Шпиономания на марше.

Зоя Светова / "Русская мысль", 26 июля 2001 /

В разных  городах России: во Владивостоке, Калуге и  Москве одновременно проходят судебные процессы по 275 статье УК РФ("государственная измена, шпионаж в пользу иностранного государства") . Это дела, возбужденные ФСБ против журналиста -эколога Григория Пасько, ученого Игоря Сутягина и дипломата Валентина Моисеева.

"Аналитический ум"— находка для шпиона

17 июля в Калуге возобновился судебный процесс над ученым Игорем Сутягиным.  По утверждениям Сергея Рогова,  директора института  США и Канады , его сотрудник  Сутягин никогда не имел доступа к документам, содержащим государственную тайну. Занимаясь проблемой ядерного разоружения, он  часто бывал в заграничных командировках, общался с иностранными коллегами,  занимался аналитикой. Представители ФСБ вменяют ему в вину, то , что в своих аналитических работах он пришел к каким-то выводам, которые экспертами считаются секретными. Его арест  осенью 1999 года заставил многих его коллег осторожней относиться к контактам с иностранцами.

Слушания по делу Сутягина начались еще 26 декабря 2000 года . Уже тогда ФСБ предприняло пропагандистскую кампанию, чтобы восстановить против молодого ученого общественное мнение. По местному телевидению был показан сюжет из Калужского областного суда.  Стоя в клетке для подсудимых, Игорь Сутягин дает показания. Голос за кадром, комментируя происходящее, сообщал, что молодой ученый полностью признает свою вину. Два —три месяца назад в центральной печати появилась статья генерала ФСБ Дьякова "ФСБ умеет отличать шпионов от аналитиков". Обнинская газета перепечатала эту статью полностью.

Суд по делу Сутягина— закрытый, адвокаты дали подписку о неразглашении тайны , поэтому  информация, поступающая из зала судебного заседания, крайне скудна. И все же известно, что сотрудники ФСБ нарушают права подсудимого. Конвой ФСБ запрещает Сутягину общаться с адвокатами до начала судебного заседания и в его перерывах. Каждый раз, когда Игорь хочет поговорить со своими  защитниками, он должен просить на это разрешение судьи. Обращает на себя внимание и тот факт, что одним из основных документов, на которых  строится обвинение против Сутягина, является его статья о противоракетной обороне Москвы, написанная им по просьбе полковника ФСБ Агеева, курирующего институт США и Канады. Кроме того,  по словам брата Сутягина, Дмитрия, в деле фигурирует "отчет о поездках за границу", также написанный по просьбе куратора из ФСБ. Адвокаты Сутягина уже заявили  ходатайства об отводе некоторых доказательств, представленных обвинением.По их мнению, вполне возможно, что на предварительном следствии произошел подлог.  Так , по словам подсудимого,  документ, представленный суду в качестве статьи, написанной Сутягиным  для полковника Агеева, , отличается от копии статьи, которая находилась в деле во время следствия.

. Судебный процесс над Игорем Сутягиным продолжается в обстановке секретности,  и сегодня  никто не может предсказать , чем он закончится.

Старожил Лефортовской тюрьмы

20 июля  началось новое слушание по делу  российского дипломата Валентина Моисеева, также обвиняемого по 275 статье.  4 июля он отметил три года своего  пребывания в СИЗО ФСБ.   По количеству нарушений, допущенных в ходе предварительного следствия и суда, дело этого российского дипломата можно считать беспрецедентным. В декабре 1999 года Мосгорсуд приговорил Моисеева к 12 годам лишения свободы, но Верховный суд отменив этот приговор , направил дело на новое рассмотрение. С сентября 2000 года две новых судьи пытались вновь осудить Моисеева, но по разным причинам, которые так и остались неясными, судебные заседания откладывались. И вот 20 июля в дело вступила новая судья Комарова.  Ей предстоит слушать это дело в третий раз.

Все это время Моисеев сидит в  тюрьме "Лефортово". Можно предположить, что поскольку он не признает себя виновным в шпионаже, с ним "работают".  Его жена Наталья Денисова говорит о том,  что  ее муж находится  на грани нервного срыва. Это подтверждают и адвокаты. О некоторых эпизодах,  которые показывают с какими абсурдными и унизительными  обстоятельствами приходится сталкиваться российскому дипломату, говорит его обращение в Генпрокуратуру.

"7 февраля 2001 года, по прибытию из Мосгорсуда в СИЗО я без каких- либо объяснений и причин был подвергнут тестированию на наличие в организме алкоголя", —пишет он.   Между тем, весь день Моисеев находился под наблюдением конвоя. Алкоголя , разумеется , у него не обнаружили. Обращаясь в Генпрокуратуру, российский дипломат также попросил разъяснить ему, как регламентируется время доставки находящихся под стражей из СИЗО в суд и обратно. По словам Моисеева, как правило, путь из Лефортово в Мосгорсуд занимает несколько часов. Например ,  5 февраля 2001 года доставка заняла 3 часа 20 минут.  Во время доставки лица, содержащиеся под стражей лишены возможности отправлять свои естественные потребности. Питание вне изолятора не предусмотрено. Не стоит забывать, что судебные заседания по делу Моисеева начались еще  осенью 1999 года  и продолжаются  до сих пор.

Легко представить состояние человека, измученного многочасовой доставкой. Его привозят на суд,  он  готовится произнести заключительное слово, а судья откладывает рассмотрение дела. В те редкие дни, когда происходит судебное разбирательство,  в зале Мосгорсуда случаются странные вещи. Жена Моисеева, выступавшая на суде свидетелем, обратила внимание на странное жужжание, раздававшееся в зале суда. Она несколько раз обращалась в различные инстанции с просьбой объяснить,   не используется ли там аппаратура неизвестного назначения. Наконец она получила ответ, подписанный заместителем директора ФСБ О. В. Сыромолотовым.

В письме этого высокопоставленного сотрудника сообщается, что "установленный на компьютер судебного делопроизводителя прибор предназначен для защиты видеотерминальных устройств от утечки информации по электромагнитным каналам. ". Опасаясь за состояние здоровья мужа, Наталья Денисова просила предоставить ей документы, касающиеся характеристик этого прибора.  Из ответа представителя ФСБ явствует, что "указанное изделие является секретным, в связи с чем предоставить какую-либо документацию на него не представляется возможным". В заключение заместитель директора ФСБ заверил Денисову, . что  "излучение  изделия не оказывает биологического воздействия и не может негативно влиять на здоровье Моисеева."

Посылая ответ жене российского дипломата, представители ФСБ хотели ее успокоить. Но они не заметили, как проговорились: судя по письму, "указанное изделие является типовым и используется в служебных помещениях ФСБ в соответствии с требованиями законодательства." Возникает закономерный вопрос: с каких это пор зал судебного заседания Мосгорсуда стал считаться "служебным помещением ФСБ"?

Адвокаты Моисеева надеются,  что судье Комаровой удастся довести дело  до приговора. "Я думаю, что написанный  приговор  лежит у  нее в столе, — говорит жена Моисеева, Наталья Денисова.  Во всяком случае, очевидно, что решение , которое вынесет судья по этому делу, согласовано на самом высоком уровне. Тем более, что о деле Моисеева уже хорошо известно в Страсбургском суде по правам человека, где тоже ждут судебного решения.

Наблюдатели, следящие за  судебными процессами Сутягина и Моисеева,  гадают, каким образом ФСБ,  выйдет из положения, в котором оно оказалось по вине своих "ретивых" сотрудников .  Уж очень дела, возбужденные ими против "изменников Родины" , кажутся бездоказательными и "сшитыми наспех".  Случай приморского ученого , профессора Владимира Сойфера, говорит о том, что под влиянием общественного мнения,  иногда ФСБ приходится идти на попятный.

"Дело закрыть  из-за отсутствия состава преступления..."

27 июня 2001 года начальник следственного отдела УФСБ по Приморскому краю Баранович подписал уведомление на имя  Владимира  Сойфера о том, что его уголовное дело, начатое ФСБ в июле 1999 года, закрыто.  В связи с отсутствием в его действиях состава преступления. 70-летний профессор Владимир Сойфер,   заслуженный деятель науки России, возглавляет лабораторию в Институте океанографии Дальневосточного отделения РАН и одновременно работает в Курчатовском институте в Москве. Сойфер— один из ведущих специалистов в мире по радиоэкологии морей. В июле 1999 года сотрудники ФСБ произвели обыски в его рабочем кабинете и  на его квартире. В служебном сейфе ученого они обнаружили  копии документов с грифом "секретно". В материалах уголовного дела, заведенного против Сойфера, фигурировала статья, опубликованная им в одном из научных журналов. Ученого обвиняли в том, что в качестве иллюстрации к этой статье он использовал карту из материалов с грифом "секретно".

Опасаясь ареста, Владимир Сойфер  срочно вылетел из Владивостока в Москву.  "Если бы он этого не сделал, то вне сомнения, был бы арестован , и мы получили бы еще одного  экологического героя. — пишет член-корреспондент РАН, эколог Алексей Яблоков  в  статье "Шпионы или борцы за национальную безопасность"("Индекс. Досье  на цензуру" 12(2000)— В Москве в защиту Сойфера выступили не только экологи и правозащитники, но и большая группа академиков— уж очень вопиющим оказался этот случай преследования ФСБ видного ученого эколога."

 Год назад "дело Сойфера" прекратили по амнистии. Но он не согласился с этим решением и подал в суд.  И вот, для того, чтобы окончательно замять дело, ФСБ решило признать свою ошибку, послав ученому уведомление о прекращении дела.  Экологи —правозащитники склонны считать "дело Сойфера " прецедентным и надеются,  что ФСБ найдет способ, сохраняя "честь мундира",  замять "дела" Сутягина и Моисеева, которые  серьезно вредят имиджу  ФСБ в России и  мире, заставляя лишний раз говорить о возрождении шпиономании.