Глава 35. Опасные гости

В определенный момент, однако, - приблизительно в 1992-93 годах, - число "талибов" достигло угрожающих размеров, так что пребывание столь многочисленной и фанатичной массы воинственных пуштунов на территории Пакистана стало вызывать серьезные и вполне оправданные опасения правительства в Исламабаде. С одной стороны, не были забыты давние претензии этого народа на независимость от Пакистана и создание на части его территории, а также на территории Афганистана "Великого Пуштунистана". С другой - пуштунские радикалы были готовы вести "священную войну" против любого, кто показался бы их фанатичным лидерам "западником" и вероотступником. А вероятность того, что рано и или поздно учителя "талибов" обвинят в этих грехах само выпестовавшее их пакистанское руководство была более чем высока. Таким образом, из оружия сдерживания советских войск и борьбы с Кабулом фанатичные студенты-боевики превратились в обузу - подобная судьба наверняка постигнет их "коллег" из организации "Хизбалла" как только Израиль подпишет мирное соглашение с Сирией и выведет свои войска из Южного Ливана. Уже сегодня ни израильские, ни западныеи аналитики не исключают возможности будущих вооруженных столкновений между отрядами "Хизбаллы" и сирийской армией. Подобные инциденты, правда, в весьма ограниченных масштабах, уже происходили в прошлом, и никто не может гарантировать, что они, в гораздо большем объеме, не повторятся в будущем. Именно в такой ситуации и оказалось пакистанское правительство в начале уходящего десятилетия. Оно, правда, очень быстро нашло религиозным пуштунским фанатикам новое применение, благо геополитических амбиций у Исламабада было хоть отбавляй.

АФГАНСКИЙ КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ

Когда в начале 90-х годов, после развала Советского Союза, на политической карте Средней Азии появились новые независимые государства, между Пакистаном, Ираном и Турцией развернулось интенсивное соперничество за политическое и, главное, экономическое лидерство в регионе. Помимо открывшегося внезапно гигантского рынка, новые государства представляли собой поистине неисчерпаемый кладезь энергоресурсов, на транспортировке которых можно было заработать баснословные суммы.

Однако на начальном этапе более близкие в географическом плане Иран и Турция (использовавшие также этническое и языковое родство с народами новых центральноазиатских республик) обошли Пакистан. Исламабад, занимавший бесспорно выгодное положение за счет выхода к Индийскому океану, не мог реализовать свои потенциальные возможности: между ним и вожделенными нефте-газовыми месторождениями лежал вновь раздираемый войной Афганистан, и проведение через его территорию каких-либо коммуникаций, тем более трубопровода, представлялось задачей совершенно нереальной.

В дальнейшем положение Пакистана еще более ухудшилось. В 1992 году в состав Организации экономического сотрудничества (ЭКО), до того объединявшей Иран, Пакистан и Турцию, вошли также Азербайджан, Казахстан, Туркеменистан, Узбекистан, Таджикистан и, наконец, Афганистан. Таким образом, общее население стран-членов ЭКО достигло 300 миллионов человек. Соответственно ставки в большой азиатской игре резко подскочили. Однако Пакистан вновь оказался позади. Из всех стран ЭКО он, граничащий лишь с труднопроходимыми районами Юго-Восточного Ирана и неспокойным Афганистаном, оказался в наихудшем положении. При этом все попытки правительства Беназир Бхутто примирить враждующие афганские партии неизменно завершались провалом. И вот, наконец, когда все надежды на изменение сложившейся ситуации уже, казалось, были потеряны, Исламабаду выпала козырная карта. Произошло это, в середине 1994 года: пакистанский премьер получила официальное приглашение посетить 27 октября Ашгабат по случаю празднования Дня Независимости Туркменистана.

Для справки:

Передел сфер влияния в Средней Азии и Закавказье, главной целью которого являлось установление контроля над нефте-газовыми ресурсами региона, начался практически сразу же после распада Советского Союза. Причем, наиболее активными на этом поприще оказались американцы и саудовцы - бывшие главные спонсоры афганских моджахедов. Однако в 1992 году произошло практически невероятное: аргентинская нефте-газовая компания "Bridas" (штаб-квартира в Буэнос-Айресе) подписала договор с правительством Туркменистана о разработке месторождения Яшлар и последующей транспортировке газа в Пакистан. При этом "Bridas" опиралась на поддержку пакистанского правительства во главе с Беназир Бхутто, которое со своей стороны обязалось навести порядок в Афганистане. И действительно, весной 1992 года в Пешаваре представителями противоборствующих афганских организаций было достигнуто соглашение об урегулировании ситуации в стране. Однако уже в августе пешаварские договоренности утратили всякое значение и, бои в Афганистане вспыхнули с новой силой. То был подготовительный этап вступления в борьбу за среднеазиатские энергоресурсы конкурентов "Bridas" - американской нефте-газовой компании "UNOCAL International Energy Ventures, Ltd" и саудовской "Delta Oil Company". Разумеется, не обошлось и без вмешательства России, однако ее влияние на события в Афганистане все же не было решающим.

В декабре 1995 года президент Туркменистана Ниязов официально объявил представителям "Bridas" о разрыве контракта с компанией. Подобный далекоидущий шаг туркменского лидера был тщательно подготовлен высокопоставленными эмиссарами из Вашингтона: в частности, известно об огромной роли, которую в этом процессе сыграл бывший глава Госдепартамента США Генри Киссинджер, являющийся политическим советником руководства UNOCAL. После победы в Туркмении американская администрация попыталась оказать нажим на Беназир Бхутто, чтобы заставить пакистанского премьера согласиться на подписание контракта с UNOCAL. В марте 1996 года Исламабад посетил некий высокпоставленный американский дипломат, который имел с госпожой Бхутто серию конфиденциальных бесед на эту тему. Имя дипломата известно не было, однако можно предположить, что речь идет о советнике американского госсекретаря по проблемам Юго-Восточной Азии Робине Рафаэле. В апреле того же года он уже открыто прибыл в Пакистан и Афганистан, а в августе совершил аналогичную поездку, заехав заодно в среднеазиатские столицы и Москву. Цель этих вояжей была одна - лоббирование интересов компании UNOCAL. В это время в Афганистане уже шли ожесточенные бои между недавно созданным при активном содействии пакистанской спецслужбы ISI движением "Талибан" и правительственными войсками Раббани. В мае 1996 года представители "Bridas" пытались установить контакты с талибами, однако безуспешно. В конце сентября того же года талибы захватили Кабул, а 1-го октября вице-президент UNOCAL Крис Таггерт сделал сенсационное заявление, в котором приветствовал победу движения "Талибан", означавшую, по его словам, начало новой эпохи стабильности экономического процветания Афганистана. Тогда же, в октябре, немецкое издание "Frankfurter Rundschau" сообщило о тесных связях руководства талибов и UNOCAL, а также о намерении компании провести нефтепровод от Красноводска в Туркменистане до пакистанского города-порта Карачи. Позже появилась информация о том, что UNOCAL собирается разрабатывать Давлетабад-Донмезское и Чарджоуское месторождения в Туркменистане, которые будут соединены трубой с пакистанским городом Мултан. Соответствующие эксклюзивные права компании были предоставлены президентом Ниязовым также в октябре 1996 года, а месяц спустя, в ноябре, руководство UNOCAL объявило о возможности подписания аналогичного соглашения с правительством Узбекистана, что позволяло говорить о создании единого Центрально-азиатского нефте-газопровода (CAOP) до побережья Аравийского моря. При этом в качестве партнеров американцы называли узбекские компании "Delta Oil Pipline Company" и "Delta Oil Company" - филиалы уже упоминавшегося саудовского нефте-газовового гиганта.

Смотри далее:

• Глава 36. "Полет бурака"