Вёрсты 16.01.2001 Беспризорные секреты Приход чекистов во власть — реалии сегодняшнего дня. Об этом и других аспектах деятельности ФСБ РФ рассказывает первый заместитель директора службы, статс-секретарь генерал-полковник Владимир ШУЛЬЦ — Владимир Леопольдович, наша беседа проходит на переломе: закончился год, век, тысячелетие. Во всем мире составляют рейтинги по принципу «самый-самый». Могли бы и вы обозначить лучших отечественных чекистов — разведчиков и контрразведчиков, а также руководителей, сыгравших главнейшую роль в судьбе Федеральной службы безопасности? — Если начать с руководителей, то на первое место я бы поставил Феликса Эдмундовича Дзержинского. Этот человек многое сделал для становления нашей службы, заложил ее чекистские основы, и его традиции мы сейчас продолжаем. В более поздние времена мне хотелось бы выделить Юрия Владимировича Андропова. Под его руководством КГБ стал одной из мощнейших и уважаемых спецслужб мира. Это был выдающийся чекист и политик. Его приход к руководству государством наполнил всех нас, все общество зарядом оптимизма и уверенности. Жалко только, что здоровье не позволило завершить его большие планы. Что касается лучших наших разведчиков и контрразведчиков, то, честное слово, глаза разбегаются. Вряд ли еще есть в мире такая спецслужба, в которой имелось такое число выдающихся бойцов невидимого фронта. В первую очередь я бы выделил нелегалов — жалко только, что мы не скоро сможем узнать имена всех этих людей. Впрочем, сейчас мы можем назвать наших выдающихся разведчиков — Кима Филби, Джорджа Блейка, Рудольфа Абеля. — Сейчас практически все СМИ пишут о «новой угрозе демократии» — походе во власть представителей силовых ведомств, и особенно чекистов. Скажем, последний факт – это победа на выборах руководителя Воронежской области генерала ФСБ Владимира Кулакова. Как могли бы прокомментировать подобные опасения? — Жаль! Жаль терять хорошего работника — это я о Кулакове. Ну а если говорить серьезно, то сам факт его избрания с первого захода ничего, кроме уважения и гордости за него, не вызывает. Это явление, которое вы назвали «походом чекистов во власть», свидетельствует, что, во-первых, наступило время именно таких людей, наступило время их востребованности. А во-вторых, мы еще раз убеждаемся в высокой квалификации наших работников, не побоюсь этого слова, настоящей элиты общества. Столь резкая реакция некоторых СМИ по поводу увеличения во властных структурах числа людей в погонах, на мой взгляд, вызвана тем, что военные стараются внести в процесс демократического развития страны элементы порядка и организованности. Некоторым членам нашего общества это не нравится, хотя в стремлении таким способом укрепить и общество, и государство нет ничего плохого. Люди хотят порядка и связывают свои надежды с человеком с ружьем. — В концепции национальной безопасности подчеркивается, что в настоящее время внутренние угрозы нашему государству превалируют над внешними. По всей видимости, это накладывает особый отпечаток на деятельность службы… — Важнейшей задачей ФСБ, согласно существующему законодательству является обеспечение конституционной безопасности страны, ее экономической безопасности. Мы также боремся с терроризмом, обеспечиваем безопасность Вооруженных сил, сохранение государственных секретов. И надо отметить, что деятельность наших сотрудников проходит в очень сложных условиях, более сложных, чем те, в которых трудились наши предшественники. Как и прежде, основная задача наша — не допустить совершения преступления. И это главное! Скажем, в Москве мы предотвратили шесть крупнейших взрывов, в Махачкале сумели разминировать машину, нашпигованную взрывчаткой (полторы тонны!): если бы она взорвалась, полквартала взлетело бы в воздух. Кстати, хотел в этом плане сделать упрек и вам, журналистам, которых почему-то мало интересует то, что предотвращено. На одном телевизионном канале на наше предложение показать сюжет о несостоявшемся взрыве нам ответили, что «это не интересно, вот если бы «ахнуло», тогда бы и показали». Такой же метод упреждающего воздействия мы применяем в борьбе с иностранными спецслужбами. Их активность в прошлом году на территории России оставалась очень высокой. За этот период была пресечена деятельность 11 иностранных разведчиков. В поле зрения наших работников находились более 400 кадровых сотрудников зарубежных спецслужб, действовавших с легальных позиций. — Какие отношения у службы с другими правоохранительными ведомствами, с МВД, скажем? — Ровные и деловые отношения. Круг их полномочий, как и наших, четко определен законом. Иногда там, где законы «не стыкуются», происходят некоторые трения, но это трения непринципиального характера. В подавляющем большинстве случаев мы действуем сообща, помогая друг другу. Скажем, борьба с незаконным распространением оружия — это «не наша статья», но мы занимаемся этой проблемой, так как распространение оружия — основа терроризма. Конечно, нам бы хотелось, чтобы задачи, изложенные в Законе о ФСБ Российской Федерации, были конкретизированы и строго соответствовали нашей компетенции. Кстати, мы вышли с такой законодательной инициативой, но, к сожалению, наш проект пока не рассмотрен. — Важнейшей задачей ФСБ является борьба с терроризмом, и нам никак не обойти проблему Чечни. Подавляющее большинство россиян ждут от чекистов значимых, осязаемых успехов в борьбе с главарями боевиков, ждут уничтожения таких одиозных фигур, как Басаев, Хоттаб, Бараев, Масхадов. — Ну, во-первых, нужно обязательно подчеркнуть: терроризм — это проблема не только Чечни. Чечня — это тот своеобразный оселок, на котором проверяется целостность России. Мы имеем доказательства прямой поддержки мировыми террористическими кругами чеченских бандитских формирований, их финансовой подпитки. Можно даже прямо утверждать, что без помощи извне они не могли бы и существовать. Теперь что касается обезвреживания главарей. Это задача дня, на это направлены усилия всех военнослужащих, находящихся в Чечне, в том числе и представителей нашей службы. Но в решении этой проблемы есть серьезные трудности: зима, боевики ушли в города, легализовались, у многих из них наши бывшие советские паспорта, затруднен также поиск и тех, кто остался в горах и лесах. Но тем не менее определенные успехи у федеральных сил имеются. Вот недавно уничтожили двух главарей — Ширвани Басаева и Адгиреева. Но надо понимать, что в первую очередь мы стараемся захватить этих людей живыми, чтобы они понесли наказание в цивилизованном порядке — по результатам следствия и суда. Чтобы и потенциальные террористы видели, что прощения никогда не будет, что наказание неотвратимо. И делали правильные выводы. Думаю, что процесс над Салманом Радуевым как раз и будет хорошей профилактикой для остальных бандитов. И лишь в случае невозможности захватить, пленить мы их уничтожаем. К сожалению, в ходе этих операций гибнут люди, в том числе и наши сотрудники. — Прокомментируйте, пожалуйста, дело Поупа. Вокруг него столько шума… — С самого начала было ясно, что это чисто шпионское дело. Защита утверждала, что все им приобретенное не секретно, но их подзащитного интересовало конкретное устройство торпеды «Шквал», позволяющее ей развивать под водой огромную скорость. Это совершенно уникальное оружие. По оперативным данным, американцам понадобилось несколько миллионов долларов только для того, чтобы подойти к этой разработке. А тут они хотели купить секретнейший материал за каких-то 14 тысяч. Поуп — это первый за последние 40 лет гражданин США, не дипломат, задержанный на территории России. С дипломатом проще — задержали, предъявили доказательства и выдворили. А Поуп под эту категорию не подпадал, поэтому в некоторых американских и отечественных СМИ началась массовая атака против нас, сравнимая с истерией. Дескать, как это так? Посадили в тюрьму американского гражданина. Давление было беспрецедентно! — Как, на ваш взгляд, закончится история с военным журналистом капитаном второго ранга Григорием Пасько? — Он осужден, но, как нам кажется, не по тем основаниям, которые были выявлены в ходе расследования. Военная коллегия Верховного суда вернула дело в суд Тихоокеанского флота для рассмотрения в другом составе. В обвинительном заключении сделан вывод, что он шпион, а осужден Пасько был за служебное преступление. В Верховном суде увидели этот диссонанс и вернули дело. Почему не стыкуются материалы обвинения и приговор? Можно предположить, что судья не устоял под каким-то давлением. Кстати, сейчас в стране имеется огромное количество существующих на иностранные деньги фондов, общественных организаций, провозглашающих добрые намерения, а на самом деле охотящихся за нашими секретами. Если же мы «наступаем им на хвост», то начинается крик в некоторых СМИ о том, что в России нет демократии. — Как известно, ахиллесовой пятой силовых ведомств является уход со службы молодых офицеров. Как решается эта проблема в ФСБ? — Несмотря на определенные трудности, должен с гордостью подчеркнуть, что конкурс в Академию Федеральной службы безопасности традиционно высок. Молодых людей привлекает сюда возможность получить уникальное образование — юридическое, военное, специальное. Некоторые, конечно, уходят: спрос на специалистов такой квалификации традиционно высок. Вот, скажем, Астахов, адвокат американского шпиона Поупа, закончил в 1991 году Высшую школу КГБ, ушел со службы, теперь выступает как защитник. Но в целом в настоящее время у нас идет стабильная ротация кадров. Большинство офицеров, уходящих из службы, имеют пенсию, на смену им приходит молодежь из вузов. Такой картины, которая была несколько лет назад, когда мы теряли наш «золотой фонд», сейчас не наблюдается. — В этом году истекает срок подписки основного числа секретоносителей, представителей военно-промышленного комплекса. Теперь они получили моральное право распоряжаться имеющейся информацией. Как будет решаться эта проблема? — Тут вот что в первую очередь надо отметить. Наше ведомство не определяет, что именно является секретным, какова степень этой секретности и т.д. Все это делают сами разработчики. Мы же только следим за тем, чтобы их требования выполнялись секретоносителями в полном объеме. Что касается истечения срока подписки секретоносителей, то проблема тут есть. Дело Поупа — еще одно тому подтверждение. Адвокатура как раз и строила линию защиты на истечении сроков секретности переданных ему сведений. Надо отметить, что, когда в начале 90-х годов произошло акционирование некоторых предприятий, действительно, секреты оказались как бы беспризорными, некоторые, к сожалению, оказались за пределами страны. Понадобилось определенное время, чтобы принять Закон «О государственной тайне». Сейчас мы уже имеем правовую базу для защиты собственных секретов. И обвала, о котором вы говорите, не произойдет. Более того, сейчас мы с некоторыми странами СНГ заключаем договоры об охране наших общих тайн, ведь некоторые виды оружия мы до сих выпускаем в кооперации. Закрываем все дыры… — Хоть чекисты традиционно прогнозов не дают, но трудно воздержаться от вопроса: каким будет для нас всех и для сотрудников службы, наступивший год? Есть основания для оптимизма? — Если несколько лет назад у нас одна мысль была: как бы зиму пережить, чтобы голода не было, то теперь у меня настроение достаточно оптимистическое. Хотя ситуация в стране еще не совсем стабильная, но мы уходим от критической черты. Президент и правительство знают, как решать стоящие перед страной задачи, и двигаются в этом направлении. Это движение и порождает оптимизм. Беседовал Владимир ГАЛАЙКО Вопрос недели Мониторинг Copyright Издательский дом "Пушкинская площадь" versti@poptsov.ru