Поправки в закон о СМИ

Андрей Солдатов / также на "Эхо Москвы" /

Сегодня снова, как и после "Норд-Оста", появились желающие внести поправки в закон о СМИ и ограничить деятельность прессы во время терактов, в частности, во время захвата заложников. Весь смысл поправки запретить электронным СМИ сообщать о том, что происходит в зоне теракта до завершения операции по освобождению заложников.

То, что такой нормы нет в нормальных странах, это авторов поправки не смущает. Им даже не пришло в голову, что освобождение заложников очень тонкий, часто длительный процесс. Что он может затянуться даже на несколько месяцев, как это было в Перу, когда там был захвачено японское посольство. Что, все это время "Лебединое озеро" показывать?

Впрочем, бессмысленно ввязываться в споры о том, какой один канал показал перемещение техники в прямом эфире, и террористы успели подготовиться. И вот из-за этого у нас все проблемы. Просто хочется напомнить, по крайней мере, один факт, когда оперативное освещение прессой захвата заложников просто-напросто спасло человеческие жизни.

Во время январских событий 1996 года в селе Первомайское ФСБ в день штурма распространило информацию, что в селе нет никаких заложников. А раз нет заложников, то и операция по их освобождению превращается в войсковую штурмовую операцию со всеми вытекающими последствиями: артподготовка, бомбардировка и прочее. И если бы журналисты вовремя тогда не сказали, что люди там все-таки есть, все могло кончиться еще хуже, чем получилось.

Между тем все претензии к журналистам, которые мешают спецслужбам выигрывать информационные войны у террористов, теряет всякий смысл на фоне заявления официальных лиц после Беслана.

Сначала нам долго показывали тела убитых террористов, говорили, что они все хотели умереть. Несомненно, это было сделано из лучших побуждений, видимо, чтобы доказать жестокость боевиков. Но только получилась из этого пропаганда шахидизма в чистом виде. Террористы хотели умереть, и они умерли, они хотели взять с собой как можно больше невинных - и взяли. Задача выполнена.

Потом появилась новая тема, что президент был готов выполнить часть требований террористов, если бы не стечение обстоятельств, которое привело к штурму. Сначала президент фонда "Дети и молодежь против терроризма и экстремизма" заявил, что Путин был готов вывести войска из Чечни. Потом Аслаханов добавил, что Путин уже почти согласился освободить боевиков, захваченных во время ингушского рейда.

Понятно, что во время самой операции нужно делать все, чтобы освободить заложников. Фальшивый это был бы указ или настоящий, как именно, на каких условиях отговаривать террористов отпускать людей - это дело оперативного штаба и конкретно специалистов по переговорам из центра специального назначения ФСБ.

Но сейчас, когда уже ничего сделать нельзя, зачем сообщать всем потенциальным террористам, что именно им нужно будет сделать в следующий раз, чтобы вывести войска из Чечни, освободить своих подельников и прочее.

К сожалению, все это напоминает абсолютно непродуманную и очень неуклюжую попытку спасти имидж и как-то оправдаться. В результате получился такой бардак, на фоне которого письмо Басаева даже вносит какую-то ясность. При этом Басаев спокойно спихивает ответственность за начало стрельбы на федералов. Но поскольку за прошедшие две недели нашлось достаточное число людей, в том числе и бывший президент Ингушетии Аушев, которые говорили, что стрельбу начали осетинские ополченцы, то остается неприятный осадок. Что и требовалось террористам.

Остается один вопрос, все эти странные и просто вредные заявления делали официальные лица и уже после окончания штурма. Одно непонятно, как все это регулировать в рамках закона о СМИ.