Сегодня 24.01.1996 Охота на 'одиноких волков' Спецслужбы и журналисты подводят итоги 'российского Пирл-Харбора' Григорий Санин Игорь Двинский Валерий Акопов В эти дни нам много говорят о победе. О победе над терроризмом вообще и над чеченским в частности. Устами президента власть громогласно заявила о жестоком уроке, преподанном 'людям в черных повязках' под Первомайским. Генералы армии Куликов и Барсуков в окружении планшетов с красиво выписанными тушью планами и картами бойни под дружный смех прессы живописуют подробности одержанной ими виктории. Вот только чего-то не хватает... Наверное, ликования и чувства облегчения, которые дарит каждая победа. Помнится, о подобной победе еще в древности сказал один горе-полководец: 'Еще одна такая победа - и я погиб!' Возможно, делать выводы из того, что случилось, еще рано. Пока что есть много слухов, но очень мало информации. Да, безусловно, любой опыт - это драгоценный опыт, и 'любая большая победа складывается из малых побед'. Без сомнения, в будущем первомайские события будут изучаться, но. .. вопрос в том, какие будут извлечены из этого уроки. Уже сейчас многие говорят о том, что уроки Первомайского по своим масштабам схожи с теми, которые извлекли американцы из поражения под Пирл-Харбором. Но нам же пока остается только задавать самим себе вопросы и самим же искать на них ответы. 'Кизлярский рейд': на что надеялись? Пока что нет однозначного ответа на вопрос, какова вообще была цель кизлярского рейда. Версия самого Радуева благодаря ТВ широко известна: 'боевая операция. .. шли. .. задержались. .. захватили. .. '. Правда, корреспондентам 'Сегодня', общавшимся с Радуевым, эта версия показалась не совсем убедительной хотя бы потому, что свой известный спич он произносил к месту и без места, практически не меняя в нем ни единого слова. Такое впечатление, что текст выступления для него был написан заранее кем-то другим и тщательно заучен самим Радуевым. Кроме того, два 'КамАЗа' с оружием, в том числе и тяжелым, - это не тот арсенал, который необходим для молниеносной наступательно-диверсионной операции против слабо охраняемого аэродрома в тылах противника, причем в непосредственной близости от собственных операционных баз. Да и никаких восьми вертолетов в Кизляре не ожидалось. А с учетом того, что разведка у чеченцев далеко не плоха, можно предполагать, что версия Радуева по своей идее весьма близка к 'информации', выдаваемой в эфир печально знаменитым генерал-майором ФСБ Михайловым. Скорее всего, акция в Кизляре - это попытка самого Дудаева опровергнуть миф о том, что он - политический труп, который не контролирует ситуацию в Чечне. Другой вопрос: а сколько же на самом деле было боевиков? Сколько пришло в Кизляр и сколько оказалось в Первомайском? Эти цифры в официальных сводках колебались от 60 до 600 человек. И тот или иной предел выбирался в зависимости от поставленной задачи пропагандистской машиной произвольно: когда нужно было оправдать собственное бессилие или же напугать обывателей, то публиковалась максимальная цифра, а когда была необходимость отрапортовать, что 'ситуация под контролем', то радуевская армия тут же превращалась в скверно укомплектованный взвод. По оценкам же очевидцев, Кизляр брали около трехсот боевиков. Исключая четырех убитых во время атаки, все они и выехали в сторону чеченской границы. Количество боевиков с точностью плюс-минус двадцать человек можно было вычислить хотя бы по числу автобусов, в которых чеченцы приехали в Кизляр. Автобусов было девять. Что пообещали Радуеву? Вызывает вопросы и то, почему боевики оставили такую прекрасную позицию, как горбольница, - вариант, 'обкатанный' Басаевым и ставший уже беспроигрышным. Ведь новые должности Ерина и Степашина навсегда отбили охоту у кого бы то ни было штурмовать больницы (чего нельзя пока сказать о поселках), а потому Радуев должен был чувствовать себя как нельзя более уверенным, требуя переговоров хоть с Черномырдиным, хоть с Ельциным, хоть с самим Господом Богом и расстреливая для острастки по милиционеру в час. И тем не менее в больнице Радуев выглядел каким-то неуверенным. .. Уже первый этап переговоров дал положительные результаты. Напомним, что этот этап состоял из трех 'раундов': переговоров с милицией, переговоров с горадминистрацией, переговоров с депутатами и замминистра республиканского МВД Беевым. По всей видимости, в данном случае желания боевиков и федералов как бы совпали: Радуев прекрасно понимал, что вечно он сидеть в больнице не может и что чем ближе он к Чечне, тем больше шансов на успех. Федералы же понимали, что, пока Радуев в больнице, он абсолютно неуязвим для любых спецмероприятий. А тем временем из Москвы шли грозные директивы с требовательной концовкой: 'Об исполнении доложить... '. Радуеву же показалось достаточным того, что с ним в качестве гаранта безопасности будут восемь депутатов, наивно полагая, что уж 'по своим власть стрелять не будет'. Вероятно, это и есть цена столь легкого компромисса. И все же это был самый удачный момент во всей операции: основную массу заложников отсекли от террористов. Многих при этом удивляло, почему в данном случае вновь не воспользовались опытом Буденновска и не пустили в дело 'тяжелую артиллерию' - Ельцина или Черномырдина. Аналитики полагали, что этот ход был чисто предвыборным: президент не захотел добавлять лавров на чело премьера, но и сам при этом не решился брать ответственность миротворца на себя. Более того, многих повергло в шок недавнее заявление Ельцина о том, что инициатива Черномырдина в Буденновске была пагубной ошибкой. Политические обозреватели тут же усмотрели в этом заявлении 'начало конца' премьера. На самом деле все оказалось проще. Один из высокопоставленных офицеров ФСБ незадолго до штурма разоткровенничался с корреспондентом 'Сегодня' - оказывается, премьер нарушил главную заповедь теории антитеррора: переговоры с террористами не должны вести лица, способные немедленно принимать решения в полном объеме. Это лишает осаждающих возможности гибкого маневра или даже элементарного затягивания времени типа: 'Мне нужно посоветоваться с шефом. .. '. По словам собеседника, тогда Виктору Степановичу изрядно влетело за свои инициативы от президента. В Кизляре же уровень переговорного процесса медленно повышался, что не замедлило сказаться на его результате. Что же касается депутатов, ушедших в заложники к Радуеву, то они устраивали всех: и самих свежеиспеченных нардепов (забота об избирателях), и власти (депутаты за все болеют, но ни за что не отвечают), и боевиков (какие-никакие, а государственные люди). Почему на границе с Чечней депутаты-добровольцы покинули колонну - якобы для переговоров, - окончательно не ясно. Злые языки утверждают, что они посулили Радуеву нечто столь заманчивое, что тот не устоял и вышел из Кизляра. Когда же стало ясно, что этих обещаний никто выполнять не собирается, народные избранники почли за благо вернуться в свои кабинеты, бросив своих избирателей в продуваемых сквозняками автобусах. Эту версию подтверждает и тот факт, что, когда Радуеву стало ясно, что депутатов ему не видать, он в ярости кричал по рации заместителю министра Бееву: 'Верните депутатов! Я хочу посмотреть им в глаза!'. Что обещали нардепы террористу - тайна за семью печатями. Охота на 'одиноких волков' После того как Радуева выкурили из Кизляра, власти, по всей видимости, плохо представляли себе, что делать дальше. Вернее, у федералов был некий план, но его главным недостатком было то, что в основе всех аналитических построений лежало заведомо ложное предположение: Радуев будет действовать исключительно согласно данным обещаниям. Руководители операции полагали, что по достижении села Первомайского заложники будут отпущены, а по пересечении колонны автобусов пресловутого моста через реку Аксай и начнется настоящая 'охота на одиноких волков'. Дело в том, что от моста до ближайшего чеченского населенного пункта Азамат-Юрт - расстояние около шести километров. Этот отрезок пути был очень удобен для атаки: справа жидкий лесок и незамерзающий Терек, а слева - покрытое сетью арыков поле. По плану уже на чеченской территории колонну автобусов должны были атаковать с воздуха два штурмовика Су-25, остановив ее. После чего звено вертолетов Ми-24 ('крокодил') должно было ракетами превратить автобусы в развалины. Разбегавшихся же в панике боевиков брать живыми или мертвыми по идее предназначалось двум ротам 7-й дивизии ВДВ, которых намеревались десантировать по обе стороны шоссе. План провалился с самого начала: Радуев в Первомайском освобождать заложников не собирался, особенно после того, как наблюдал из окна автобуса за пилотажными фигурами федеральной авиации над дорогой и за пылящими вдалеке бронетанковыми колоннами. Когда же навстречу колонне автобусов из Первомайского ринулась толпа 'эвакуирующихся' местных жителей, Радуев окончательно понял, что по ту сторону Аксая его ждет кровавая баня. Депутаты-невозвращенцы лишь подкрепили потом опасения главаря террористов. Когда же федералы почувствовали, что их план на грани срыва, а в Москву уже были посланы обнадеживающие реляции (в выпусках новостей в тот момент прозвучало, что 'в ближайшие два часа кризис с заложниками будет разрешен'), штаб операции запаниковал. Следствием этой паники стало то, что, не дожидаясь Су-25, 'крокодилы' атаковали голову колонны, уже перешедшей злополучный мост (объявленный позже взорванным террористами). Были обстреляны милицейская 'восьмерка' и два автобуса. Дальше катастрофа разворачивалась со скоростью лавины: колонна рассыпалась прямо в районе блок-поста, где занял позиции ничего не понимающий новосибирский ОМОН и которому была дана команда 'Пропустить колонну. Не стрелять!'. Террористы, быстро сориентировавшись, тут же заняли блок-пост и оказались 'счастливыми обладателями' двух БТР, 36 автоматов, четырех ручных гранатометов, ручного пулемета и массы боеприпасов. Кроме того, у радуевцев оказалась и радиостанция блок-поста с зарядными устройствами. Апофеозом же скандала стала высадка (несмотря ни на что!) двух рот ВДВ, оказавшихся в чистом поле, в пятидесяти метрах от автобусов с засевшими террористами. Только то, что радуевцы настолько опешили от подобной глупости, что не открыли огня, спасло 'десантуру' от расстрела в упор. Дальше действия дудаевцев были в высшей степени логичны, оставаясь при этом все так же непредсказуемыми для федералов. Убедившись, что с ними играли, как кот с мышью, и что мост через Аксай уже заминирован, боевики вошли в Первомайское и решили там закрепиться до подхода подкреплений. Начался третий акт трагедии. Обе стороны начали готовиться к долгой войне. Теперь встал вопрос, кто кого переиграет. Обманываться рады. .. Когда силовики заявляли, что террористы будут уничтожены, то душой не кривили. Было ясно, что из всех взятых 'в мешок' террористов в лучшем случае вырвется горстка - такое скопление войск и техники оставляло для боевиков мало шансов. Отлично понимал это и Радуев, однако пока в селе были заложники, он считал штурм делом достаточно абстрактным. Было решено действовать по двум направлениям: укреплять позиции и одновременно вести идеологическую войну. Так, к примеру, роль Радуева в первые сутки осады сводилась к функциям пресс-секретаря: он то и дело раздавал интервью, демонстрировал телекамерам умиротворенных заложников и технические возможности своего штаба - от мощных радиостанций до спутникового телефона, предлагая журналистам прямо с него 'диктовать в номер'. В то же время Радуев не приветствовал экскурсии прессы по своему укрепрайону. Кроме того, в сознание заложников была внедрена мысль о том, что армия ни в коем случае не должна стрелять по селу (эта мысль постоянно присутствовала в многочисленных интервью заложников). Сам же Радуев довольно ловко снял с себя весь груз ответственности за жизни заложников, мрачно повторяя в камеры, что 'все теперь в воле Аллаха', а жизни заложников теперь целиком зависят от федеральных сил. 'Нам уже все равно, мы готовы умереть, но почему должны умирать вы?' - твердили боевики. Так что идеологические мероприятия Радуева достойны занесения в соответствующие хрестоматии, чего не скажешь о действиях противной стороны. Впрочем, идеологические упражнения ЦОС ФСБ вообще заслуживают отдельной книги - по другим причинам. Доблестно перехваченные радиосообщения Радуеву, которые Дудаев - по всей видимости, для удобства перехвата - посылал на русском языке и по открытым каналам связи, были похожи просто на рыцарский роман с перлами типа: 'Чем больше врагов - тем интереснее воевать!'. Вот уж, наверное, веселился оперативный состав, сочиняя от имени Дудаева очередной пассаж для г-на Михайлова! И вообще в эти дни ФСБ проявило поразительную осведомленность о том, чем занимается Дудаев и иже с ним. Басаев же вообще напоминал незабвенного Фигаро, появляясь одновременно в трех-четырех районах Чечни. Пиком же фантазий стал навязчивый бред о расстреле дагестанских старейшин. Такой грубой фальшивки пресса не слышала со времен афганской войны. В тот же ряд встали, достойно дополняя друг друга, и кровавый расстрел шести омоновцев, и циничная атака на одиноко блуждающий вблизи Первомайского автомобиль шефа ФСБ. Самым же величественным персонажем сочинений г-на Михайлова стал мифический старик, оповестивший мир о том, что в селе остался лишь он один, после чего федералы (наверное, в целях дезинфекции) прошлись по Первомайскому 'Градом'. Самое смешное, что ФСБ при этом напоминала маленького ребенка, который, привыкнув лгать, вскоре сам начинает искренне верить своей лжи. По окончании операции в ФСБ была быстро организована утечка о снятии шефа ЦОС со своего поста. Правда, при этом там старались не афишировать нового места работы г-на Михайлова. На самом деле он благополучно пересел из одного кресла в другое, возглавив Аналитический центр ФСБ. По канонам спецслужб все это называется 'операцией прикрытия провалившегося агента'. 'Тридцать восемь попугаев' Интересно и то, как рождался миф о 'тщательно спланированной операции по освобождению заложников и уничтожению террористов'. Появление на телеэкране Бориса Ельцина, демонстрировавшего прямо в стиле диснеевских героев, как 38 снайперов 'следят за террористами глазами', а заложники 'разбегаются широким фронтом', произвело настоящий фурор. В кремлевских кулуарах этот случай уже получил кодовое наименование 'Тридцать восемь попугаев'. В коридорах власти циркулирует полуслух-полуанекдот о том, как родился этот афоризм. По одной из версий, во время официального доклада о первомайских событиях президенту перечисляли казенным языком все планируемые мероприятия. За длинным перечнем частей, фамилий, единиц и тонн Борис Николаевич, изрядно заскучав, спросил, что же конкретно делается для освобождения заложников. Опешивший докладчик не сразу нашелся и зачитал из справки очередной абзац, где говорилось о снайперах (кстати, их на самом деле было 38!). Этот живописный сюжет столь поразил воображение президента, что он не замедлил озвучить его во время ближайшей встречи с народом. Правда, это лишь один из слухов, постоянно циркулирующих в окружении президента, и являющийся, как и все они, некой полуправдой. На самом же деле в последнее время абсолютно всем стала заметна тенденция к намеренному оглуплению предвыборного имиджа президента. Что это: недосмотр имиджмейкеров, халатность помощников и советников или злой умысел? Эта задачу, по всей видимости, и предстоит решить ведомству г-на Коржакова. Цену смерти спроси у СОБРа Цену же 'тщательно спланированной операции' узнали на своей шкуре бойцы многочисленных СОБРов и спецподразделений антитеррора. По словам очевидцев, организация сражения была на уровне первых лет гражданской войны, когда голодные и безоружные батальоны красноармейцев били кадровые дивизии Врангеля и Колчака. Наши генералы еще раз продемонстрировали тот факт, что без связи, тепла, света и пищи воевать можно. Вопрос только - как... Если тылы 'кизлярско-первомайской группировки' были еще 'туда-сюда', да и то лишь по причине присутствия в обозе генеральских палаток, то на передовых позициях творился полный бардак. Все было не просто плохо, а безнадежно плохо. Один из рядовых Махачкалинской бригады ВВ рассказывал, что за два года службы (в основном в Чечне) такого безобразия и бестолковщины он не видел. К примеру, за четверо суток осады он съел. .. буханку хлеба и две банки килек. 'Зачем я только ложку с собой брал?!' - кипятился он. Впрочем, соответствующим кормежке был и боевой дух войск. За сутки до штурма, когда корреспонденты 'Сегодня' ночевали в Советской, они были разбужены жителями со словами: 'Идите, заснимите там СВОИХ СОЛДАТ'. На окраине села в одном из домов лежали вдребезги пьяные двое военнослужащих, побросавших оружие и амуницию и не проснувшихся ни от света софитов, ни от хохота прессы. Вместо приветствия солдаты в Первомайском обычно просили закурить. За пачку 'Космоса' можно было без проблем миновать любой солдатский блок-пост. Но это, так сказать, быт, который на войне хорошим не бывает. Но ведь безнадежно плоха оказалась и сама война. 'Бездарного воителя безумный выбран план. .. ' Это лишь позже у генералов появилось множество красивых карт, где, как положено, стрелочками обозначены наступающие войска, а зубчиками - позиции боевиков. А тогда подразделения располагались вокруг Первомайского довольно хаотично. Говорить о 'тройном сплошном кольце оцепления' просто не приходилось - и это подтвердил после Радуев своим блестящим рейдом по тылам федералов, закончившимся прорывом к чеченским горным базам. Нет, конечно, карты были, но лишь у эшелона войскового прикрытия. Непосредственно же ударные группировки СОБРа и спецназа карт села не имели, а был лишь скверно отксеренный план перспективной застройки села. Да и эти ксерокопии имели только командиры направлений. Весьма странной оказалась и дислокация войск вокруг Первомайского. По диспозиции, основная группировка сил прикрывала дагестанское направление, как будто Радуев должен был прорываться опять на Кизляр. Западное же направление на крайне рискованных позициях занимала все та же бригада седьмой дивизии ВДВ, лишенная и артиллерийского, и, что самое главное, авиационного прикрытия (вертолеты отказывались садиться за Аксаем). Центральную позицию на западном направлении занимала вторая рота в количестве 37 человек. Практически это все, кто прикрывал чеченскую административную границу, включая мост через Аксай. Правый фланг удерживали десантники из первой роты, а левый - спецназ ГРУ. В целом численность 'западной группы войск' составляла не более 100 человек. И это с учетом того, что в тылу у них находилась горная Чечня с номинальным присутствием там федеральных сил, а левый фланг был отсечен от центра рекой. Понимая, в какую кашу он влип, командир второй роты пошел на поклон к мотострелкам и выпросил у них БМП, которая и была единственным 'броневым кулаком' на западном направлении. Эту БМП дудаевцы сожгли на 20-й минуте сражения. Чудом спасшийся наводчик рассказывал, что, пытаясь опробовать пулемет, он в начале штурма дал очередь по живой движущейся цели (корове). Не попав с третьей очереди на дистанции 100 метров, солдат понял, что пулемет не пристрелян, однако тут его размышления прервал ПТУР, дотла сжегший последний оплот 'западников'. ... Только на вторые сутки штурма в тыл десантникам было высажено 86 человек из 21-й дивизии ВДВ. Странная война И вообще это была странная война. Все делалось именно так, как делать нельзя. К примеру, никому так до сих пор и не ясно, почему федеральные войска перед штурмом не подавили средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ) любой радиообмен на радуевских позициях? Корреспонденты 'Сегодня' абсолютно ясно слышали в эфире, что с первых минут штурма Салман Радуев эффективно руководил боем по радио, по очереди запрашивая секторы обороны, получая доклады и маневрируя огнем и живой силой. Быть может, федералы хотели быть в курсе планов террористов? Если это так, то тут действительно ощущается руководящая роль ФСБ - они так любят быть в курсе... В любом случае, батальон РЭБ остался не у дел. К слову сказать, связь у федералов была налажена отвратительно. Зарядить аккумуляторы или поменять блок питания у рации было не меньшей проблемой, чем найти что-либо съестное в округе. Без нормальной связи, без четко расписанных радиочастот войска под Первомайском вели себя в эфире довольно беспомощно. Самой популярной игрой в эти дни был 'Испорченный телефон', когда подразделения связывались со штабом через три-четыре промежуточных абонента. Не доверяя такой связи, многие командиры использовали нарочных. Корреспонденты 'Сегодня' были свидетелями, как такой вот молоденький солдатик - фельдъегерь в лихо развевающейся шинели мчался между позициями террористов и федералов, мастерски уворачиваясь от пуль и очередей с обеих сторон. Не менее странно и то, что в Первомайское практически долгое время подавалось электричество, что давало возможность боевикам постоянно подзаряжать аккумуляторы к радиостанции. Кроме того, над захваченным террористами блок-постом день и ночь горел мощный прожектор, сводя на нет все попытки федералов вести наблюдение с использованием приборов ночного видения. Только перед штурмом электроснабжение в Первомайском было отключено, да и то, как полагают, непреднамеренно. Кстати, на передовых позициях наши войска оказались в полной информационной изоляции: не было ни радио, ни телевизоров, не говоря уже о газетах. Однако благодаря заботам осаждавших в самом Первомайском нормально работали несколько телевизоров и радиоприемников. Вечерами Салман Радуев с неподдельным интересом смотрел новости по цветному телевизору, черпая из них немало поучительного. К примеру, он прекрасно понял и настроение общественности, в том числе и зарубежной, и то, что Дагестан уже сочувствует ему, а не федералам. Даже те слабые контрпропагандистские потуги ведомства г-на Михайлова сводились на нет этими телеточками. Более того, Радуев при помощи телерепортажей прекрасно видел то, чего не мог видеть: что творится за кольцом ближнего оцепления. А когда по одной из программ прошло сообщение о боях в Заводском районе Грозного, Радуев чуть не пустился в пляс, обнимая без разбору боевиков и подвернувшихся под руку заложников и журналистов. Правда, все это отнюдь не аргумент в пользу того, что на место событий нельзя пускать прессу - та обязана делать свое дело. Речь идет лишь о том, что методы контртеррора должны присутствовать не только в отчетах с виньетками, но и на практике. Вырубить свет в поселке, подавить все средства связи и телекоммуникаций - задача для разведотделения со средними способностями. Странно, что об этом не подумали маститые аналитики из широко разрекламированного Антитеррористического центра ФСБ. Непосредственно о самой операции говорить не стоит, она настолько очевидно безграмотна, что не нуждается в комментариях. Один только факт: когда командиры СОБРов потребовали от командования боезапас для очередной атаки, им ответили, что 'патроны возьмите в Первомайском у 'духов'. .. И если официальная пропаганда заявляет о безоговорочном успехе под Первомайском, то она не кривит душой: при таком уровне бардака, безответственности и непрофессионализма в руководстве операцией достигнутые результаты действительно великолепны. Все это далось ценой невероятной самоотдачи штурмовых подразделений и их командиров, сведших к минимуму потери своих людей и позор для своих начальников. Впрочем, во времена старой русской армии генерал, руководивший ТАКОЙ операцией, после аудиенции у отца-государя обычно пускал себе пулю в лоб. 'Разыскивается!' Итак, последний и самый неприятный вопрос: где обещанная одним из генералов ФСБ голова Радуева? Как случилось, что злодей не только вырвался из 'тройного кольца блокирования', но и увел с собой всю элитную часть своей группировки, а также наиболее выносливую часть заложников? Теперь Радуев сидит в горах и вновь диктует свою волю. Только в этом случае его уже не достать ни 'крокодилами', ни 'Градами', ни 'тридцатью восемью снайперами'. Совершенно очевидно, что Радуев - умный и сильный противник, абсолютно не намеревавшийся сложить свою голову под 'Градами' в Газават-Юрте (так террористы переименовали Первомайское). Радуев хотел жить и, по всей видимости, ни на момент не оставлял надежды вырваться из кольца. Салман Радуев по своему складу отнюдь не является психопатической личностью или 'упертым' фанатиком-камикадзе. Дудаевские командиры в большинстве своем славятся отменной хитростью и прагматизмом. Об этом не могли не знать аналитики ФСБ, которые так любят говорить о психологических портретах и психоаналитических моделях. Как сказал корреспонденту 'Сегодня' один из известных российских психологов, даже одного взгляда на экран для профессионала хватало для понимания психологической установки Радуева: 'Жить! Во что бы то ни стало!'. И тем не менее командование ФСБ полагало, что загнанный в угол 'одинокий волк' сам перегрызет себе горло. Радуев же полагал иначе. Нужно помнить, что Салман Радуев долгое время был префектом Гудермесского района и долго воевал в приграничной зоне у Азамат-Юрта. Говорят, бывал он и в Первомайском. Так что на местности он ориентировался прекрасно, зная ее не по карте. Естественно, что ему были известны тропки и арыки, по которым из села может незаметно выйти небольшая группа. Войска блокировали шоссе и грунтовые дороги, однако тропки, балки и каналы были раздольем и для журналистов, стремившихся в Первомайское, и для местных жителей, пробиравшихся из Советской проведать скотину. Естественно, для Радуева, которому помогали страх смерти, воля к жизни и огромное честолюбие, преодолеть заслон блокады в районе моста не составило никакого труда. Скорее всего, Радуев вышел из Первомайского широким каналом, пролегающим вдоль административной границы Дагестана и Чечни прямо к Тереку, где войск уже практически не было. Генерал Барсуков на недавней пресс-конференции заявил, что он не учел в чеченцах их воли к победе, когда радуевцы уходили по снегу босиком. Зато, по всей видимости, чеченцы прекрасно учли безволие федерального командования, позволившего им сделать это. Последнее дело, когда нас перестают уважать даже как достойных противников. .. Еще раз о национальной гордости россиян Подводить итоги трагедии в Первомайском трудно и горько. Горько для национальной гордости россиян, которым в очередной раз показали, чем они на самом деле являются для власти. И тем не менее итоги подводить необходимо. Как это принято у военных, сначала подсчитывают потери, а потом уже трофеи. Список потерь непозволительно огромен: это погибшие и раненые милиционеры, а также собровцы, брошенные в жерло бездарно проигранного сражения, это сгинувшие невесть куда заложники, об истинном числе которых можно только догадываться, это новые беженцы, уже в самом Дагестане, это стертое с лица земли российское село, которое, видимо, ждет участь Нефтегорска - навряд ли кто-нибудь захочет теперь жить там. Один лишь факт: из 50 человек СОБРа столичного РУОП (полный списочный состав) - четверо погибших, 13 раненых, среди которых один 'тяжелый' и 20, в том числе и командир, госпитализированных с диагнозом 'обморожение конечностей' и 'пневмония'. Но это лишь, так сказать, вещественные потери, горькое лицо войны. Гроздья гнева Есть потери более серьезные: это новые 'гроздья гнева' в самом Дагестане, где уже давно тлеют далеко не пророссийские настроения. Это потеря уважения и доверия войск к своим командирам, людей - к спецслужбам, граждан - к правительству и президенту. Есть и потери другого рода. Это потеря гражданами страны того чувства безопасности, которое должно внушать государство. Теперь каждый россиянин понимает, что в случае чего не только террористам, но и ему самому пощады не будет. У политологов это называется первым признаком угасания государства - так было в период упадка Римской империи. В свете первомайских событий все уверения руководства страны в том, что национальная безопасность России надежно обеспечена, по меньшей мере неубедительны. Все происшедшее говорит о том, что отвечающие за эту самую безопасность лица весьма приблизительно представляют себе, что это такое. Список же 'первомайских трофеев' менее впечатляющ: это взятое в жестоком бою маленькое село с примитивными укреплениями, на которое обрушили такое количество огня и стали, что слово 'антитеррор' в данном случае вряд ли уместно. Это полтораста трупов боевиков и тридцать пленных, которых никто пока не видел, и не исключено, что их обменяют на тех, кого увел Радуев. Дико, но факт: федералы не смеют пока захоронить трупы погибших боевиков, потому что Радуев якобы заявил, что будет обменивать их на живых заложников. В целом же все жертвы и усилия федеральной стороны в свете финала драмы оказались бесцельными. Увы, но моральная победа оказалась на стороне Радуева, о чем стыдливо умалчивают генералы Барсуков и Куликов. Поскольку все события в Первомайском напрямую связывались с личностью Радуева, то факт его ухода в Чечню является откровенным надругательством над могилами всех жертв трагедии. Зло не наказано. Оно торжествует и взывает об отмщении. Главный преступник остался жив. Он весел, энергичен, он многому научился и многое понял. Он готов к новым 'подвигам' - ведь он теперь знает, КАК надо действовать. .. Более того, вслед за Дудаевым и Басаевым мы создали для чеченцев (а возможно, и для всех кавказцев) еще одного национального героя. Никто не удивится, если он в ближайшее время окажется причисленным к лику местных святых, а его исход из Первомайского будет интерпретироваться не иначе как знамение самого Аллаха - как говаривал Наполеон, злодеяния со временем перерастают в величие. Самый страшный итог - это то, что с терроризмом в Чечне мы так и не справились. На самом деле пока что терроризм ведет с разгромным счетом. И нет оснований полагать, что теперь он будет терять очки. Лавры Басаева и Радуева долго не дадут покоя многим амбициозным и талантливым молодым дудаевским командирам. Только теперь они будут действовать еще эффективнее. Как полагают в спецслужбах, в результате сложившегося положения дел к весне можно ожидать новой волны чеченского терроризма в приграничных районах России - вот только перевалы освободятся от снега. .. P. S. Пока журналисты подводят собственные итоги операции, спецслужбы уже подводят свои. Руководство ФСБ и МВД готово открыть 'охоту на ведьм', в очередной раз пытаясь обвинить во всех своих неудачах прессу. Почему-то силовикам кажется, что именно журналисты прославляют и рекламируют терроризм и его носителей, недостаточно освещая при этом героику будней спецслужб, милиции и их руководства. Общее отношение к прессе выразил в Первомайском один из высокопоставленных офицеров ФСБ: 'Вывести бы вас всех за бруствер да шлепнуть. .. '. Этот рефрен меняется лишь тогда, когда нужно запустить в тираж одно из сочинений г-на Михайлова или еще какую-нибудь занимательную штучку из 'творческих лабораторий' ФСБ. Журналисты же ответственно заявляют еще раз, что они готовы прославлять героизм руководства спецслужб и милиции - правда, лишь тогда, когда он будет в наличии. Пока же места героев вакантны. .. 24.1.1996 Газета "Сегодня" N07