Глава 49. Энергетическая дипломатия

Несмотря на то, что война в Афганистане с той или иной степенью напряженности продолжается по сей день, экономические интересы участников "Большой игры", ставкой в которой является обладание центральноазиатскими энергоресурсами, диктуют необходимость дипломатического вмешательства ради политического урегулирования бесконечного конфликта. При этом, разумеется, различные игроки преследуют совершенно различные цели и, как следствие, разнится и их тактика.

Первыми проявили инциативу в этом направлении пакистанцы. Произошло это еще летом 1997 года, после того как отбивший в начале июня очередное наступление талибов Ахмад Шах Масуд захватил 450 их боевиков, а также большое количество военной техники и боеприпасов. Тот было второе после Мазари-Шарифа крупное и весьма болезненное поражение людей муллы Мухаммада Омара. Оно-то и заставило Исламабад выступить с миротворческой инициативой. В самый разгар боевых действий между талибами и "северным альянсом" замминистра иностранных дел Пакистана Ифтикхар Муршид совершил несколько челночных вояжей между штаб-квартирами Омара и Масуда. Однако никакого реального успеха его усилия не возымели.

И тогда, в конце все того-же 97-го, к организации переговорного процесса в Афганистане активно подключился американский Госдепартамент. Ассистент госпожи Олбрайт по вопросам американской политики в Южной Азии, некто Карл Индерфурт, провел в Вашингтоне целых три раунда переговоров с послами Ирана, Китая, Пакистана, Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана и России с целью создания так называемой "контактной группы" (или, как еще иначе называли ее американские дипломаты, "6+2" - по количеству участников, государств, граничащих с Афганистаном, а также США и России), которой предстояло координировать усилия по организации афганского мирного процесса.

Здесь стоит отметить, что от участия в новом форуме отказалась Великобритания, чем вызывала неудовольствие американской администрации. Причины, побудившие официальный Лондон на столь странный шаг, по сей день неизвестны. Скорее всего, нежелание англичан действовать под американской эгидой объяснялось их собственными экономическими интересами в центральноазиатском регионе. Косвенным подтверждением данному предположению может служить следующий факт: в самый разгар описываемых событий, а именно 2 декабря 1997 года, президент Туркменистана Сапармурат Ниязов (который, похоже, никак не мог решиться в выборе "большого друга") договорился с главой англо-голландской компании "Shell" Джоном Парсли о начале формирования международного консорциума для строительства газопровода из Туркменистана, через Иран, в Турцию. Совершенно очевидно, что в данном случае "Shell" напрямую выступала против американских интересов, поскольку не только предлагала альтернативу туркмено-пакистанскому маршруту, но также готовилась предоставить Тегерану существенную часть своих баснословных прибылей в качестве оплаты транзитных услуг.

Между тем аналогичные планы уже упоминавшейся ранее американской компании UNOCAL, намеревавшейся соединить туркменское месторождение Яшлар с пакистанским городом-портом Карачи, потрепели фиаско из-за успешных действий "северной коалиции". Талибы, со своей стороны, проявили повышенную дипломатическую активность, пытаясь, как это ни странно звучит сегодня, убедить Вашингтон в скорейшем проведении туркмено-пакистанского трубопровода. Одновременно правительство движения в Кандагаре стремилось к получению официального признания со стороны международного сообщества. А в достижении этой цели именно отношения с США имели решающее значение.

И вот тогда же, в декабре, руководство UNOCAL организует прилет в Вашингтон высокпоставленной делегации талибов, которая на протяжении нескольких дней встречается с высокопоставленными представителями американских политических и финансовых кругов. При этом цель у "слуг Аллаха" в логове "большого Сатаны" все та же: убедить американцев без промедления начать прокладку упомянутого трубопровода. Белый дом настоятельно "советует" гостям из Кандагара начать переговоры с Раббани и Масудом о создании правительства национального единства. Все это происходит на фоне возобновления широкомасштабного наступления талибов на позиции "северного альянса".

Несколько позже, уже весной 98-го, представители противоборствующих сторон встречаются в Исламабаде, в обстановке строжайшей секретности. А в апреле в американскую столицу с официальным визитом прибывает сам президент Ниязов. 23-го апреля он встречается лично с президентом Клинтоном, а также с вице-президентом Гором. Главная тема переговоров. разумеется, энергетическая. Ниязов встречается также с руководящим составом компаний UNOCAL, "Exхon" и "Mobil" и уезжает, наконец, весьма довольный собой, подписав предварительно целую кипу договоров о сотрудничестве. Любопытно отметить, что визит туркменского лидера в Вашингтон предваряло посещение Ашгабата советником администрации по связям со странами СНГ Яном Калицки и заместителем министра энергетики США Робертом Джи. В ходе проведенных ими переговоров, в частности, обсуждалась тема соперничества американской UNOCAL и аргентинской "Bridas corporation".

Практически сразу же по возвращении Ниязова домой, в мае, к решению "афганской проблемы" вновь активно подключается Организация Объединенных Наций. Как следствие, в Кабул с официальным визитом прибывает не кто-нибудь, но постоянный представитель США при ООН Билл Ричардсон. В его задачу входит решение по крайней мере двух основных вопросов: начало переговоров по созданию в Афганистане коалиционного правительства и прекращение покровительства движению "Талибан" со стороны опального саудовского миллионера Осамы бин-Ладена. Впрочем, попытка комплексного подхода американского дипломата встречает сопротивление со стороны талибов: последние не желают говорить об экстрадиции бин-Ладена США или даже депортации его за пределы Афганистана. В результате, Ричардсон покидает Кабул не добившись реального успеха своей миссии.

Смотри далее:

• Глава 50. В поисках врага