У истоков радиоразведки 

М.А.Партала, к.т.н., доцент  "Защита информации. Конфидент". Публикуется в рамках сотрудничества с журналом./ 

Среди разнообразных книг и газетно-журнальных публикаций по истории специальных служб, буквально "наводнивших" книжный рынок в последние несколько лет, работы по истории отечественной радиоразведки представлены более чем скромно и являются своеобразной "библиографической редкостью".

Одной из наиболее заметных работ, доступных широкому читателю, является книга "Радиошпионаж" Б.Анина и А.Петровича, вышедшая в 1996 г. и затем переизданная Б.Аниным [1]. Книга претендует на определенную энциклопедичность, но надо сразу отметить, что по истории русской радиоразведки в ней нет практически ничего. Более того, касаясь первой мировой войны, авторы нашли возможность упомянуть нашу страну лишь в контексте успехов Германии и Австро-Венгрии по ведению радиоразведки против российской армии, достаточно негативно оценив все попытки России "встать вровень с другими воюющими державами в области ведения радиоперехвата". Смею утверждать,  что от действительности такая оценка весьма далека.

Ниже мы предлагаем уважаемому читателю вместе с нами перелистать некоторые страницы истории зарождения и развития одной из сильнейших радиоразведывательных служб своего времени - радиоразведки русского флота (1904-1917 гг.).

Пролог

Линкор "Императрица Мария" (www.battleships.spb.ru)

Еще в далеком 1902 г. в одном из докладов Морского технического комитета (МТК) на имя управляющего Морским министерством отмечалось: "В настоящее время телеграфирование без проводов обладает тем недостатком, что телеграмма может быть уловлена на всякую постороннюю станцию и, следовательно, прочтена... Это несовершенство приборов приобретает особую важность во время войны, когда телеграмма может быть перехвачена неприятелем". Действительно, у руководства МТК имелись веские основания для подобных оценок.

Как известно, первые образцы радиопередатчиков (1895 - 1900 гг.), выполнявшиеся по типу вибратора Герца или работавшие непосредственно на антенну с включенным в ее разрыв искровым промежутком, излучали сигнал в достаточно широком спектре частот. Использование для радиоприема столь же простых и, как следствие, столь же широкополосных устройств позволяло прослушивать работу таких передатчиков практически любыми приемниками, находившимися в зоне связи. Это обстоятельство обусловило весьма раннюю постановку проблемы обеспечения скрытности и конфиденциальности радиосвязи.

Проблему удалось частично решить к 1901 г. благодаря работам Брауна, Лоджа, Маркони, Слаби, позволившим повысить частотную избирательность средств радиосвязи. В передатчиках искровой разрядник и антенну стали выделять в отдельные колебательные контуры, образуя так называемую "сложную" схему. В приемниках подобная схема реализовывалась в виде двух связанных настраивавшихся контуров, один из которых включался в цепь антенны. С 1901 г. на выпуск станций, собиравшихся по "сложной" схеме, перешли практически все основные мировые производители радиоаппаратуры. Это несколько снизило остроту проблемы и даже породило в определенных кругах надежды на создание в ближайшей перспективе системы радиосвязи, обладающей абсолютной скрытностью. Широко разрекламированные работы по созданию подобной системы велись, например, в фирме "Маркони". Однако большинство ведущих специалистов в области радио прекрасно понимали объективный характер обозначенной проблемы. Так, А.С. Попов в докладной записке от 4 марта 1903 г.[2] в Главное управление почт и телеграфов в связи с проектом организации радиотелеграфного сообщения между Варной и Одессой прямо указывал, что "по свойству беспроволочного телеграфа нельзя защититься от подслушивания какою-либо промежуточной станцией, если она поставит себе такую задачу". В мае 1904 г. в газете Berliner Tageblatt выходит блестящая статья одного из пионеров радиодела в Германии Г.Арко "Возможное и невозможное в области беспроволочной телеграфии", в которой он, полемизируя с представителями фирмы "Маркони" и другими оппонентами, убедительно обосновывает принципиальную невозможность создания абсолютно защищенной системы радиосвязи. Вспыхнувшая в 1904 г. русско-японская война окончательно расставила все по своим местам, позволив перевести вопрос об упомянутом выше "свойстве" беспроволочного телеграфа из области общих теоретических рассуждений в область военной практики.

Первые шаги

Крестным отцом радиоразведки (РР) с полным основанием можно считать выдающегося русского флотоводца вице-адмирала С.О.Макарова. Еще в бытность свою главным командиром Кронштадтского порта С.О.Макаров самым непосредственным образом был связан с работами А.С.Попова в области беспроволочного телеграфа и прекрасно понимал все сильные и слабые стороны радиосвязи как нового средства боевого управления силами флота. Назначенный в начале войны с Японией командующим флотом Тихого океана С.О.Макаров, 24 февраля прибыв в Порт-Артур, 7марта издает исторический приказ № 27, явившийся по существу первым официальным документом в области РР (см. приложение).

Значение данного приказа в деле практической постановки РР в русском флоте исключительно велико. Более того, успешная реализация его положений позволила значительно расширить возможности сил флота по вскрытию оперативной обстановки в районе ведения боевых действий. Этому способствовали вполне удовлетворительная для того времени оснащенность русских кораблей средствами связи (к началу войны на Тихоокеанском флоте насчитывалось более 20 корабельных и 2 береговые радиостанции) и достаточный для решения новой задачи уровень подготовки личного состава. Свою роль сыграла также серьезная недооценка командным составом японского флота требований к скрытности управления силами в современных условиях.

Как известно, основу радиовооружения кораблей Тихоокеанского флота составляли радиостанции системы А.С.Попова производства французской фирмы "Дюкрете" выпуска 1900- 1903 гг. и Кронштадтской мастерской - 1901-1903 гг. Особенности приемной аппаратуры: широкополосность, ненаправленный прием и наличие аппаратов для записи сигналов на ленту - обусловили возможность использования данных радиостанций фактически в качестве беспоисковых по направлению и частоте автоматических обнаружителей сигналов, предупреждающих о появлении противника в пределах дальности действия его станций беспроволочного телеграфа. Дистанции обнаружения существенно зависели от высоты подъема антенной сети и взаимной настройки передающей и приемной станций, от мощности передатчика, величина которой легко регулировалась изменением числа или длины искровых промежутков, а также от ряда других факторов и могли составлять для данного типа аппаратуры от 20 до 70 миль при приеме "на ленту" и до 90 миль и более при приеме "на телефон".

Как свидетельствуют документы, для кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры, базировавшейся в районе Порт-Артура, ведение радиоразведки было основным способом использования станций беспроволочного телеграфа. Особенностью ситуации являлось преимущественное нахождение кораблей эскадры на внутреннем рейде. К ведению радиоразведки привлекалась также береговая станция, расположенная в районе Золотой горы. Данные об обнаружении противника оперативно доводились до командования эскадры и флота и учитывались при принятии решений. Так, в рапорте младшего флагмана эскадры контр-адмирала П.П.Ухтомского Наместнику Е.И.В. от 5 апреля 1904 г. сообщалось: "31 марта эскадра выходила на рейд для встречи миноносцев, высланных накануне вечером в экспедицию к островам Эллиот. Неприятель был на расстоянии действия беспроволочного телеграфирования, поэтому Командующий флотом выслал сначала крейсеры, а затем сам вышел с броненосцами, чтобы не дать возможности неприятелю отрезать наши миноносцы от входа в Порт-Артур".

Весьма показателен пример использования судовой радиостанции в качестве обнаружителя на крейсере "Новик" при попытке прорыва во Владивосток после сражения в Желтом море 28 июля 1904 г. Для погрузки угля и оперативного ремонта котлов крейсеру пришлось зайти 7 августа в Корсаковский пост на о. Сахалин, где он и был настигнут крейсерами "Цусима" и "Читосе". Бдительное несение радиоприемной вахты позволило почти за 2 часа обнаружить подход японских кораблей по их радиопереговорам, что обеспечило командиру "Новика" возможность своевременно прекратить все работы, поднять пары и выйти для боя в море, избежав таким образом внезапного захвата корабля противником.

Особо хотелось бы отметить, что, начав ведение РР, русские моряки достаточно быстро сумели сделать и следующий шаг, совершенно естественный в логике вооруженной борьбы: 2 апреля 1904 г. под Порт-Артуром они впервые применили преднамеренные радиопомехи для нарушения радиосвязи противника, дезорганизовав управление стрельбой японских кораблей по городу и внутреннему рейду. Весьма примечательно, что как сам факт создания помех, так и их высокая эффективность однозначно подтверждаются официальными японскими источниками по истории русско-японской войны[3].

Первые успехи

Оценивая первые шаги и первые успехи русских моряков в области ведения РР, необходимо особо отметить, что Япония и ее флот являлись не самыми удачными объектами для такого дебюта. Вполне естественное отсутствие опыта осложнялось в данном случае серьезными трудностями языкового характера; дополнительные проблемы также создавало использование в Японии телеграфной азбуки, отличной от применявшейся в западных странах азбуки Морзе. Тем не менее на русских кораблях во исполнение приказа С.О.Макарова предпринимались усилия по более тщательной обработке получаемых радиоразведывательных материалов (РРМ). К участию в этой работе командованию удалось специально привлечь переводчиков из числа студентов Восточного института в г. Владивостоке. В документах штаба 1-й Тихоокеанской эскадры упоминается, в частности, фамилия Е.Лебедева - студента 4 курса Восточного института; на Отдельном отряде крейсеров во Владивостоке переводчиком состоял студент 2 курса А.Н.Занковский[4]. Благодаря такой целенаправленной работе в ряде случаев удавалось получать весьма важную информацию, позволявшую руководству флотом и эскадрой точнее оценивать оперативную обстановку.

Так, согласно официальным японским источникам по истории войны, японское командование в конце первой декады апреля 1904 г. приняло решение о проведении под Порт-Артуром очередной, третьей с начала войны, заградительной операции, для участия в которой было выделено 12 судов-заградителей (брандеров). Уже 9 (!) апреля 1904 г. морской походный штаб Наместника Е.И.В. извещал штаб крепости Порт-Артур: "Сегодня утром на эскадре были разобраны японские телеграммы по беспроволочному телеграфу, из которых можно предположить, что предполагается новая атака брандеров, и при этом указываются сигналы фонарем для облегчения брандерам подхода"[5]. Командованием эскадры были немедленно введены дополнительные меры безопасности в районе главной базы. В ночь на 15 апреля японцами у Порт-Артура была проведена рекогносцировка, имевшая целью ознакомить с районом предстоящей операции командиров судов-заградителей, при этом как всегда широко использовалась радиосвязь. Радиотелеграфистами броненосца "Полтава" был выполнен еще один радиоперехват, указывающий на возможность проведения японским флотом новой операции под Порт-Артуром. Сама операция состоялась в ночь на 20 апреля 1904 г. и закончилась для японцев очередной неудачей.

Весьма поучительный опыт ведения радиоразведки был получены русскими моряками в ходе операций Владивостокского отряда крейсеров. В отличие от Порт-Артура здесь действия русских кораблей носили активный характер, что предоставляло больше возможностей по добыванию РРМ. Уже в ходе второго крейсерства у берегов Кореи (11 - 17.02.1904 г.) на кораблях отряда фиксировалась работа посторонних радиостанций, однако разобрать радиограммы не представлялось возможным. В начале апреля на отряде была получена из Порт-Артура японская телеграфная азбука. К этому же времени относится первый опыт привлечения к участию в крейсерских операциях переводчиков-специалистов по японскому и корейскому языку. Успех принесло третье крейсерство кораблей отряда под командованием контр-адмирала К.П.Иессена (10-15.04.1904 г.) Уже в самом начале похода, утром 11 апреля, крейсеры в тумане на близком расстоянии разошлись с японской эскадрой вице-адмирала Камимуры, выделенной специально для действий против Владивостокского отряда. Присутствие японских кораблей было установлено по работе их радиостанций.

Позднее К.П. Иессен в своем рапорте на имя Наместника Е.И.В., касаясь этого эпизода, докладывал: "В 10 часов в счислимой широте 41град. 24 мин. и долготе 131 град. 10 мин. по мегафону с „Громобоя” передали, что на приемном аппарате беспроволочного телеграфа получен был ряд знаков, схожих с японской азбукой, объявленной в секретном приказе покойного командующего флотом Тихого океана, и согласно переводу их, сделанному плавающим на отряде в качестве переводчика японского языка студентом Восточного института Занковским, они означают приблизительно следующее: „Густой туман препятствует передвижению, и передача сигналов затруднительна”. Принимая во внимание, что радиус действия аппаратов, находящихся на судах вверенного мне отряда, ограничивается maximum 25 милями, я предполагаю, что в это время проходила эскадра адмирала Камимуры в каком-нибудь месте площади круга, обозначенного на приложенной карте. Поэтому приказал развести пары во всех котлах и судам держаться вплотную"[6].

В отличие от японской эскадры отряд Иессена, соблюдая радиомолчание, сумел сохранить скрытность и успешно вышел на коммуникации противника. В результате этой крейсерской операции было потоплены три японских судна, включая войсковой транспорт "Кинсю Мару", имевший на борту десантную роту 37-го японского пехотного полка. Вместе с тем, в актив операции следует записать и еще одно ценное приобретение: среди различных документов, захваченных русскими моряками на японских судах, оказался морской телеграфный код (Code Book). Перевод кода оперативно выполнил А.Н.Занковский, снабдив его весьма толковыми комментариями. Кроме того, на транспорте "Хагинура Мару" была обнаружена шифрованная телеграмма с полным исходным текстом. Из-за отсутствия на отряде специалистов-криптоаналитиков все эти документы были переправлены в Порт-Артур в морской штаб Наместника Е.И.В., а затем в Санкт-Петербург в Главный морской штаб.

Во всех последующих операциях крейсеров РР велась практически на постоянной основе, обеспечивая командование отряда дополнительной информацией по обстановке, влиявшей на принятие тех или иных решений. Надо отметить, что в отдельных случаях радиотелеграфисты отряда выполняли весьма объемные радиоперехваты, содержащие до ста и более знаков открытого текста[8]. В двух боевых эпизодах по данным РР принимались решения о создании преднамеренных помех радиосвязи японских кораблей. Определенную роль РР сыграла и в известном бою крейсеров Владивостокского отряда с японской эскадрой в Корейском проливе 1 августа 1904 г. В рапорте начальника отряда контр-адмирала К.П.Иессена в частности сообщалось:

"В исходе 5-го часа [1.08] беспроволочный телеграф крейсера „Россия” принял японскую телеграмму приблизительно следующего содержания: „Воспрепятствуем русским пройти далее, будет дан бой, нужно еще два судна, проход русским загражден по флангу с южной стороны”".

С учетом общей оперативной обстановки и полученного радиоперехвата К.П.Иессен, имея в начале боя четыре японских броненосных крейсера севернее своего отряда, не решился предпринять прорыв в южном направлении, признав этот вариант "слишком рискованным". (Уже в ходе боя к японской эскадре присоединились два легких крейсера, косвенно подтвердив тем самым содержание радиоперехвата).

Примечательно, что наряду с приобретением боевого опыта практика использования на русском флоте средств радиосвязи для ведения РР позволила флотским специалистам критически осмыслить некоторые технические аспекты этой задачи. Так, уже в первые месяцы войны было выявлено, что штатные судовые приемники радиосвязи не вполне пригодны для ведения РР, в связи с чем С.О.Макаров в своей телеграмме от 30 марта 1904 г. просил управляющего Морским министерством "снабдить суда более совершенными средствами, без чего разведки делаются весьма затруднительными". Тогда же под Порт-Артуром была впервые обозначена проблема обеспечения электромагнитной совместимости средств радиоразведки с передатчиками радиосвязи и радиопомех и предприняты первые попытки ее решения.

Завершая этот краткий экскурс в историю русско-японской войны, хотелось бы особо отметить, что можно по-разному оценивать опыт ведения РР, полученный русскими моряками в боях с японским флотом в 1904-1905 гг., но несомненно одно - начало было положено. В историю русской радиоразведки были вписаны первые страницы. Пройдет 10 лет, и на полях сражений новой мировой войны (1914-1918 гг.) свои первые шаги в области РР сделают другие развитые страны: Англия, Франция, Германия, Австро-Венгрия; появятся первые специализированные подразделения и первые технические средства РР. Радиоразведка станет основой системы разведки военно-морского флота. Но это уже следующая глава в истории радиоразведки.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Бренев И.В.Начало радиотехники в России. М.: Сов. радио,1970.

2. Попов А.С. Сб. документов: к 50-летию изобретения радио. Л:, 1945.

3. Биккенин Р.Р., Глущенко А.А., Партала М.А.Очерки о связистах российского флота. СПб.: "Дмитрий Буланин", 1998.

4. Русско-японская война 1904 - 1905 гг. Действия флота. Документы. Отд. 3. Кн. 1. Вып. 2 - 7. СПб:, 1911-1914.

5. РГА ВМФ, ф.523, оп.1, д. 27, ф. 650, оп. 1, д.617, ф. 870, оп. 1, д. 30670.

---

[1] Анин Б., Петрович А. Радиошпионаж. М.: Международные отношения, 1996.; Анин Б. Радиоэлектронный шпионаж. М.: Центрполиграф, 2000.

[2]  Все даты приведены по старому стилю.

 

 

[3] Указанные события послужили основанием для учреждения в Вооруженных Силах РФ Дня специалиста радиоэлектронной борьбы, который отмечается ежегодно 15(2) апреля.

[4]  В операциях Владивостокского отряда крейсеров вместе с А. Н. Занковским принимал участие также корейский переводчик - студент Восточного института Г. Ф. Ящинский.

[5]  Под телеграммой стоит подпись капитана 2 ранга Н. О. Эссена, будущего командующего Балтийским флотом, под началом которого на Балтике в первую мировую войну была организована одна из лучших радиоразведывательных служб своего времени.

[6]  Описание данного эпизода с указанием роли РР попало в официальные сообщения с театра войны, благодаря чему эта тема получила определенную огласку, оставив свой след в печатных изданиях начала века. Уже в наши дни эта история "перенеслась" на страницы художественных произведений. (роман В. Пикуля "Крейсеры").

[8]  Следует, однако, признать, что при их обработке не всегда удавалось получить качественный перевод, представляющий оперативный интерес.