопрос… Я говорю - да, просто сдерживать, проводить беседы, что не надо заниматься антисоветской деятельностью, показывать ему положительные моменты советской действительности.

Ну  что, мы с вами договорились? Я ему даю лист бумаги - пиши расписку. Он - это обязательно? Я - это для того, чтобы вы хранили в тайне содержание нашей беседы. И он пишет - я, такой-то, изъявляю добровольное желание оказывать помощь органам КГБ… Ну, и говорит, как подписываться? Мы  придумали какой-то псевдоним и он расписался.

Кто-то  из сотрудников заменил меня в кабинете со студентом, а я взял эту подписку, захожу к начальнику Горбаню. И говорю  я нашел общий язык с Петривым, у нас, наверное, все получится, я вот подписку взял, давайте рапорт оформим как положено.

А он на меня смотрит изумленно - какая подписка? Кто вам разрешал ее брать? Где рапорт на вербовку? Я говорю, ну так рапорт мы напишем сейчас, я смотрел дело, ни на него, ни на его родителей компры нет. Но Горбань не внял моим доводам и просто выставил меня за двери - идите, что хотите делайте, слышать ни о чем не хочу. И тут я вспомнил об Игнатове. Я зашел к нему. На душе было погано, я поначалу гордился собой - сумел убедить человека, найти с ним общий язык, а тут… Я все рассказал Игнатову. Он меня успокоил, как мог. Конечно, говорит, без санкции не надо было брать подписку, но коль так случилось - найди предлог, как ее ликвидировать. Хотя потом - уже с санкцией - мы к студенту-таки вернемся. Это был совершенно другой разговор, спокойный. Без резких выражений.

Я опять пошел к студенту. И говорю - знаете, подписка - не самое главное в жизни, давайте мы ее уничтожим, и поработаем пока без нее. Вы будете оказывать влияние на объект, как договорились. Он охотно согласился. Я порвал эту бумагу и положил в стоявшую на столе пепельницу. Он сидел-сидел, но вижу - как-то ему неуютно. Попросил закурить. Я разрешил и открыл окошко. Он зажег спичку и спрашивает - а можно сжечь то, что вы порвали? Я говорю - конечно, можно. Он поджег, бумага вспыхнула и сгорела. Но он все равно не успокаивается и с этого пепла глаз не сводит, а потом говорит: я знаю, что КГБ все может, вы из этого пепла мою подписку восстановите. Если вы и вправду со мной честны, то позвольте мне размять этот пепел. Я чуть не рассмеялся, но разрешил. Он растер пепел в пальцах, вымазал все руки. Я намочил из графина лист бумаги, дал ему вместо салфетки. Он вытер руки и на этом мы расстались".