Активная разведка

В ноябре 1918 г. окончилась первая мировая война, а подписанный в июне 1919 г. мирный договор основательно перекроил политическую карту мира, на которой появился целый ряд новых государств, в том числе Чехословакия, Югославия, Польша. Созданная в результате передела Европы независимая Польша почти сразу же, путем вооруженной агрессии, ограбила своих соседей. Так, у Советского государства были отняты значительные области почти с чисто украинским и белорусским населением, у Литвы — кусок ее территории, включающий ее нынешнюю столицу Вильнюс. Русофобия, помноженная на ненависть к большевикам, толкала руководство Польши на откровенно враждебную политику по отношению к СССР, а ее территория на долгое время стала пристанищем для различных антисоветских вооруженных формирований.

За примерами далеко ходить не надо. Так, в 1921 г., по данным штаба войск Минского района, с польской территории против Советской Белоруссии орудовали отряды Ройцевича, Черного, майора Гомина, капитана Марцелло, генерала Адамовича и других белоэмигрантских лидеров. Некоторые из них пытались сформировать даже целые армии. Прежде всего это относится к известному авантюристу Борису Савинкову, кровавому атаману Булак-Булаховичу и генералу Перемикину.

На территории Польши и Румынии сосредотачивались и интернированные войска петлюровской Украинской народной республики (УНР) численностью до 25 тысяч человек. Во Львове по указанию Симона Петлюры был образован "Центральный повстанческий штаб", во главе которого встал Юрко Тютюник, возведенный в звание "генерал-хорунжего". "Центральный повстанческий штаб" фактически находился на содержании польской разведки, так называемой двуйки (2-й отдел польского генштаба). Давала деньги и французская разведка. Петлюровцы держали свои военно-вербовочные пункты в ряде городов: Станиславе (ныне Ивано-Франковск), Львове, Перемышле, Тернополе.

Петлюровцы, разумеется, не собирались сидеть сложа руки. В их намерения входила вооруженная борьба против советской власти. Долго ждать они не стали, и в ночь на 27 октября 1921 г. в районе Гусятина на территорию Советской Украины прорвался отряд атамана Палия численностью 500 сабель. Палий раздал крестьянам оружие и призвал их к восстанию против "коммунистов, жидов и москалей". После этого к нему присоединилось до 280 местных жителей, однако основная масса крестьян проявила полное равнодушие к идее самостийной Украины. В результате отряд Палия был разгромлен, он потерял почти половину личного состава и четыре пулемета.

Однако Палий успел выполнить свою главную задачу — обеспечить прорыв основных сил петлюровцев. В ночь на 5 ноября 1921 г. на советскую территорию вступил отряд генерал-хорунжего Тютюника. В его состав входили кадровые войска нескольких петлюровских дивизий. Тютюника сопровождали трое бывших министров Петлюры — гражданского управления, путей сообщения, торговли и промышленности, которые, надо полагать, уже видели себя сидящими на теплых местах в будущем украинском правительстве. В Олевском районе националистам удалось сформировать повстанческий полк численностью 600 человек. На рассвете 7 ноября Тютюник атаковал Коростень, рассчитывая приурочить захват этого важного стратегического пункта, открывающего дорогу на Киев, к четвертой годовщине Октябрьской революции. Однако защитники города отбросили самонадеянных "самостийников".

Разгром основных сил Тютюника был осуществлен 17 ноября 53-м и 54-м кавполками дивизии Котовского в болотистом районе юго-восточнее города Овруч. При этом 250 повстанцев убито, 517 взято в плен, захвачено 22 пулемета. 50 человек во главе с Тютюником в ночь на 21 ноября смогли перейти польскую границу в обратном направлении. 25 ноября к ним присоединились остатки другой половины отряда во главе с полковником Черным, который смог вывести с собой 150 сабель и 100 штыков. Большей же части участников рейда не удалось прорваться в Польшу, и они рассеялись по территории Украины. Причем многие из них продолжали вести активную антисоветскую работу и на протяжении нескольких лет причиняли постоянную головную боль чекистам Украины.

Однако правящие круги Польши отнюдь не ограничивались поддержкой антисоветских повстанцев. Победы в войнах с Советской Россией и Литвой вскружили им головы. Уверовав в собственную безнаказанность, руководители Польши всерьез надеялись путем захвата территорий соседних государств, и в первую очередь СССР, создать великую Польшу "от моря до моря". В крайнем случае они рассчитывали на помощь и покровительство Англии и Франции. Так, например, в январе 1939 г. (!) министр иностранных дел Германии фон Риббентроп после аудиенции, данной им своему польскому коллеге Ю.Беку, записал в дневнике:

"Я еще раз говорил с г. Беком о политике Польши и Германии по отношению к Советскому Союзу ... Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю".

В итоге, как известно, эта недальновидная политика польского руководства привела в сентябре 1939 г. к национальной катастрофе. Но тогда, после недавней победы над "пшкелентыми москалями", подобный вариант развития событий мог присниться Ю.Пилсудскому и его соратникам разве что в кошмарном сне.

Все эти обстоятельства превращали Польшу в начале 20-х гг. (да и позднее), выражаясь военным языком, в вероятного противника №1. Что в данной ситуации мог противопоставить потенциальному агрессору, вооруженному английским и французским оружием, Советский Союз, чья промышленность лежала в руинах, а армия была сокращена до 500 тысяч человек? И все-таки одно оружие — оружие слабых, технически отсталых держав, защищающих свою землю от превосходящего по вооружению и оснащению противника, еще оставалось. Оружие, эффективно применявшееся позднее во множестве больших и малых войн XX века. Речь идет о тактике тотальной партизанской войны.

Одним из первых среди советских военных руководителей это понял М.В.Фрунзе. В 1921 г. он писал:

"Если государство уделит этому [подготовке и ведению партизанской войны] достаточно серьезное внимание, если подготовка этой "малой" войны будет производиться систематически и планомерно, то и этим путем можно создать для армий противника такую обстановку, в которой при всех своих технических преимуществах они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником".

Об этом же позднее писал и известный советский военный теоретик П.Каратыгин в книге "Партизанство", вышедшей в 1924 г. в Харькове:

"Партизанство есть первая возможность и первое средство слабейшей стороны вести самостоятельную борьбу ... партизанство обусловлено именно отсутствием армии, способной отстоять интересы страны".

Как известно, лучшая защита — это нападение. И тут, чтобы дать отпор зарвавшимся польским панам, на сцену вновь выходит советский спецназ.

После заключения мирного договора с Польшей в марте 1921 г. Разведупр начал создание и переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии отрядов боевиков для организации массового вооруженного сопротивления польским властям. Предполагалось, что эти вооруженные отряды станут ядром всенародного партизанского движения на оккупированных белорусских и украинских землях, которое в перспективе приведет к их освобождению и воссоединению с СССР. Подобная деятельность получила название "активная разведка". При этом надо заметить, что деятельность Разведупра по активной разведке была настолько тщательно законспирирована, что о ней не знали даже органы ОГПУ.

Партизанское, а по сути дела — диверсионное, движение в Белоруссии началось летом 1921 г. Вот перечень операций только двух отрядов: Кирилла Орловского и Станислава Ваупшасова, действовавших в восточной части Полесского и южной части Новогрудского воеводств:

— в мае 1922 г. в районе Беловежской пущи был разгромлен полицейский участок;

— 11 июня 1922 г. 10 партизан захватили и сожгли имение "Доброе дерево" Грудницкого повета;

— с 15 июня по 6 августа 1922 г. на территории Гроднинского и Илицкого поветов было проведено 9 боевых операций, в ходе которых партизаны разгромили три помещичьих имения, сожгли дворец князя Друцко-Любецкого, взорвали два паровоза на узкоколейной дороге, принадлежащей французской фирме, и железнодорожный мост, уничтожили на большом протяжении железнодорожное полотно на линии Лида — Вильно. При этом в одном из боев было убито 10 польских улан;

— 14 октября 1922 г. партизаны сожгли имение "Струга" Столинского повета.

В 1923 г. партизанское движение усилилось:

— в ночь с 19 на 20 мая 1923 г. 30 партизан разгромили полицейский участок и гминное правление в Чучевичах Лунинецкого повета;

— 27 августа аналогичную операцию провели в местечке Телеханы Коссовского повета. При этом были убиты два полицейских и войт (староста);

— 29 августа 10 партизан напали на имение "Молодово" Дрогиченского повета.

Перечень операций указанных отрядов, проведенных в 1924 г., выглядит следующим образом:

— 6 февраля 1924 г. отряд в 50 партизан при двух пулеметах захватил имение "Огаревичи" Круговичского гмина;

— 18 мая 1924 г. 29 человек разгромили полицейский участок в местечке Кривичи Велейского повета.

С апреля по ноябрь 1924 г. партизаны провели 80 крупных боевых операций. Самая известная из них — в городе Столбцы, где в ночь с 3 на 4 августа 54 боевика во главе со Станиславом Ваупшасовым разгромили гарнизон и железнодорожную станцию, а заодно староство, поветовое управление полиции, городской полицейский участок, захватили тюрьму и освободили руководителя военной организации Компартии Польши Станислава Скульского (Мертенс) и руководителя Компартии Западной Белоруссии Павла Корчика, что, собственно, и являлось целью данной дерзкой операции. При этом 8 полицейских было убито и трое ранено.

24 сентября 1924 г. 17 партизан из отрядов Орловского и Ваупшасова, устроив засаду на участке Парохонск — Ловча по железнодорожной линии Брест — Лунинец, напали на поезд. В результате они схватили воеводу Полесья Довнаровича. Проявив гуманизм, повстанцы не стали его расстреливать, а выпороли кнутом, после чего он вынужден был подать в отставку. Партизаны также захватили почту и разоружили ехавших в поезде солдат и офицеров.

В этот же день были разгромлены имение "Юзефов" в Пинском повете и имение "Дукшты" Свенцянского повета.

В ночь со 2 на 3 октября 1924 г. 30 человек разгромили имение и полицейский участок в Кажан-Городке.

14 октября партизаны сожгли железнодорожный мост в Несвижском повете.

Однако не все действия партизан можно назвать безошибочными и удачными. Ощутимые потери партизанские отряды понесли в начале ноября 1924 г. 3 ноября 35 партизан захватили поезд на железнодорожной линии Брест — Барановичи. При этом они убили одного полицейского и ранили двух офицеров. В погоню за партизанами было брошено более тысячи человек. 6 ноября окруженные партизаны с боем прорвали оцепление и ушли. Однако в ночь с 12 на 13 ноября 16 человек схватили, из них четверых расстреляли, а четверых приговорили к пожизненному заключению.

Среди руководителей белорусских партизанских отрядов выделялись бывшие краскомы РККА Кирилл Орловский (Артем, Аршинов, атаман Калиниченко, Муха-Михальский), Станислав Ваупшасов, Василий Корж, Александр Рабцевич. Интересно, что все они позже участвовали в подготовке партизан на территории СССР в конце 20-х — начале 30-х гг. и в испанской гражданской войне, а в годы Великой Отечественной войны являлись виднейшими руководителями партизанского движения в тылу немецких оккупантов, за что были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

Здесь же необходимо отметить, что на территории Западной Белоруссии действовали не только красные партизаны, которые контролировали Полесское, Новогрудское воеводство и большую часть Виленского, но и белорусские эсеры в Беловежской Пуще, Волковысском и Гродненском поветах, а также литовские националисты в Виленско-Трокском и Свенцянском поветах. Однако красные партизаны явно доминировали. Это привело к тому, что уже в 1922 г. от белорусской партии эсеров откололась группа боевиков (300-400 человек) во главе с Иосифом Логиновичем (Павел Корчик), которая в конце следующего года объединилась с белорусскими коммунистами.

Белорусскими эсерами руководил Центральный Белорусский повстанческий комитет во главе с членом ЦК БПСР В.Прокулевичем. Эсеры создали четыре повстанческих группы, которые помимо Польши действовали на территории Литвы и СССР — в Ковно, Утянах, Аранах и местечке Меречь. Для оперативного руководства повстанческим движением был создан Главный штаб белорусских партизан во главе с полковником Успенским. В подчинении Главного штаба только на Гроднинщине находилось 12 отрядов, в каждом по нескольку десятков человек. Наиболее крупный из них — отряд Генриха Скомороха (Герман Шиманюк). Однако поляки очень быстро разгромили белорусских эсеров, что привело к кризису в их рядах.

В результате действий партизанских отрядов обстановка в пограничных районах Польши стала весьма напряженной. По данным 2-го (разведывательного) отдела Генштаба польской армии (правда, явно завышенным), на территории Виленщины, в лесах Полесья, в Налибокской, Беловежской и Гродненской пущах действовало 5-6 тысяч партизан. Поэтому неудивительно, что польское правительство принимало все меры для того, чтобы надежно перекрыть границу с Советским Союзом. В пограничные волости стягивались регулярные части польской армии, преимущественно кавалерийские, а малоэффективная пограничная полиция заменялась частями корпуса пограничной стражи.

Репрессии польских властей не ограничились погонями польской кавалерии за повстанческими отрядами. В агентурном донесении, полученном из Варшавы, отмечалось: "После захвата воеводского поезда у станции Ловча и последовавшего затем ограбления поезда у станции Лесной в сторону восточной границы были выдвинуты от ближайших строевых воинских частей роты, батальоны и эскадроны для поддерживания полицейской пограничной стражи. Перепуганное налетами начальство дошло до того, что в таком пункте, как Лунинец, был сосредоточен целый сводный отряд в составе конного полка и батальона пехоты ...".

Здесь мы сделаем небольшое отступление. Возможно, прочитав вышесказанное, некоторые читатели возмутятся "вероломством" большевиков, проводивших тайную подрывную деятельность на территории суверенного государства, с которым у СССР заключен мирный договор. Разумеется, с точки зрения международного права, да и так называемых общечеловеческих ценностей данные действия советского руководства нормальными назвать нельзя. Но, как уже говорилось, Польша тоже не была "невинной овечкой", — на ее территории находили прибежище явные и тайные враги СССР, хотя Польша установила с ним дипломатические отношения. При этом разведка польской армии не только давала пристанище противникам советской власти, но и вооружала их, финансировала, снабжала сведениями, необходимыми для вооруженных нападений на территорию Советской республики. Поэтому действия советских военных разведчиков, защищавших государство, которому они служили, следует считать полностью законными.

Однако вскоре произошло событие, заставившее свернуть активную разведку на территории Польши. В ночь с 7 на 8 января 1925 г. отряд партизан, прижатый польскими войсками к советской границе, с боем прорвался на территорию СССР, разгромив при этом советскую погранзаставу у местечка Ямполь.

Партизаны были одеты в польскую военную форму, которой часто пользовались, и советские пограничники решили, что нападение совершили польские регулярные части. Такое предположение оправданно еще и потому, что руководство погранвойск ОГПУ понятия не имело о том, чем занимался у них под боком Разведупр. Тревожное сообщение о бое на границе ушло в столицу Украины Харьков и в Москву, и вскоре пограничный инцидент начал разрастаться до уровня крупного международного скандала.

В Москве, основываясь на полученной с границы информации, решили, что на погранзаставу напали части регулярной польской армии. Случай был беспрецедентный и его решили обсудить на заседании Политбюро. Оно состоялось 8 января 1925 г. Во время обсуждения выступили наркоминдел Г.Чичерин, его заместитель М.Литвинов и зампред ОГПУ Р.Менжинский. Для срочного расследования всех обстоятельств дела решили создать тройку в составе Шлихтера, Балицкого (полпред ОГПУ на Украине) и ответственного представителя Наркоминдела. А поскольку обстановка на границе, по имеющейся в Москве информации, была не совсем ясной, то пока решили резких дипломатических шагов не делать и поручить НКИД заявить представителю Польши "на готовность с нашей стороны к улаживанию этого инцидента мирным путем".

Впрочем, в Москве довольно быстро разобрались в подоплеке произошедшего. Действия Разведупра вызвали законные нарекания со стороны политического руководства страны и ОГПУ, в результате чего в феврале 1925 г. комиссия во главе с В.Куйбышевым представила в Политбюро проект постановления по вопросу об активной разведке, в котором говорилось:

"Активную разведку в настоящем ее виде (организация связи, снабжение и руководство диверсионными отрядами на территории Польской республики) — ликвидировать.

Ни в одной стране не должно быть наших активных боевых групп, производящих боевые акты и получающих от нас непосредственно средства, указания и руководство. Вся боевая и повстанческая работа и группы, ее проводящие, — поскольку они существуют и целесообразно (что определяется в чисто партйном порядке) — должны быть руководимы и находиться в полном подчинении у национальных партий, действующих в данной стране. Эти группы должны выступать, руководствуясь и от имени исключительно их революционной борьбы, а не СССР.

Группы эти не должны ставить себе целью и заниматься разведывательными и другими заданиями в пользу Военведа СССР. Этими вопросами они занимаются для своих революционных целей.

Задача РКП и Коминтерна — помочь сорганизовать при национальных партиях работу в Армии по созданию своих боевых кадров — там, где это по положению необходимо. РКП и Коминтерн, однако, не должны иметь для этой цели помощи — специального органа или учреждения для руководства. РКП должна иметь только орган, изучающий боевые силы революции во всех странах, для чисто информативной цели. Никаких оперативных функций и непосредственных связей с военной работой в других странах иметь не должна.

Ликвидация разведупровских боевых групп на территории других стран должна быть проведена очень умело и осторожно. Для этого необходимо ассигновать средства.

Зона границы на нашей стороне должна быть целиком очищена от активных партизан, которые самостоятельно переходят границы для боевой работы. Их надо эвакуировать, никоим образом, однако, не озлобляя их, но наоборот, оказывая как им, так и перешедшим на нашу сторону или эвакуированным с той стороны партизанам помощь. Их в общем (кроме ненадежных) не надо распылять, а сводить в военные единицы или другие группы с тем, чтобы в случае войны или другой необходимости использовать их как ценнейший материал. Для этого необходимо ассигновать необходимые средства.

Для военных целей СССР вместо настоящей активной разведки должны быть организованы конспиративным способом в Польше и других соседних странах комендатуры по образцу польской П.О.В. Эти организации активны только на время военных действий. В мирное же время изучают военные объекты, весь тыл противника, изучают людей, завязывают всюду связи и т.д., т.е. подготовляются к деструктивной работе во время войны в тылу у противника. С партией они никоим образом не связаны, работники их не состоят в партии. Во время революции они передаются в ее распоряжение.

На нашей зоне организуются строго законспирированные небольшие группы с необходимым вооружением. В случае занятия нашей территории противником их задача — дезорганизация вражеского тыла и партизанская война. Проведение всего вышеизложенного возложить на РВСР, с докладом в П/бюро.

Ответственность за состояние границ и переход через них партизан возложить целиком на органы ГПУ.

Проведение этой линии должно быть обусловлено и дипломатическим ее использованием и проведением НКИнделом твердой линии по отношению к Польше. Ямпольскому нападению и призывам в Польше к террору (Арцыбашев "За свободу") должен быть дан твердый отпор. Польша не имеет никаких прямых (кроме догадок) улик против нас. Этого нельзя забывать. Вместе с тем по отношению к Польше нет у нас проведения ясной ни политической, ни торговой линии, и необходимо этот вопрос поставить перед П/бюро.

Намеченные выше меры могут оказаться вредными, если не последует твердое и быстрое проведение линии в польской политике, уже намеченной Политбюро".

В итоге активная разведка Разведупра в Польше к концу 1925 г. была свернута. Так, в июне 1925 г. отряд Ваупшасова, успешно действовавший на территории Польши с 1921 г., расформировали. Такая же участь постигла и другие партизанские отряды. Часть партизан перевели на территорию Советской Белоруссии, часть осталась в Польше, они переехали на жительство в отдаленные от родных мест уезды. Разумеется, было бы неправильным считать, что активную разведку прекратили вести только из-за ямпольского инцидента. Во-первых, используя ошибки партизанского движения, польские власти перешли в наступление и только в апреле 1925 г. арестовали значительное число партизан и подпольщиков. Во-вторых, изменилась международная обстановка, и агрессивные планы Польши уже не представляли для СССР непосредственной угрозы. Однако ямпольский инцидент еще долго напоминал о себе советским спецслужбам. Примером тому может служить следующий приказ по ОГПУ:

"т. МЕДВЕДЮ — П.П.О.Г.П.У. в Минске за организацию известного дела и отдачу приказа без получения на то разрешения или указаний со стороны его прямого начальника — объявить строжайший выговор (ввиду смягчающих вину обстоятельств — только такая мера взыскания).

Расконспирированных на границе начальников и руководителей научной разведки сменить немедленно, не дожидаясь общей ликвидации, которая требует более продолжительного времени.

18 ноября 1925 г. Ф.Дзержинский"

Говоря о деятельности партизанских диверсионных отрядов на территории Польши в начале 1920-х гг., стоит рассказать и о деятельности местных коммунистических партий, не оставшихся в стороне от партизанского движения. Как уже говорилось, на территории Галиции и Волыни (Польша) всю партизанскую деятельность до февраля 1925 г. контролировал Разведупр. Только в феврале 1925 г. Политбюро ЦК РКП (б) постановило массовую военную работу (организация боевых сотен) передать Компартии Польши — на польских территориях, и Компартии Западной Украины — на западноукраинских землях. К этому времени территория Галиции была разделена "специалистами по активной разведке" Разведупра на четыре военных округа и девять районов: 1-й военный округ — Львовский — состоял из Золочевского, Рава-Русского и Рогатинского районов; 2-й Тарнопольский — из Тарнопольского и Чортковского районов; 3-й Станиславский — из Станиславского и Коломийского и 4-й — Перемышльский — из Перемышльского и Дрогобычского районов. Центральное руководство осуществляли руководящая тройка и два инструктора. В каждом округе и районе был организатор. Таким образом, Разведупр имел в Галиции 16 освобожденных работников. Бюджет галицийской военной организации составлял 1300 долларов в месяц.

Волынь разделили на два округа и десять уездных организаций (Ковель, Владимир-Волынский, Луцк, Дубно, Ровно, Кременец, Здолбуново, Сарны, Горохов, Любомиль). Во главе центрального руководства также стояло три человека. Бюджет волынской организации составлял менее 1000 долларов в месяц. Таким образом, ведение боевой работы на территории Западной Украины обходилось Разведупру в 2300 долларов ежемесячно.

В конце 1924 г. руководители волынских коммунистов при поддержке Разведупра взяли непосредственный курс на подготовку вооруженного восстания. Повсеместно создавались десятки и сотни. Наготове было несколько тысяч боевиков. Начальником штаба военной организации являлся Виктор Крайц (Барвинченко).

Руководителем Волынской парторганизации и главным вдохновителем линии на вооруженное восстание являлся зловещий для польской полиции Александр Форналь, известный также как Рожанский. Настоящее его имя — Петр Иванович Кравченко. Третий руководитель повстанческого движения на Волыни — Герман, настоящее имя — Энцель Соломонович Ступ.

Как уже говорилось, руководители волынских коммунистов были сторонниками вооруженного восстания. Но их планы, судя по всему, расходились с планами руководства Компартии Польши и, что еще более важно, с планами советского руководства. Однако они отказались подчиняться как представителям ЦК ВКП (б), так и представителям ЦК КП Польши, и тем самым навлекли на себя серьезную критику (появился даже термин — форнальщина, означающий левацкий авантюризм). Поэтому, не решаясь самостоятельно начать восстание без одобрения в Москве, они в то же время держали организацию в состоянии постоянной боевой готовности, что не могло продолжаться долго. В результате весной 1925 г. при помощи своего агента Бондаренко польская полиция произвела массовые аресты — 1500 человек. Среди арестованных были Крайц, Ступ, Марек Мандель, Нестор Хомин, Леон Пастернак и другие руководители организации. Кравченко удалось скрыться. Многих из них впоследствии обменяли по договоренности между польской и советской сторонами. Как это тогда практиковалось, среди обмениваемых были как чистые коммунисты, так и сотрудники Разведупра.

Здесь интересно отметить следующее. Компартия Волыни насчитывала всего 2000 человек, в то время как военная организация была гораздо многочисленнее. Только военная организация Владимир-Волынского уезда насчитывала свыше 3 тысяч членов. Боевые сотни и десятки назывались пролетарскими.

Примерно такая же ситуация сложилась и в Западной Белоруссии.

30 ноября 1924 г. на 2-й конференции КПЗБ был выдвинут лозунг свержения правительства и принято решение о политической и организационной подготовке вооруженного восстания. После отмены этого курса в начале 1925 г., в связи с общим отказом от активной разведки за рубежом, часть местного руководства во главе с М.Гуриным (Морозовский) и Томашевским (Старый) вопреки мнению Москвы и польского ЦК, выступила за вооруженное восстание, за бунтарско-эсеровские методы работы. Это привело к расколу в партии. Группа раскольников, так называемая "Сицессия", захватила центральный орган Компартии Западной Белоруссии — газету "Большевик". Однако подавляющее большинство белорусских коммунистов не решилось выступить против воли Москвы и подчинилось в 1925 г. решению о прекращении боевых действий.

Руководителем военной организации Западнобелорусской компартии являлся представитель РККА Лазарь Аронштам (*), работавший в Польской компартии. В Польше он действовал под именем Якуб Черняк и имел кличку Артур. В 1928 г. с группой других польских коммунистов его обменяли по договоренности между Польшей и СССР. Интересно, что в эту группу вместе с Аронштамом входили нелегальный резидент Разведупра в Польше Мария Скаковская и ее агент Винценты Ильинич.

В заключение рассказа об активной разведке на территории Польши заметим, что в ходе боевых действий, проводившихся западнобелорусскими и западноукраинскими партизанами, они снискали массовую поддержку населения в своих районах. В результате на их сторону перешли представители местных национально-революционных организаций: в Западной Белоруссии — местные эсеры, а на Западной Украине — будущие бандеровцы из Украинской военной организации (УВО).

В целом в последний период активной разведки в Польше (с марта по май 1925 г.) в Западной Белоруссии было проведено 59, а с июня по август — 50 боевых операций. Всего с 1 декабря 1924 г. — 199 боевых операций, из них 153 — вооруженные нападения на полицейские участки, железнодорожные станции, гминные управления, пограничные посты. 100 нападений сопровождались сожжением недвижимости, 11 — поджогом лесов и 46 — повреждением средств связи.

Однако, воспользовавшись растерянностью, которая охватила партизан после отмены курса на вооруженное восстание, польская полиция в апреле 1925 г. провела массовые аресты. Так, только в Новогрудском воеводстве было арестовано 1400 человек.

Кроме Польши активная разведка проводилась и в других странах. Например, в Румынии она велась Разведупром при посредстве национально-революционных организаций — Союза революционных крестьян Бессарабии (молдаване), Добруджанской революционной организации (болгары) и буковинской национально-революционной организации "Вызволение". Наиболее крепкой являлась первая, имевшая свои партизанские отряды и точно копировавшая НВО Западного фронта. Собственно говоря, Союз революционных крестьян Бессарабии и был сформирован из остатков местной Военной организации (ВО), которая имела цель помочь Красной Армии с тыла при освобождении Бессарабии в 1919-1920 гг.

После знаменитого Татар-Бунарского восстания 1924 г. структуру организации изменили, а с 1925 г. ее, как и все подобные формирования в других странах, вывели из подчинения Разведупра и превратили в политическую организацию. Руководство ею передали Компартии Румынии.

Добруджанская революционная организация (ВДРО) была значительно меньше и своей структурой копировала Бессарабскую. Ее руководители контролировали около 130 сел. Территорию поделили на 7 районов, в каждом районе действовали четы, причем каждая чета насчитывала 10-12 человек во главе с воеводой. Таким образом, всего четы насчитывали не более 100 человек. Четами руководил один из членов руководства организации Стефан Боздуганов. Всего же в организацию входило около 1000 членов. В декабре 1924 г. в организации произошел раскол. Просоветская ее часть контролировала всего лишь четыре района — Силистрию, Тутракан, Курт-Бунар и Добрин. В них действовало три боевые четы по 10 человек в каждой.

Активная разведка проводилась и в Болгарии. Там в 1924 г. во время подготовки всеобщего вооруженного восстания действовало 16 партизанских отрядов (чет), в том числе 11 коммунистических и 5 анархистских. Отряды эти были немногочисленны и насчитывали всего 300 человек. (Для сравнения — военная организация компартии Болгарии имела в своем составе 6000 человек.) В августе 1924 г. для инструктажа болгарских партизан с очередным транспортом с оружием прибыла группа советских военных советников. Среди них был и опытный нелегал Разведупра Х.Салнынь, находившийся в партизанских отрядах на юге Болгарии четыре месяца.

В 1923-1924 гг. партизанское движение развернулось и в Черногории. Здесь в горах сосредоточилось свыше 200 партизан. Руководил ими прибывший из СССР Вукашин Маркович, обрусевший военврач, активный участник гражданской войны в России и муж небезызвестной Жанны Лябурб. Другой руководитель черногорских партизан — Петко Милетич, в свое время он сражался за Венгерскую советскую республику.

Однако весной 1924 г. черногорские партизаны по договоренности с правительством Югославии в обмен на амнистию добровольно разоружились. Их лидер Маркович был арестован, но вскоре бежал из тюрьмы и нелегально переправился в Советский Союз. Впрочем, партизанская деятельность в Югославии на этом не закончилась, так как на территории Сербии в данный период развернулась подготовка болгарских партизан, ожидавших восстания в Болгарии и готовящихся в случае его начала немедленно вторгнуться на ее территорию.

В конце 1923 — начале 1924 гг. создавались партизанские отряды и в Германии. И хотя в отличие от польских, черногорских или болгарских партизан активных боевых действий они не вели, но были довольно многочисленны. Так, на март 1924 г. партизанские группы Восточной Пруссии и Мекленбурга насчитывали 1500 человек, из которых 850 человек были вооружены винтовками. Кроме того, на вооружении немецких партизан, как и в Болгарии, находились легкие пулеметы.

 

Фрунзе М.В. Единая военная доктрина и Красная Армия. Июнь 1921 г. Цит. по: Фрунзе М. Избранные произведения. М., 1977. С.43.

Цит. по: Дробов М. Указ. соч. С.31.

На любителей "общедемократических ценностей" и "международного права" по американскому стандарту данные аргументы, конечно, впечатления не произведут. Но доказывать что-либо людям, исповедующим двойную мораль и оправдывающим бомбежки Ливии, Ирака и Югославии, оккупацию независимой Гренады и Панамы во имя установления МИРОВОГО АМЕРИКАНСКОГО ПОРЯДКА, будет пустой тратой времени.

Крайц Виктор Иванович (1897-1939). Уроженец Волыни. С 1914 г. жил в Киеве. Активный участник борьбы с контрреволюцией на Украине. В начале 1922 г. направлен на нелегальную работу на Волынь. С 1923 г. — секретарь Владимир-Волынского районного комитета КПЗУ. По поручению Волынской окружной организации руководил партизанскими отрядами в районе. В 1925 г. арестован и приговорен к пожизненному заключению. Умер в тюрьме.

Кравченко Петр Иванович (1896-1937). Уроженец Волыни. Учился в Ковеле. Работал в Германии. С 1914 г. находился в Киеве. Участник первой мировой войны и установления Советской власти на Украине. По окончании гражданской войны был направлен в г. Холм (Польша). В 1921 г. арестован. После освобождения направлен ЦК КП Польши во Львов. Был одним из руководителей Дробыч-Бориславской окружной организации. В 1924 г. направлен в СССР, где окончил спецкурсы. После возвращения на Волынь возглавлял окружную организацию. В 1925 г. эмигрировал в СССР. Работал в Днепропетровске на хозяйственных должностях. Репрессирован.

Ступ Энцель Соломонович (1897-?). Уроженец Львовщины. В 1917 г. вступил в Украинскую галицийскую армию. Затем служил в Красной украинской галицийской армии. Участвовал в 1-м съезде Коммунистической партии Восточной Галиции. В 1923-1925 гг. — секретарь Львовской окружной парторганизации. Арестовывался в 1925 и 1928 гг. С 1929 г. — на подпольной работе в Польше.