Белорусская деловая газета 02.02.2001 Трюки под куполом Александр Грачев объясняет связь между отставками генпрокурора, председателя КГБ и министра культуры ОТДЕЛ РАССЛЕДОВАНИЙ В прошлой публикации, пытаясь объяснить причины громких отставок председателя КГБ Владимира Мацкевича, его заместителя Владимира Наркевича, генерального прокурора Олега Божелко и министра культуры Александра Сосновского, мы рассказали читателям о странной истории, которую поведал нам гражданин Израиля Вениамин Альтшуль. История, безусловно, интересная. Но есть много оснований считать ее маловероятной. Кроме того, не дан ответ на главный вопрос: какая связь между отставками силовиков и министра культуры? Первые связаны с громкими делами об исчезновении известных в стране людей, а последняя, как признался сам президент, - с делом Татьяны Бондарчук. Поэтому в попытках найти между всем этим логическую связь мы разыскали еще одного участника всей этой истории - начальника (теперь уже бывшего) КРУ Минкультуры Александра ГРАЧЕВА. Он, наконец, согласился ответить на вопросы корреспондента "БДГ". - Александр Викторович, расскажите, как начиналось "дело Татьяны Бондарчук". - Первые проверки, проведенные в октябре 1999 года, показали большую вероятность того, что Бондарчук берет деньги наличными. Одна из наших проверяющих, Татьяна Павлович, устроила по этому поводу отличную проверку. После этого меня вызвал министр и сказал: "Александр Викторович, тебе необходимо подключиться к цирку". Мы за два дня раскрутили полностью все. Я закончил ревизию 12 декабря 1999 года и передал материалы Сосновскому. С этими документами мы поехали к начальнику следственного комитета МВД Леониду Глуховскому, и министр прямо сказал ему: "Если Грачев прав, то... Если не прав - он будет нести ответственность". Вот так все начиналось. Расследование продолжалось до марта, а потом... бах! - все резко закрылось. Сегодня из тех сотрудников ОБЭП, которые работали по "делу Бондарчук", на своем месте больше никто не работает. Один пошел на повышение, остальных поувольняли. Но это было позже. - Что же происходило сразу после вашей проверки? - Много интересного. Через несколько дней ко мне на работу приехали ребята из Службы безопасности президента и начали интересоваться "делом Бондарчук". Я им говорю: "Ничего не знаю, вот есть акт ревизии - все..." Потом дело закрыли. А еще через некоторое время один мой знакомый (его фамилию по известным причинам я называть не буду) показал мне письмо на имя президента за подписью Виктора Шеймана. Там было написано, что преступная группировка в составе Тихомирова, Грачева, Сосновского и других лиц постоянно преследует Бондарчук. Это был шок! После этого письма, понятно, пропало желание работать. А вообще нашу ревизию (лично я так считаю) "отмывал" начальник отдела КРУ Минфина. Но у него все равно ничего не получилось. - Что конкретно было выявлено в результате проверки в Госцирке? - Конкретно вы сами можете увидеть в документах. А вообще было выявлено очень много разных финансовых нарушений и прямых злоупотреблений. Также мы узнали и некоторые нелицеприятные сведения по балету "Серж" - в частности, даже сотрудники цирка писали в прокуратуру, что девчат из балета отправляли в Эмираты, и они там проституцией занимались. Некоторые обслуживали... сами догадайтесь кого. Но наших, белорусских. - Как начиналось дело о взятке директора Госцирка? - Мне позвонила главный бухгалтер гомельского цирка Ксения Ребинок и сказала, что Бондарчук якобы требует огромную взятку у Тимченко. 10 апреля возле гостиницы "Юбилейная" произошла встреча между мной, Тимченко и работником ОБЭП. Я сказал: "Извините, я не служба 911. Вот ребята из ОБЭП, с ними и работайте". Они все оговорили. Тимченко поехала и вместе с ними поменяла свои деньги. (До 5 тысяч долларов, которые она должна была отдать Бондарчук, у нее не хватило 100 долларов, поэтому и отдала ей только 4900.) С Тимченко работал замначальника ОБЭП Михаил Рудкевич. Он ее уговаривал: "Мы ее (Бондарчук. - Ред.) хотим поймать... Понимаешь, мы не можем ее поймать... И так и сяк..." Ну а потом Бондарчук взяли прямо с деньгами. И случилась очень интересная вещь... Через месяц ее выпустили. А еще через день после ее выхода из СИЗО я подхожу к дому и вижу машину скорой помощи. Я даже испугаться не успел, как ко мне подбежали крепкие парни: один бьет меня кулаком в лицо и выбивает два зуба. Я падаю. Мне на голову надевают маску, подхватывают и бросают в машину. Меня отвезли на какую-то базу и измордовали до неузнаваемости. Пытались узнать, кто проводил проверки в цирке - кто какие документы просматривал. Били по почкам, угрожали убийством, щелкали возле уха затвором автомата, размахивали пистолетом - это был ужас какой-то! Я им сказал: "Ребята, я ничего не знаю, нас было одиннадцать человек". - Вы поняли, кто это был? - Ну, я понял лишь, что это были люди, связанные с силовыми структурами. У меня в кармане лежало удостоверение афганца. Их главный забрал у меня удостоверение и говорит кому-то из своих: "Все, ты тут больше не щелкай ему возле уха затвором - это наш мужик, он прошел все". (А я, скажу вам честно, прошел весь Афган, у меня есть боевые ордена и медали.) Тогда они перестали испытывать меня на прочность и начали просто рассуждать: или убить, или Бог его знает что с ним делать... А главный их (я не знаю, кто это был, но голос его очень похож на голос Авсянского) и говорит: "Отпустите его". Авсянский - это главный специалист Совбеза, теперь он вместе с Виктором Шейманом в Республиканской прокуратуре работает. - Что за странные дела были у вас с гражданином Израиля Вениамином Альтшулем? - С Альтшулем меня очень ловко "подставили". Альтшуль "залетел" по-черному на границе со своим бизнесом. А близкий друг Бондарчук, бывший начальник антикоррупционного отдела Совбеза, ныне начальник КГБ по Минску и Минской области Старовойтов, в свое время курировал всю границу. И когда Альтшуль влетел, его прислали ко мне. Я считаю, что Альтшуль откупился моей подставой от своего залета. - Расскажите об этом подробнее... - Это началось сразу после проверки в цирке, в декабре 1999 года. Альтшуль и еще один человек хотели найти специалиста, который мог бы провести в их фирме аудит. Они попросили меня сделать это и обещали заплатить 15 тысяч долларов. Я сказал: "Да вы что, за такие дела столько не платят". Я очень хитро поступил и подключил к этому делу совсем другого человека. Но потом, на второй день, я случайно встречаюсь с Альтшулем... в Совете безопасности. И я понял все! Понял, что никаких дел с ним иметь нельзя и нельзя брать никаких денег. А потом в отношении меня возбудили уголовное дело. Это тоже очень интересно было. 12 июня 2000 года мне позвонили и сказали, что Николай Куделко из Комитета по организованной преступности Минска хочет со мной переговорить. Ко мне приезжает майор Караваев и говорит: "Поехали". Но в то время у меня уже была охрана из госбезопасности, они находились на шестом этаже здания Минкультуры. Я бегу к ним, а они говорят: "Езжай, мы едем за тобой". Но КГБ тут "прокололся". У их машины открутили колеса. Открутили колеса и у машины Сосновского. Я остался один. И, конечно же, на меня надели наручники. Тогда Сосновский пошел к президенту. Он сказал: мол, так и так, Грачева посадили, он отличный мужик... И дальше в том же духе. А в это время Куделко уговаривал меня дать компромат на Сосновского: где он, что он, в каких делах мог быть замешан; дочка, мол, у него в Страсбурге... Но она, я знаю, там даже пивом торговала... В общем, она сама, умница, там крутилась, и Сосновский к этому никакого отношения не имел. Естественно, что я ничего по этой теме обсуждать не стал, лишь сказал: "Если вы хотите - проверяйте". Потом они так и сделали: развернули все Министерство культуры - ни фига нет, Сосновский чист, как стеклышко. Короче, я им ничего не дал, Сосновский за меня заступился перед президентом, и меня отпустили. А дело лопнуло, как мыльный пузырь. - Вы имеете в виду "дело Вениамина Альтшуля"? - И Альтшуля, и все остальное. Мне предъявляли две статьи: "Подстрекательство к даче взятки" - имеется в виду Тимченко, и "Мошенничество" - это уже "дело Альтшуля". Потом мне позвонили Бранчель Иван Иванович, замначальника отдела по организованной преступности в прокуратуре, и старший следователь по особо важным делам той же прокуратуры Чумаченко (этот следователь входит в следственную группу, занимающуюся расследованием объединенных в одно производство дел оператора ОРТ Дмитрия Завадского, убийства азербайджанской семьи и убийства Глеба Самойлова. - Ред.). Вызвали они меня в прокуратуру и говорят: "Вот погляди, кто тебя бил - эти, эти, эти..." И показывают мне множество фотографий. Я двоих опознал - тех, кто меня тащил в машину с улицы - они тогда не были в масках. Потом мы провели также опознание голосов - по плейеру. Одним из опознанных мною (и по голосу, и по фотографии) был Игнатович. - Можете ли вы пояснить причины снятия с должности министра культуры Александра Сосновского? - Сразу хочу сказать, что Сосновский все время, пока шли эти дела с Бондарчук, меня защищал. Здесь он занимал твердую и принципиальную позицию. А сняли Сосновского потому, что мы отбились. О письме Шеймана к президенту я уже говорил. Но были и другие документы, проходившие мимо Минкультуры, о которых Сосновский узнавал через своих людей в Совбезе и администрации президента. В частности, в конце мая 2000 года Виктор Шейман выпустил распоряжение о создании рабочей группы для проверки соблюдения законодательства при сдаче в аренду зданий, принадлежащих Министерству культуры. Эта группа в конце июня пишет докладную записку на имя президента. В этой записке фактически фабрикуется дело против Минкультуры, то есть Сосновского. Там говорилось, что якобы какие-то фирмы снимали помещения во Дворце Республики без заключения договоров аренды. Все это - "липа" чистой воды. Узнав об этой записке, Сосновский тут же делает ответный ход и посылает письмо в Совбез и КГК, в котором говорит, что недостатки, изложенные в докладной записке, надлежащим образом изучены и по ним будут приняты соответствующие меры. Параллельно Сосновский направляет в ОЭП УВД Центрального района заявление с просьбой провести тщательную проверку Дворца Республики. Естественно, что сведения, изложенные в докладной Шеймана, не подтвердились, и названные фирмы вообще никогда на площадях Дворца Республики не располагались. В общем, как я уже говорил, мы отбились. Но отставка Сосновского все равно произошла, и связана она напрямую с отставками Мацкевича и Божелко. Я сейчас поясню - как. Указ Лукашенко вышел в понедельник, 27 ноября. Накануне этого, в пятницу, оперативники, работавшие по "делу Завадского", вышли на командира в/ч 3214 Павлюченко. Как мне рассказали "мои люди", во время ареста Павлюченко у него было изъято около 120 тысяч долларов, долговые расписки, по которым его спецназовцы "выбивали" долги, а также 16 видеокассет. А на этих кассетах заснят ряд убийств, а также то, как меня избивали. Можете себе такое представить?! Я это знаю из абсолютно достоверного источника, от человека, который лично арестовывал Павлюченко. Так вот, к аресту Павлюченко причастны Божелко, Мацкевич и несколько более мелких сотрудников. Божелко и Мацкевич поплатились за то, что влезли, куда не следовало. И Сосновский об этих кассетах все равно узнал бы. А так как там был заснят и я, и поскольку мой шеф стоял за меня "горой", то, естественно, молчать он бы не стал. Поэтому был устранен и Сосновский. Сейчас, насколько я знаю, Сосновский скрывается. - Буквально на днях вы уволились с прежней работы. Вы сами ушли или вас попросили? - Я уехал в командировку проверять "Белконцерт". Я делал встречную проверку в Могилевской филармонии, приехал в Могилев, и тут в управление культуры облисполкома приходит для меня факс: "Незамедлительно отзываетесь из командировки. Явиться к руководству министерства..." Я пришел, а мне руководство министерства предъявляет обвинение, что я каких-то девок себе требовал. Представляете?! А я лишь просил в управлении культуры Могилевского облисполкома прислать мне двух сотрудниц для проверки филармонии. Я приехал в филармонию, а там все тихо ходят и говорят: "Тебе сейчас факс придет". И я вижу, что три женщины спокойненько так, прямо при мне, вырывают из папки документы и уничтожают их... В общем, так меня и убрали. От редакции: Очевидно, что Александр Грачев опасается за свою жизнь, и в такой ситуации сложно ожидать от человека абсолютной объективности. Возможно, кто-то сознательно запугивает его: в частности, сведения, которыми располагает Александр Викторович в отношении ареста командира бригады Дмитрия Павлюченко, не во всем согласуются со сведениями, полученными нами из других источников. Но после этого интервью становится очевидным, что директор Госцирка Татьяна Бондарчук в нашей стране по каким-то причинам является фигурой неприкосновенной. А вот секрет фигуры Павлюченко мы еще попытаемся раскрыть. Заранее приносим извинения всем тем, кого Александр Грачев вольно или невольно обидел в этой беседе. Поставьте себя на его место. Человека можно понять!