Как великие соседи в гости ходили. Шпионы и
перебежчики
Юрий Уфимцев
Глава 13 из книги "КГБ в КНР. Сквозь бамбуковый
занавес"
С началом культурной революции по
всей самой длинной в мире сухопутной4100 километровой границе начался так
называемый "китайский синдром" -массовая миграция людей из Китая. Кто по
политическим мотивам, кто за лучшей жизнью. Например, на 100 километров самого
юга дальневосточной границы приходилось до 47перебежчиковв месяц. По всей
границе это выливалось в солидные цифры. КГБ располагало надежными данными о
том, что этот канал китайские спецслужбы широко используют и для заброски своей
агентуры. "Спецслужбы КНР активно использовали любые каналы и средства, -
вспоминал начальник УКГБ по Приморскому краю генерал-лейтенант Григорьев. Для
проникновения на нашу территорию и сбора информации: направление шпионской
агентуры под личиной китайских и корейских перебежчиков, тотальное наблюдение
вдоль границы, обработку приграничного населения.
Нужна была
тщательная фильтрация. Но, не имея своего следственного изолятора, УКГБ ПК
столкнулось с большими организационными проблемами и утечкой информации.
Поэтому было решено построить такой изолятор при УКГБ. Направили обоснование в
Центр. В 11 часов вечера на квартиру начальника УКГБ позвонил Андропов:
- Вы делаете в Приморье немало
полезного, сказал он, - и Комитет вас поддерживает, однако, должен сказать, что
направленное вами предложение о строительстве следственного изолятора является
политическим недомыслием. В народе-то подумают, что Комитет строит новые
тюрьмы, а каждому-то ведь не объяснишь, ради чего это делается. Вы же
руководитель политического органа - мыслить надо глубже. Ищите другой вариант -
на базе следственного изолятора УВД. Может быть, есть возможность его
реконструировать? Средства мы вам выделим.
Средства выделили и изолятор
реконструировали.
Фильтрация перебежчиков
происходила по различным признакам. Если перебежчик был ума недалекого или
переходил в погоне за деньгами - от таких сразу же избавлялись, передавая
китайской стороне. Если переходил по политическим мотивам - с ним разговаривали
по душам, китайцам не передавали, а так же нелегально переправляли обратно, не
привлекая к работе.
С остальными работали. Сразу же
старались выделить сотрудников спецслужб - это было как правило нетрудно - те
вели себя довольно нагло, разговаривали через губу, курили закинув ногу на ногу
… Таких тоже передавали сразу. Выходили на нашу сторону и сотрудники китайских
спецслужб, бежавшие от режима и обладавшие ценными секретными сведениями. С
такими службистами продолжали работать в Центре. Тех же, которые так и не
подошли для дальнейшей агентурной разработки, селили в изолированных
поселках-совхозах - в основном в совхозе "Победа" в Хабаровском крае, заводя
осведомителей в их же среде. Последние добывали где-то старые военные фуражки,
надевали их и ходили по жилищам соотечественников, взимая с каждого по 10
рублей в обмен на обещание сообщать о них в КГБ только хорошее…
Вот как описывает одно из таких
поселений журналист "Независимой газеты" Тимченко, в конце 80-х имевший
возможность побывать там.
"В забытом богом колымском
селении Эльген, что в Магаданской области, недалеко от границы с Якутией и
рядом с полюсом холода Оймякон, журналистская судьба вывела меня на
"Китай-городок". Так местные жители называли спецпоселение, где долгие годы под
строгим надзором милиции и КГБ жили перебежчики из Китая. Колония в преддверии потепления
отношений между Китаем и СССР доживала последние дни, поэтому мне дали
возможность пообщаться с ее обитателями, и с надзирателями.
Мой первый собеседник Ли Сынчен
рассказал, что бежал из Китая в 1971 году, спасаясь от репрессий "культурной
революции". Сам сдался нашим пограничникам. Потом - фильтрационные лагеря,
спецпоселение, последним из которых стал Эльген. У других поселенцев были
другие легенды или истории… Сотрудник контрразведки Министерства безопасности
России (уже не КГБ, но еще не ФСБ) по магаданской области Медведев рассказал
мне предысторию образования на Крайнем Севере таких спецпоселений. Известно,
что в 60-80-х годах СССР и Китай находились в отношениях, близких к войне.
Поэтому в каждом перебежчике наши спецслужбы видели потенциальных агентов
противника, отсюда - фильтрационные зоны и лагеря. Просто выдворить этих людей
назад в Китай мы не могли, поскольку находились с этой стороны в полной
дипломатической конфронтации. Было несколько попыток передать китайским
пограничникам их сограждан, но их тут же показательно расстреливали на глазах у
наших парламентариев. По мнению Медведева, люди тогда засылались из Китая в
Союз "на оседание" и в принудительном порядке. Им ставилась задача: хорошо
изучить местность и экономику данного района, вжиться в конкретное окружение и
ждать часа "икс". Давались и рекомендации того, как зацепиться в России. Прежде
всего - постараться жениться на русской женщине, чтобы обрести советское
гражданство, а стало быть, и свободу перемещения. Другой вариант: совершить
незначительное уголовное преступление, чтобы, отсидеть немного, выйти на волю
со справкой об освобождении, а на ее основании получить паспорт.
Именно поэтому граждан КНР
запирали на Колыме, оттуда деваться некуда. Очевидно, такое затворничество не
входило в планы поселенцев, и они постоянно предпринимали попытки побегов
внутрь России. Но все попытки побегов проваливались еще и потому, что поселение
китайцев было напичкано стукачами, перевербованными агентами. Словом, служба
Госбезопасности была начеку.
Обстановка в лагере была
напряженной. Драки, убийства, личная неприязнь… Хотя и жили по принципу
вольного поселения, но режим был весьма жесткий: за селение - ни шагу, в 10
часов - отбой, постоянные проверки и "шмоны", за каждую провинность - КПЗ, трижды
попался выпившим - год принудительного лечения в ЛТП. И, тем не менее, даже в
неволе они ухитрялись пускать корни в России.
Спросил у Ли Сынчера, есть ли у
него невеста, или жена? "У меня в России пятеро детей от разных женщин - во
Владивостоке, Хабаровске - везде, где был на поселениях, а всего я прожил в
вашей стране под надзором 20 лет"
А потом все перевернулось с ног
на голову. Пришедший к власти Горбачев побратался с Китаем и подвел страну к
другой крайности: распахнул настежь границы, и к нам лавиной ринулись соседи.
Вчерашние узники всех спецпоселений, которых на Дальнем Востоке и Крайнем
Северо-Востоке было немало, наконец получили свободу и тоже рванули вглубь
России. К тому времени они все знали русский язык, традиции, менталитет россиян
и как никто другой были готовы к "обживанию" России".
А вот как прокомментировал мне
этот материал один из сотрудников КГБ, пропустивший через себя не одну сотню
китайских перебежчиков.
Случаев расстрела на месте я не
видел. Но практически каждому китайцу, которого мы передавали, сразу же
просовывали за спиной между рук палку. Привязывали к ней. Двое несли, а третий
тут же начинал без жалости бить висевшего сапогами. Мы постоянно просили
пограничников не делать этого хотя бы на наших глазах…Что касается заселения.
Как то к нам перешел капитан китайского МГБ. С собой он имел представляющие
интерес секретные документы. Пока мы с ним общались, он сказал нам буквально
следующее: - Вам еще предстоит столкнуться с Китаем. Ему просто некуда будет
деваться. Или вас возьмут "бархатно" - женясь, поселяясь. Китайцы хорошие
семьянины. Капитана мы привлекли к нашей работе. А был этот разговор еще аж в
тысяча девятьсот шестьдесят девятом году…
Интересно описывал случай
такой"бархатной" женитьбы одного из своих "подопечных"почетный сотрудник
госбезопасности полковник Смирнов в книге "Досье пограничного дознавателя".
В Приморье проживали два китайца,
которые были у нас кем-то вроде консультантов. И вот одному приспичило
жениться. Каким то путем он узнал, что в небольшой деревеньке на Колыме жила
семья тазов, есть такая национальность у северных народов. Вот с ней и решил
соединить свою судьбу младший брат из этих двоих. Звали его по-русски Петя, а
второго - старшего, с бельмом на глазу, - Вася. Втроем мы приехали в эту деревню.
Мне в помощь выделили участкового милиционера. До отхода парохода остается час
- жених валяется в кровати с невестой, полчаса - мы мерзнем с милиционером под
окном - жених занимается сексом. Занавесок нет, дом врос в землю, через окно
дом просматривается насквозь… На пароходе братьев поместили в каюту для двоих.
На этом судне возвращались с сайровой путины завербованные женщины. В народе по
всему побережью это называется "пьяный пароход" - большинство женщин были пьяны
так, что их физиономии с остекленевшими глазами выглядели незрячими. Но к
мужикам цеплялись.
На первой же проверке своих
китайцев я жениха в каюте не обнаружил. Брат Вася ничего не пояснил, только
таращил один глаз, которым видел. Я по пароходу. Нет нигде. Эти дамочки могут
ведь и за борт китаезу столкнуть. Тогда, сразу после Даманского, отношение к
ним было неважное. Китаец по-русски-то ни бельмеса.
Стучусь к пассажирскому
помощнику. Тот очень недоволен. Стоит в дверях каюты без намерения помогать.
Тут его отодвигает какая-то абсолютно голая дама и говорит: "Это такой китаец?
Так он в двадцать первой каюте!". Отправляемся с помощником туда. Вытаскиваем
жениха от пьянющей дамочки, та кричит вслед: "Тогда сам приходи!".
Вот так и добрались до
Владивостока, жениху пообещав кое-что оторвать, а одноглазому брату - натянуть
на что-нибудь глаз. После этого они успокоились.
Тех, на кого, так сказать, "глаз
ложили", сначала вводили в курс соцдействительности, затем уже в
спецдисциплины. Соцдействительность выражалось в том, что их хорошо кормили, водили
по магазинам, - где они разували глаза и рты и говорили - это пропаганда! Но
это была не пропаганда. Пропаганда была на той стороне, - где говорили, что
русские умирают с голода: в магазинах были и масло и колбаса и хлеб и рис и
папиросы, которые китайцы так любили…
После этого начиналась работа
напрямую и обратная заброска.
Но мы располагали надежными
данными, - рассказывал Григорьев, - о том, что этот канал китайские спецслужбы
широко использовали для заброски и своей агентуры. Поэтому разработка
перебежчиков была солидной, где учитывалось все до мелочей, вплоть до интуиции.
Так, например, на территорию
Приморского края вышла пара с ребенком. С ними начали работать. Но вскоре
оперативники обратили внимание на одну маленькую особенность. Муж и жена не
спали вместе. Более сильная психологическая обработка заставила вышедших
признаться, что они не являются семьей, а искусственно созданы китайской
разведкой для внедрения в Россию. Их передали обратно.
Вскоре вышла другая пара. Она
представилась интересным материалом для разработки. С ней стали работать.
Поселили на конспиративной квартире. Но ситуация повторилась - муж с женой не
спали. Она - на кровать, а он - на пол. Скоро пара исчезла. Ее объявили во
всесоюзный розыск и задержали уже в Казахстане. По дороге туда “семейка”
умудрилась ограбить одного русского в поезде на довольно крупную сумму денег.
Пару увезли в Москву для обмена на наших в случае необходимости.
Сотрудниками УКГБ Приморского
края на основе огромного опыта даже была написана записка о том, как вычислять
все категории перебежчиков, ставшая впоследствии учебным пособием всего
аппарата КГБ. А вычислять можно было даже по одежде, ткань на пошив которой
жителям Поднебесной давали по карточкам один раз в год. "По одежде нарушителей,
- вспоминал один из дознавателей. - Я знал, в каком году, в какой коммуне
выдавался какой материал. К одежде китайцы относились бережно. Поэтому брюки
носили долго, а вот заплата на заплате как раз и показывала, какой и когда
выдавался материал. Тем более, что заплаты чаще всего были разного цвета". По
указанию КГБ была издано пособие"Доследственная проверка нарушителей границы".
"В 1982 году я находился на курсах в Москве, - вспоимнает один из авторов
пособия. - Там мне и поручили написать работу. Я не знал, что это указание КГБ
СССР, и так, для прикола, допускал некоторые хохмочки. Например, в образец
справки медосмотра нарушителя границы включил понравившуюся мне фразу: "В позе
Ромберга устойчив". Так и прошли в серьезном указании председателя КГБ все
приколы и прикольчики. Если бы знал, то так бы не шутил. И сейчас в учебниках
дознавателей ФПС те мои образцы документов".
То, что подстава является одним
из методов работы восточных разведок, чекисты знали не понаслышке. Перед
войной, например, в Приморье вышла большая группа корейцев под личиной
партизан-перебежчиков, якобы ушедших от японцев из Маньчжурии. Спецслужбы
Приморья уже знали, что это на самом деле японские агенты и начали свою игру:
внедрили в группу чекиста майора Сона. Корейцам дали понять, что им поверили,
поселили за городом, водили в театры, проводили спецзанятия. Сон для передачи
информации от группы стал постоянно нелегально ходить на ту сторону…Игра пошла
по крупной, но в преддверии войны решено все же было всех ликвидировать…
Однажды в СССР перешел перебежчик
Юй Гуй. КГБ, предположив, что это подстава, решил начать игру. Перед Гуем
инсценировали атмосферу полного доверия и стали готовить для операции на
территории КНР по челночному принципу. Он совершил первую ходку, во время
которой, как стало известно позднее, китайцы дали ему задание собрать сведения
о дислокации воинских частей, командном составе, видах вооружения. Вернувшись,
Юй начал заметно суетиться, искать наружку, подслушивающую аппаратуру. Когда он
убедился, что все чисто, то стал нарушать режим проживания, чаще и чаще уходить
в лес и появляться в окрестностях военных объектов. Перед соседями свои походы
он объяснял любовью к сборам ягод, грибов, ловлей речной рыбы. Он стал знакомиться
с местными корейцами, часто уходить из дома по ночам. Это начало злить местную
наружку, которая находилась в постоянном напряжении. Однажды, когда Гуй в
очередной раз вышел ночью из дома, "семерочники" (рабртники 7-го отдела
наружного наблюдения) навалились на него и, имитируя пьяных, крепко отдубасили.
После этого по ночам Гуй шпионить перестал. Но только по ночам. Китайца вскоре
отправили во вторую ходку из которой он принес определенные сведения и получил
вознаграждение. На деньги, полученные от КГБ, он купил бинокль и фотоаппарат.
Опергруппа взяла его с поличным при скрытом фотографировании сооружений и
техники военного аэродрома. На следствии он признался в шпионаже и был осужден.
Иногда подобные мероприятия
кончались трагически.
Три сотрудника КГБ вместе с
агентом-китайцем по кличке "Монгол" выехали для заброски последнего на
сопредельную территорию в район поселка Пограничный. По дороге один из
сотрудников в пути почувствовал себя плохо ибыл оставлен. По прибытии на место
второй чекист пошел проверить границу, а третий - молодой оперуполномоченный,
остался в машине с китайцем. Ожидая товарища, опер уснул, китаец вытащил у него
пистолет, выстрелил ему сначала в сердце, а затем в голову и решил сам уходить
за границу. Вероятно, он не хотел возвращаться, но видя неизбежность этого
момента, решил что лучше уж возвращаться с каким- нибудь солидным багажом -
вроде пистолета и убийства советского чекиста. Тогда, если бы его взяли свои,
последнее могло бы зачесться ему в положительном плане. При переходе убийцей
КСП сработала система, и к месту происшествия прибыл наряд пограничников.
Начали преследование. Укрывшийся в кустах китаец первой пулей убил настигшую
его пограничную собаку, второй себя.
Труп китайца отправили во
Владивосток. Там двое сотрудников КГБ получили указание похоронить его на
кладбище, поставили бутылку могильщикам, но сами непосредственно труп не
проверили и могильщики вместо китайца по недосмотру похоронили советского
корейца. Когда же родственники последнего пришли получать свое тело, они
буквально были в шоке - получив китайца. Пришлось проводить перезахоронение.
Бежали на ту сторону и русские.
Для их содержания китайцы оборудовали тюрьму в городе Фушуне, где до амнистии
1972 года содержались бывшие гоминьдановцы. Русские помещались в нескольких
изолированных блоках и пользовались библиотекой еще царских книг. До 1977 года
китайцыне выдавали советских перебежчиков и нарушителей, а затем стали
возвращать их в массовом порядке. Уходили в основном солдаты, спасаясь от
дедовщины, уголовники или просто по пьяне теряли ориентацию. Например в 1967
году в Казахстане некий Кунжибаев будучи не трезвым уехал в Китай на коне.
Через 11 лет китайцы вернули его вместе с конем, который все это десятилетие
находился неизвестно где.
Первым перебежчиком, которого в
качестве акта доброй воли китайцы выдали советской стороне в 1977 году, был
содержавшийся у них 7 лет совхозник Бондарь. Об этом даже было доложено самому
Андропову. Бондарь попал в Китай в 1970 вместе со своей собачкой - заблудился
по пьянке и сдался китайским жителям. Пограничники пошли по следу Бондаря и
на нем обнаружили след тигра.
Дальше нашли лежку зверя и кость. Решили, что Бондаря съел тигр и дело закрыли,
приложив кость как доказательство. Бондаря же привезли в город Дуннин, где он
снискал известность, как человек, который очень много ест. По причине своего
богатырского сложения он съедал за раз столько, сколько целая китайская семья
за день.
С нарушителем китайцы обращались
нормально и начали работать, периодически интересуясь - а как он смотрит на то,
чтобы стать министром в государстве которое может образоваться от Урала до
Владивостока если власть в СССР изменится. Тот смотрел положительно. Его
"припрягли" писать на русском языке воззвания, программы, обращения, листовки.
Однако на праздник Октябрьской революции Бондарь напился и побил китайцев.
Китайцы перевели его в тюрьму, но работу с ним не прекратили. Они водили его в
театр и на Чаньчуньский машиностроительный завод, построенный еще в 50-х
советскими специалистами. На заводе ему показывали место для станка, который
якобы должен был прийти по договору из Советского Союза. Самого станка не было,
но на его месте была табличка - "Так СССР выполняет свои обязательства".
Вместе с Бондарем китайцы вернули
и собачку. Где она была все эти семь лет Бондарь не знал. Псина уже еле ходила,
глаза слезились, но хозяина узнала сразу. Бондарь же от собачки отказался.
В Фушуньской тюрьме также
содержались лейтенант Миронов и рядовой Стариков, доставленные сюда из
монгольского приграничья. Охотясь на косуль, они, с территории Монголии,
заехали в Китай. Миронов оставил солдата в машине, а сам пошел на холм обозреть
окрестности. В это время китайские пограничники задержали Старикова, прострелив
ему ногу и отстрелив фалангу большого пальца. Лейтенант, услышав выстрелы,
бросился на выручку, но так же был арестован. Два раза за время своего
заключения Стариков пытался бежать в Россию. На поездах, зарывшись под груз,
безводы и еды, добирался до границы, но оба раза был пойман при переходе
китайскими пограничниками.
В пограничном укрепрайоне пропал
рядовой Аветисян. По подозрению в дедовщине были арестованы два его сослуживца.
Под давлением следствия, после длительных допросов они признались, что убили
Аветисяна, утопив его в городском общественном туалете. Откачав туалет,
оперативники действительно обнаружили скелет. Полтора года длилось следствие и,
наконец, было передано в суд. И вдруг китайцы передали пограничникам живого
Аветисяна. Оказалось, что он обиделся на сослуживцев, что те ходят в наряд
меньше чем он, вышел на берег пограничной Уссури, позвал рыбачивших там
китайцев, те подплыли, забрали его и сдали своим пограничникам. Полтора года
китайцы держали его у себя и наконец решили вернуть за ненадобностью.
В 1970 в Китай ушел офицер
станции радиоэлектронной разведки ГРУ на Дальнем Востоке Валентин Дербенев.
Китайцы продержали его в тюрьме 9 лет, а затем также выдворили обратно.
В том же году в Амурской области
передали русским осетина Бритаева, работавшего на БАМе, и бежавшего в Китай,
переплыв Амур на самодельной корзине из прутьев, обтянутой целлофаном!Китайцы
поместили его в отдельное охраняемое помещение и начали с ним работать,
предлагая при изменении ситуации в СССР чуть ли не должность кавказского
наместника. Предполагалось, что Бритаев осядет под Москвой, где купит дачу и
создаст глубоко законспирированную партию по системе пирамиды, где четверых
знают только четверо. Ячейки партии предполагалось создать в Закавказье,
Средней Азии, Прибалтике и на Украине, которые, как считали китайцы в случае
чего станут самыми нестабильными для России регионами.
Около года отрабатывали маршруты
переброски его в Союз через границу Хабаровского края и как запасной вариант -
в Амурской области. Перед самой заброской у Бритаева, бывшего снабженца
военторга, заиграла коммерческая жилка - он заявил, что китайцы не
ориентируются в реальных ценах и предлагаемые ими деньги на покупку дачи
недостаточны. Китайцы же считали, что денег хватит. Тогда у Бритаева взыграла
горячая кавказская кровь, и все кончилось пьяной дракой. На три месяца
китайские спецслужбы прервали с ним всякие контакты и в конце концов решили
передать русским. Причем сделали это довольно артистично. Накануне выдачи они,
ничего не говоря Бритаеву, в пограничном городе Суйфэньхэ устроили ему банкет,
где основательно напоили. А потом на машине с закрытыми шторами привезли на
погранпереход. Ничего не подозревавший Бритаев вышел из машины и, как вспоминал
принимавший его офицер ПВ КГБ, "я в первый раз видел, как от страха у человека
белеют зрачки". Бритаева увезли в Москву, где началось следствие, которое
длилось целый год. Перебежчик, в общей сложности просидевший в камерах Китая и
СССР около двух лет, как говорится "съехал с катушек" и был помещен в
психиатрическую лечебницу.
В психиатрическую лечебницу был
помещен и житель Иркутска Соколов, пытавшийся перейти в Китай, для того, чтобы,
по его словам, жениться на китаянке. Но в Китай он решил идти не с пустыми
руками. Соколов начал собирать информацию о воинских частях и военных заводах
Сибири. Сам пробирался на заводы и авиационные части, где фотографировал или
зарисовывал увиденное, обладая несомненными художественными способностями.
Когда инженерам показали зарисованные им на одном из заводов части авиационного
двигателя, те буквально схватились за голову…
Обладая к тому же и феноменальной
памятью, Соколов запросто мог процитировать любое высказывание Мао Цзедуна из
вышедшего в СССР пятитомника, безошибочно указав главу, страницу и строчки. Ко
всему прочему Соколов был кандидатом в мастера спорта и перворазрядником по
боксу. Мог пройти 60 километров с рюкзаком весом в 50 кг. Такие идеи и
феноменальные способности никак не могли проявиться у нормального человека и
при обследовании у Соколова выявили шизофрению.
На долю транспортного управления
КГБ выпало и расследование случаев угона в Китай самолетов гражданской авиации.
Согласно указу Президиума Верховного Совета угон самолетов с января 1973 года
стал рассматриваться как самостоятельный вид преступления и в каждом крупном
пассажирском судне должен был находиться вооруженный сотрудник милиции для
предотвращения возможных эксцессов. Так17 мая 1973 года гражданин Рзаев
предпринял попытку угона лайнера "Ту-104", следовавшего по маршруту Москва -
Чита.
На высоте в шесть с половиной
тысяч километров угонщик, угрожая взорвать самолет, потребовал изменить курси
лететь в Китай. Сопровождавший самолет милиционер выстрелил Рзаеву в спину,
после чего сработало самодельное взрывное устройство. Самолет разрушился в
воздухе и все 81 человек погибли.
19 декабря 1985 года 33-х летний
второй пилот лезгин Алимурадов направил пилотируемый им "Ан-24", следовавший по
маршруту Якутск-Иркутск, в Китайи приземлился возле Хайлара.
Харбинским судом угонщик был
осужден к 8 годам лишения свободы. Через четыре года китайцы вернули Алимурадоваи
летом 1990-го Верховный суд Якутской АССРосудил угонщика еще на пять лет
дополнительно.
Однажды советский вертолет
случайно сбился с курса и вынужден был сесть на китайской территории. Вскоре
китайцы вернули и машину и экипаж. Наши вертолетчики в свою очередь помогли
эвакуировать китайских пограничников, которых снегопад отрезал от своей базы в
горах. Как писал английский контрразведчик Питер Райт, " шпионаж - это
преступление, почти лишенное улик; поэтому интуиция, хорошо это или плохо,
всегда играет большую роль в его успешном разоблачении".
9 мая 1978 годав Дальнереченском
районе Приморского края с поезда, проходящего вдоль границы, спрыгнул человек,
преодолел систему и, переплыв реку Уссури, вышел на противоположный китайский
берег в районе местечка Юэяпхао. Пограничный отряд обнаружил на нашем берегу
еще теплую одежду, пачку сигарет и ключ от двери. Застава и сторожевые корабли
поднялись по тревоге. Начальник Дальнереченского погранотряда доложил дежурному
штаба округа в Хабаровске о случившемся и спросил, что делать. Но начальник
войск округа был в состоянии тяжелого "бодуна" и на ВЧ не отвечал. Тогда
начальник штаба отдал приказ действовать сообразно обстановке и во что бы то ни
стало не допустить прорыва. Согласно духа приказа начальник погранотряда решил
совершить бросок на китайский берег и захватить нарушителя. Двадцать
десантников на двух катерах "Аист" во главе с комбригом высадились на китайский
берег, и, дав пару очередей в воздух, бросились вдогонку за нарушителем,
который к тому времени уже успел углубиться на два километра в глубь китайской
территории и зашел в деревянную сторожку. Когда пограничники ворвались в
сторожку, - там никого не было. Нарушитель, как потом выяснили, спрятался в
болоте и дышал там через камышовую тростинку, как заправский шпион, пережидая
все происходящее. Тогда старший лейтенант принял решение взять для последующего
обмена несколько крестьян. Крестьяне с лейтенантом уходить не хотели и стали
ложиться на землю. Лейтенант для острастки дал еще одну очередь из автомата и
те стали подниматься. Причем согласно материалам вышедшего в 1993 году в
Харбине официального сборника, посвященного международным отношениям провинции,
в результате стрельбы два китайца были ранены.
Неизвестно чем бы это все
закончилось, если бы отряд десантников по полевой связи не получил приказ
возвратиться. Приказ поступил из Москвы, из Главного управления ПВ, к тому
времени поставленного в известность о случившемся.
Уже на следующий день китайцы
вынесли протест действиям российской стороны. Вот из за таких глупых решений, -
заметил тогда 1-й секретарь Крайкома КПСС, - И возникают военные конфликты.
Андропов взял расследование инцидента под свой контроль и наказал многих
офицеров. А вот солдат, честно выполнивших приказ комбрига, наградил медалями.
Дело прогремело на весь мир -
китайцы выступили с заявлением в Совете Безопасности ООН и для пущей
наглядности приложили гильзы, оставленные русскими на китайской стороне.
Российская сторона принесла извинения, мотивируя свои действия тем, что сбежал
вооруженный преступник, и попросила его вернуть. Но, кто же сбежал на самом
деле, еще известно не было. И тут помогла та самая интуиция, про которую
говорил Питер Райт.
"Нередко мои сны выполняли, если
можно так выразиться, служебные функции, помогая находить нестандартные решения
в текущих практических делах", - рассказывал начальник Управления КГБ по
Приморскому краю Григорьев. В этот раз во сне ему зримо представился доклад
подчиненного о том, что из общежития Восточного порта таинственно исчез жилец.
"Вслед за этим у меня в воображении возник расплывчатый образ человека с
дверным ключом в руках". Утром Григорьев дал приказ найденный на берегу Уссури
ключ опробовать в замочной скважине Восточного порта. Оказалось, что перебежчик
и исчезнувший рабочий Старченко - одно и то же лицо. Позже по своим каналам КГБ
получило подтверждение, что это именно он ушел в КНР, а впоследствии переехал в
США - от туда он звонил своей сожительнице в Краснодар, что и было
зафиксировано органами безопасности.
... Как-то в тайге
уже долго и безрезультатно искали китайского нарушителя. По этому случаю даже
прибыли кураторы из Москвы. “ И тут ко мне подходит местный житель. - вспоминал
один из участников поиска, капитан Смирнов. - “Извините, - говорит, - может, вы
в это не верите, может вам это покажется и смешным, но у меня теща известная
гадалка в селе, как бы ясновидящая. Так вот она уже второй день по-своему, но
занимается поиском и говорит, что надо искать в таком-то районе”. Выслушал.
Покивал. Моему куратору с Лубянки это очень понравилось: “Вот это активная
помощь! Еще и гадалки на вас работают!”. Задержанного нашли недалеко от
указанного гадалкой места. Хотя я в гадания не верю, но факт”. Поэтому
интуиция, хорошо это или плохо, всегда играет большую роль…
Последний раз вопрос о
перебежчиках встал уже перед самым моментом ликвидации КГБ.
В сентябре 1991 в 8.10 в кабинете
начальника разведки Шебаршина зазвонил телефон с надписью "Председатель"
(Бакатин):
Японская газета сообщает, что тысячи партийных функционеров
бегут из Советского союза в Китай через Синьцзян. Немедленно проверьте.
Думаю это дезинформация. Сейчас она идет потоком…
Проверяйте немедленно!
Через 10 минут после приказа в
резидентуры Пекина и Токио уже были отправлены телеграммы, с требованием проверить
и доложить в центр немедленно.
"Задание есть
задание, - вспоминал Шебаршин. - За долгую службу приходилось выполнять так
много нелепых заданий, что одним больше, одним меньше - никакой разницы".
Запросили пограничников и КГБ
Казахстана, Киргизии. Выяснили что наоборот задержано два китайских нарушителя,
которых уже отправили обратно.
Вскоре опять зазвонил телефон:
Что у вас там по перебежчикам?
Пограничники говорят, что все спокойно…
Я без вас знаю, что говорят пограничники! Что
известно разведке?
Пока ничего. Как только получу ответы из резидентур,
сразу сообщу. Уверен, что имеем дело с дезинформацией.
Вскоре в Токио агент переговорил
с автором статьи. Японец ссылался на расплывчатые слухи. Пекинский резидент
категорически отрицал прием Китаем каких либо перебежчиков. Шебаршин пошел к
Бакатину: - Совершенно очевидная дезинформация. Авторы учитывают неустойчивое
психологическое состояние новой власти и науськивают ее на коммунистов. Не
важно, что выдумка будет разоблачена - сомнения останутся, и в следующий раз на
подготовленную почву откуда-то совсем с другой стороны будут брошены новые
отравленные семена. Методика нам хорошо известна.".
Информацию
японцев было решено проигнорировать. - Совершенно правильное решение, -
прокомментировал Шебаршин, - Дезинформация производит меньшее впечатление, если
ее просто проигнорировать.".
Источники этой главы:
Григорьев К. Перекаты судьбы. Владивосток.
"Уссури",1996
Смирнов А. Досье пограничного дознавателя.
Владивосток. "Русский остров",2001
Шебаршин Л. Из жизни начальника разведки. М.
"Международные отношения",1994
Как великие соседи в гости ходили. Шпионы и
перебежчики 