"Афанасий-биржа" (Тверь), 22.03.01, " СМИ: секреты и ложь " Любовь Пухальская Недавно в Санкт-Петербурге прошла конференция, организованная частным международным фондом Фридом Форум и российским Институтом развития прессы. Тема конференции: "Какова цена национальной безопасности?" Что важнее: государственная тайна или свобода информации? Рассуждали об этом журналисты из известных российских и западных СМИ, а также общественные деятели. В зале - представители региональных СМИ, отобранных организаторами по признаку независимости. Из Твери пригласили только еженедельник "Афанасий-биржа". И я поехала нас представлять. Уже две недели прошло, как я приехала из Питера, а все думаю про эту самую национальную безопасность. Ведь вот, есть большое и сложное государство со своими секретами и скелетами в шкафах. И есть такие беспардонные журналисты, которые лазают по шкафам и вытаскивают государственные скелеты на всеобщее обозрение. Зачем они это делают? Имеют ли они на это право? И чем это грозит? За правду или за деньги? Начнем с первого вопроса: зачем? Вариант первый - по зову совести. Вариант второй - за деньги и за славу (которую тоже можно конвертировать в деньги). Разберем пример с Григорием Пасько (который, помнится, полтора года провел в предварительном заключении по обвинению в государственной измене - он передавал японским СМИ данные о захоронении на Дальнем Востоке ядерных отходов и тому подобные вещи). Григорий, кстати, должен был приехать на означенную конференцию, но его не отпустил командир (Пасько не только журналист, но и кадровый офицер). Поэтому Пасько нам показали в видеозаписи, где иностранный корреспондент спрашивает Григория - зачем он делал то, что делал. А тот отвечал, что так понимает профессию журналиста: громко кричать о проблемах, узнав правду - тут же доносить ее до читателя. Правда, потом Пасько начал пояснять, что просьба написать о проблемах флота исходила от самих военных. И все было бы хорошо, если бы не вмешалось ФСБ. То есть с его же слов получилось, что имели место элементарные межведомственные разборки, а Пасько просто "попал". Но если не придираться к словам, а обратиться к фактам, то что мы увидим: человек в военном чине по разрешению своего начальства посещал закрытые военные объекты и потом писал об этом и передавал информацию в страну, с которой у России неразрешенный территориальный конфликт. Странное получается совмещение: с одной стороны, Пасько как независимый журналист режет правду-матку, а с другой, продолжает получать зарплату и паек как офицер Тихоокеанского флота. Журналист "Новой газеты" Анна Политковская была явлена в Питере вживую, а не в записи. Она не говорила громких слов об обязанности журналиста кричать правду, а напирала на элементарный профессионализм. А профессионализм, как совершенно справедливо отметила Политковская, заключается в том, что для объективного освещения конфликта нужно знать мнение обеих конфликтующих сторон. Поскольку военные в Чечне ограничивают журналистов в праве узнать мнение другой стороны, то тем приходится отправляться на самостоятельные поиски. Это значит завязывать свои контакты с чеченцами, в том числе и с представителями боевиков. В конечном счете, утверждает Политковская, журналистов просто вынуждают перейти в противоборствующий лагерь. Можно теоретически рассуждать о нейтральности, объективности СМИ, но на практике приходится делать выбор. И журналисты его сделали. Хочется верить, что Анна Политковская и Андрей Бабицкий искренне отстаивают интересы чеченцев - не боевиков, а мирных и несчастных жителей республики. Но российские военные их так же искренне за это ненавидят. Об этом (о нелюбви военных и журналистов), мне кажется, и история с задержанием Анны Политковской. Которая, перемещаясь по Чечне собственными маршрутами, была задержана на одном из военных постов. Военные утверждают, что оказали журналистке вполне благодушный прием. Политковская говорит, что ее водили расстреливать, пытались отравить, демонстрировали ямы для содержания чеченцев. На самом деле, правдивы могут быть обе стороны. Просто военные немножко пошутили (зло, конечно), а журналистка приняла их шуточные угрозы всерьез. Но если без шуток, то Чечня - это место, где проблема национальной безопасности реальна. Традиционная модель поведения государства в такой ситуации – введение цензуры. США, например, во время проведения операции "Буря в пустыне" достаточно жестко контролировали прессу. Но, когда американцев просили оценить уровень цензуры в ходе операции "Буря в пустыне", 68% опрошенных сочли, что цензуры было столько, сколько нужно, 17% - что цензура была недостаточно жесткой (по данным агентства "Таймс Миррор"). Но мы не США. И Чечня не Ирак, а часть России. И в целях той же национальной безопасности было бы неплохо творящееся под видом войны безобразие прекратить, виноватых осудить, а невиновным помочь вернуться к нормальной жизни. Но для этого требуется информационная открытость. Тем более что политика цензуры и так уже провалилась. Журналисты все равно дают и будут давать информацию с той стороны (заодно приобретая репутацию изменников). Тайны сети Теперь обратимся ко второму вопросу: имеют ли право журналисты раскрывать не им принадлежащие тайны? И рассмотрим в этой связи такой феномен, как Интернет. Интересную историю рассказал на конференции Антон Носик, главный редактор ЗАО "НТВ- Портал.Ком" и Ленты.Ру. О том, как онлайновые издания сделали себе имя на раскрытии самой главной тайны - "Где деньги?". (Поясним для читателей, далеких от Интернета: онлайновые издания - это те, что издаются в Сети. А офлайновые - это все остальные). Так вот о деньгах. До 1998 года, по мнению Антона Носика, российский Интернет представлял собой собрание порнокартинок и анекдотов. Все изменил кризис. После 17 августа традиционные СМИ, выступавшие от лица государства либо представлявшие интересы различных финансово- промышленных групп, не давали объективных данных о происходящем в стране. И возник миф (на тот момент всего лишь миф), что в Интернете есть достоверная информация о том, как конкретно обстоят дела с конкретными банками. Таким образом, после кризиса в Сеть стали ходить не только за анекдотами и ее функции изменились. Возникли Лента.Ру, Газета.Ру, РБК.Ру и другие онлайновые газеты. Причем редакторы этих газет прослеживают совершенно четкую закономерность - как только в стране происходит что-нибудь нехорошее: кризис, террористический акт, стихийное бедствие - количество читателей резко возрастает. То есть люди по-прежнему верят, что в Интернете больше информации о том, о чем государственные органы по старой привычке не любят болтать. Почему Интернет может раскрыть больше тайн, чем оппозиционная газета или телеканал? Во- первых, в Сети всего больше, в том числе и разной чепухи. Онлайновые газеты аккумулируют информацию из самых разных источников, но, к сожалению, далеко не всегда дают ссылки. (Из "Афанасий-биржи" кое-какие онлайновые издания тоже, например, новости воруют - и не признаются). Во-вторых, в законодательном плане Интернет - это некая серая зона. В Сети мирно соседствуют вполне респектабельные ресурсы и какие-то полуподпольные сайты, которые сегодня здесь, а завтра там. В том смысле, что сегодня сайт зарегистрирован под одним адресом, а завтра - уже под другим. И попробуй поймай. В-третьих, Интернет дает возможность залезть в чужой компьютер и своровать оттуда что-нибудь (информацию или просто деньги), разослать по Сети вирус - и не факт, что хакера поймают. Понятно, что такая система очень на руку любителям выдавать секреты. Или сливать компромат (чем активно занимались на знаменитом сайте "Коготь"). Впрочем, разница между раскрытием тайн и сливом компромата такая тонкая, что не всегда ее и углядишь. Пример - тоже весьма известный американский сайт FAS (Federation of american scientists). С одной стороны, здесь публикуют схемы размещения секретных объектов, представляющих потенциальную угрозу жизни на Земле. С другой стороны, FAS недавно вывалил целую кучу документов под грифом "секретно" из администрации президента. Президента Клинтона, конечно. Нормальная политтехнология. Сегодня республиканцы выворачивают карманы демократам. Года через четыре FAS вывесит секретные документы нынешней администрации. Какие еще тайны по мере сил раскрывает нам Интернет? Об одном из направлений работы рассказал Андрей Солдатов, координатор сайта "Агентура". Работники "Агентуры" занимаются вполне невинным исследованием: узнают имена, отчества и фамилии руководителей региональных управлений ФСБ. Андрей Солдатов утверждает, что примерно в 30% субъектов РФ фамилия руководителя местного управления этой самой структуры является страшной тайной. Кстати, наша область в эти тридцать процентов не вошла. А если вернуться к вопросу: имеет ли право журналист раскрывать информацию, которую государство по каким-либо причинам предпочло бы держать в секрете, то скажем так - тут все от характера зависит. Есть люди, которые верят, что все плохое на этом свете происходит от тайн и заговоров - поэтому все тайное должно стать явным. Встречаются также люди, которые считают, что если жена мужу изменила, то для общего блага она обязательно должна ему об этом рассказать. Я, между прочим, ни в том, ни в другом не уверена. Кого бояться? Могут ли вообще информационные диверсии нанести серьезный урон национальной безопасности? Или журналисты несколько преувеличивают собственную значимость, и на самом деле с ними никто всерьез и не пытается бороться? Вроде бы, описанные выше случаи из жизни СМИ говорят об обратном. Кроме того, есть ведь еще и Доктрина. О "Доктрине информационной безопасности", вышедшей прошлой осенью из недр администрации президента Путина, на конференции рассказал секретарь Союза журналистов России Михаил Федотов. Словосочетание "средства массовой информации", по подсчетам Федотова, встречается в Доктрине 27 раз – а значит, СМИ можно считать одной из главных угроз безопасности. Есть еще Уголовный кодекс. Где в статье 276 "Шпионаж" указанное противоправное действие описывается так: "Передача, а равно собирание, похищение или хранение в целях передачи иностранному государству, иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, а также передача или собирание по заданию иностранной разведки иных сведений для использования их в ущерб внешней безопасности Российской Федерации..." В связи с данной статьей УК Юрий Шмидт, председатель "Российского комитета адвокатов в защиту прав человека", утверждает, что за шпионаж при желании можно привлечь любого журналиста, собирающего какие угодно сведения. Но вернемся к реальности. Пока еще ни одного журналиста за государственную измену у нас не засудили (того же Бабицкого осудили за использование поддельного паспорта). И как-то слабо верится, что засудят. Конечно, можно на досуге порассуждать о том, что есть национальная безопасность. О том, что именно следует защищать (целостность государства, его руководителей, его военные тайны, его полезные ископаемые, его жителей, их здоровье, растительный и животный мир и т. д.). О том, от кого надо защищаться (от НАТО, исламских фундаменталистов, протестантских проповедников, американского кино и т. п.). А на самом деле это опять вопрос характера. Когда я иду ночью по темному переулку, то верю, что если ничего не бояться, то никто и не обидит. Примерно то же и с национальной безопасностью. Последнее время у нас постоянно разоблачают каких-то шпионов, а народ в них все равно не верит. И вот напоследок два доказательства того, что нация чувствует себя в относительной безопасности. Во-первых, об этом свидетельствует опрос общественного мнения группы monitoring.ru. В феврале 2001 года россиян спросили: "Считаете ли вы необходимым существование организации, подобной ФСБ?". 90% ответили "Да". При этом ответы на вопрос "Чем должна заниматься эта организация?" распределились следующим образом: 1. Борьба с терроризмом; 2. Борьба с коррупцией; 3. Борьба с организованной преступностью. И только потом защита государственных секретов, и на последнем месте противодействие иностранным разведкам. Во-вторых, что может быть ближе к пульсу народной жизни, чем телесериал? Возьмем сериал "Агент национальной безопасности" - как раз в тему. И чем же занимается герой сериала, агент Леха Николаев? Он препятствует вывозу за рубеж предметов искусства, ищет изобретателя нового наркотика, спасает от разоблачения губернатора (заснятого в бассейне с девочками) и охотится на снежного человека. Что касается информационной безопасности, то один раз Леха выследил журналиста, переодетого женщиной, - но это было как-то несерьезно. Всерьез Николаев относится к киллерам, наркоторговцам и прочим бандитам, не имеющим к СМИ никакого отношения. А если бы агента Николаева спросили в лоб: "Леха, как ты трактуешь национальную безопасность?", то вряд ли он ответил бы что-то путное. Помычал бы для приличия, сел на свой мотоцикл и уехал по делам.