|
Организация защиты информации в российской армии в начале 20 века.Сергей Чертопруд, действительный член АИС АХА (infohunter@omen.ru) Уже в первые годы 20 века все крупные мировые державы начали подготовку к войне, напряжено наблюдая за тем, что делают потенциальные союзники и противники. В мирное время немногочисленные аппараты спецслужб “охотились” за мобилизационными планами, новинками военной техники и информацией о приготовление к будущей войне. Как следствие этого, в военном ведомстве начались активные действия по созданию и совершенствованию системы по защите военной тайны. Работа велась по четырём направлениям: Создание и совершенствование системы контрразведывательных органов. Их основной задачей являлось противодействие шпионажу противника в мирное и военное время. Организация комплексной системы защиты информации, содержащей военную тайну. Совершенствование системы фельдъегерской связи. Организация военной цензуры. Отношение населения Российской империи к защите военной тайны.В русском обществе проблема противодействия шпионажу противника регулярно обсуждалась на страницах газет “Русского инвалида”, “Нового времени”, “Военного сборника”. Но все материалы носили дискуссионный характер и были интересны лишь узкой группе специалистов и любопытных. Изредка выходили и монографии, посвященные проблеме военного шпионажа. Когда началась первая мировая война, то выяснилось, что армия и вместе с ней и государство, не способны обеспечить необходимый уровень защиты военной тайны. И как следствие этого, население не было готово активно помогать органам контрразведке. И только 22 июня 1914 года газета “Русский инвалид” опубликовала обращение к гражданам Российской империи. Это было первая попытка выразить мнение властей об отношение к защите военной тайны в Российской империи. В нём власти призывали население хранить в тайне информацию о дислокации, перемещение и численности войск. Население призывали не верить различным слухам и сохранять спокойствие. Правительство обещало информировать о реальной обстановке на фронте. К сожалению, время было упущено. Волна шпиономании, захлестнувшая Россию, как и другие европейские страны, не способствовало активизации мероприятий по защите военной тайны. Как писал один из офицеров контрразведке: “Не только в том штатском обществе, в котором я постоянно вращался, не имели никакого представления о контрразведке, ее назначение и цели, но и среди военных было весьма смутное понятие о сущности этого крайне сложного и необходимого учреждения”. Другой офицер российской армии, М. Д. Бонч - Бруевич, занимавшийся вопросами контрразведки в Петербурге в период первой мировой войны, и разработавший “Проект наставления по организации контрразведки в действующей армии”, полностью разделял мнение своего коллеги. Он вспоминает, что “тайная” война, которая велась параллельно явной, была мало кому известна. О явной войне трещали газеты всех направлений, ее воспроизводили бесчисленные фотографии и киноленты, о ней рассказывали миллионы участников - солдат и офицеров. О тайной войне знали немногие. В органах, которые занимались ее, все было строжайшим образом засекречено. Сам орган военной контрразведки, первоначально названый Разведочным отделением, создавался негласно, “без официального учреждения его”, иначе, по мнению организаторов, терялся бы главный шанс на его эффективную деятельность. Этот принцип сохранился до 1917 года. Даже должность начальника Разведочного отделения в целях конспирации именовалась “... состоящей в распоряжение начальника Генерального штаба”. Организация контрразведывательной службы.В российской армии проведение контрразведывательных мероприятий возлагалась на службу генерал квартирмейстера. Анализ учебного пособия для офицеров Генерального штаба - “Служба генерального штаба. Разведывательные органы армии” изданной в 1901 году в Петербурге позволил выявить функции контрразведки. Согласно этому учебному пособию вопросами контрразведки должен заниматься комендант. В его обязанности входит организация содержания под стражей шпионов противника, дезертиров и пленных. Как мы видим из описания его задач, на коменданта возложены чисто полицейские функции. Самым опасным во время боевых действий считался перехват донесений и распоряжений противником. В качестве меры противодействия рекомендовалось посылать несколько экземпляров донесения для повышения вероятности доставки его адресату. В отношение полевого телеграфа указывалось, что противник может только разрушить линии связи. О возможности съема информации с провода или использование линий телеграфа противником в качестве средства оперативной связи ничего не говорилось. В 1903 году канцелярия Военно - учётного комитета Генерального штаба Военного министерства подготовила секретный шестистраничный проект организации контрразведывательной службы в военном ведомстве. Предполагалось, что штат контрразведывательного органа будет небольшой: шесть - семь агентов, писарь, делопроизводитель, а возглавит отдел штаб - офицер в чине майора или подполковника. И с июня 1903 года контрразведывательный орган начал активно работать. После окончания русско - японской войны были предприняты меры по коренному улучшению организации контрразведывательной службы. Это было связано с тем, что в районе боевых действий российская контрразведка бездействовала. И одной из причин бездействия российских спецслужб на сопках Манчжурии - отсутствие профессиональных контрразведчиков. Поэтому и было усилено взаимодействие офицеров Генерального штаба с охранным отделением. Последний выделяли в распоряжение Генерального штаба своих опытных агентов. В 1908 году, во время киевского съезда старших адъютантов разведывательных отделений, была выработана общая система организации военной контрразведки в мирное время. Согласно этой системе, контрразведкой должны были заниматься чины отдельного корпуса жандармерии, пограничной стражи под руководством старших адъютантов разведывательных отделений штабов военных округов. Их деятельность контролировало 5 Делопроизводство Главного Управления Генерального Штаба. Был установлен тайный контроль за всеми иностранными гражданами, проживающими на территории военных округов. Начиная с 1908 года правительство создает несколько межведомственных комиссий. Ключевой вопрос - создавать систему контрразведки при МВД или Военном ведомстве. В 1909 была собрана очередная специальная межведомственная комиссия под председательством директора Департамента полиции. На заседание комиссии было решено привлечь к делу контрразведки особых жандармских офицеров. Комиссия так и не решила вопросы о взаимодействие жандармерии и штабов военных округов, о применение к иностранцам особых правил специального надзора, о подсудности дел по шпионажу специальному суду и т.п. МВД и Министерство Финансов (которому подчинялись пограничная и таможенная стража) вменялась неукоснительная борьба со шпионажем. В 1910 году победила вторая точка зрения. И 8 июня 1911 года военный министр утвердил “Положение о контрразведывательных отделениях”. Их системой руководил отдел генерал квартирмейстера Главного управления ГШ. Центральный орган был представлен Петербургским отделением, ставшим преемником Разведочного отделения. Местные отделения создавались при штабах военных округов: Петербургское, Московское, Виленское, Варшавское, Киевское, Одесское, Тифлиское, Иркутское и Хабаровское контрразведывательные отделения (КРО). В период первой мировой войны при Штабе верховного главнокомандующего, штабах фронтов и армий были сформированы специальные контрразведывательные отделения, которые развернули активную деятельность по выявлению и уничтожению вражеской агентуры. В конце 1916 года во всех союзнических странах (Англия, Франция и Россия) были учреждены контрольные бюро, цель которых - обмен сведениями о лицах, заподозренных в военном шпионстве. Такое контрольное бюро в составе Особого Делопроизводства Отдела Генерал - Квартирмейстера ГУ ГШ в 1917 году называлось военно - регистрационным бюро. Органы по защите военной тайны.Вопросами ведение секретной переписки по всем вопросам занимался восьмой стол VII отделения ведение военной статистики иностранных государств Второго Управления Генерал - Квартирмейстера: ведение переписки по секретным вопросам ведение переписки по агентурной разведке обеспечения работы прикомандированных иностранных офицеров к русской армии. Именно это отделение занималось и организацией разведки. А VIII отделение было архивно - историческим. Распределение функций внутри отделения: 1 стол - выдача документов 2 стол - выдача книг 3 стол - Делопроизводство по допущению занятий в архивах и библиотеках. Это отделение совмещало в себе функции обычной библиотеки и спецотдела, регламентирующего вопросы допуска работы с секретными документами. Было еще одно подразделение в структуре генерального штаба, связанное с организацией секретной переписки. “Канцелярия. Журнальная часть. Ведение переписки и журналов по входящим и исходящим секретным документам”. Организация криптографической связи.Была в Генеральном штабе и своя криптографическая служба. Во второй половине XIX века большинство шифров Военного министерства представляли собой коды малого (до 1000 словарных величин) объема. Кодовыми обозначениями здесь являлись трех - и четырехзначные числа. Военные шифры этого типа обычно использовались в течение длительного времени. Перерабатывался лишь относительно быстро устаревавший словарь, что объясняется, например, изменением географии военных действий и т.п. Словарные ключи были наиболее распространим типом шифров, используемых в конце XIX века в военном ведомстве. Их называли “военными ключами”. Имея универсальные принципы построения, шифры Военного министерства конца XIX - начало XX века отличались друг от друга некоторыми особенностями. Рассмотрим их. Ключ Военного министерства № 6 1906 года представлял собой трехзначный многовариантный цифровой код с маскировкой и скрытым началом сообщения. Ключ Военного министерства № 7 1905 года был алфавитным трехзначным цифровым кодом на 900 словарных величин, размещенных на 18 таблицах 5 x 10. При этом первая цифра этого кода менялась по ключу в соответствии с маркантом (показателем) так называемой малой таблицы. Особое внимание уделялось правильному использованию шифров. В военном ведомстве в случаи утере хотя бы одного экземпляра шифра или при подозрении, что он “взломан” дешифровальщиками противника, предписывалось немедленно выводить этот шифр из обращения и заменять новым. Снятие копий с шифров категорически воспрещалось. Поэтому в военное время полевые штабы армий, отдельных корпусов и отрядов снабжались запасными экземплярами шифров. Они выдавались, в необходимых случаях, тем лицам, которых не было в списке, но которым, по мнению командующих армиями или других главных войсковых начальников, следовало иметь тот или иной шифр. Экземпляры ключей военного времени, выданные командующими войсками в округах, командирам корпусов, комендантам крепостей и наказным атаманам, хотя и находились в непосредственном распоряжение этих лиц, должны были храниться в помещениях соответствующих штабов в “запертых секретных хранилищах” - шкафах, сундуках, ящиках и обязательно в особо секретных пакетах, запечатанных личной печатью тех лиц, на чье имя они были выданы. Так же строго хранили экземпляры шифров (ключей) и начальники главных управлений Военного министерства и штабов округов. Замену ветхих экземпляров шифров, передачу шифров от увольняемых лиц и т.п. производил Главный штаб. Он же определял срок действия шифров. С целью сохранения шифров в секрете инструкциями предписывало ни в коем случае не оставлять в делах зашифрованные документы. Лица, использующие шифр, обязаны были помещать в деле копии отправленных шифросообщеней, но изложенные “обыкновенном письмом”. Черновики уничтожались. Лицо, получившее шифросообщение, также было обязано уничтожить подлинник, поместив в досье входящих документов соответствующую копию, изложенную “простым письмом”. Проверка шифров военного времени, находящихся в округе проводилась не реже одного раза в год. Разумеется рекомендации по обращению с шифрами часто носили половинчатый характер. В частности, во время русско - японской войны, “не только на приемной станции, но даже на передаточной, должны были оставаться копии всех распоряжений, и это, при том условии, что шифровать депешу не всегда было время, является крайне нежелательным” Военное ведомство имело специальные шифры для военного времени. Но у них были многочисленные недостатки. Задолго до войны создали специальный шифр для войсковых соединений. Это был довольно сложный лозунговый шифр двойной вертикальной перестановки по двум номерным рядам - распределителям, с частой сменой ключей. До первой мировой войны, ни в одной стране мира, кроме Франции и Австро - Венгрии, не существовало военных дешифрованных органов. И созданное в ноябре 1911 года при Генштабе Австро-венгерской армии криптографическое бюро во главе с капитаном Андрашим Фиглем безуспешно пытались взломать русские дипломатические и военные криптосистемы. Правда, ситуация резко изменилась в период первой мировой войны. Тогда дешифрованная служба Австро - Венгрии искусно вскрывало русские криптографические системы из за бесчисленных недоразумений связанных с военной мобилизацией в России. Боясь появления в России доморощенного Редля, начальник армейского шифровального бюро полковник Андреев вплоть до последней минуты перед началом боевых действий воздерживался от рассылки копий новых шифров, предназначенных для использования в период войны. Эта мера привела к печальным последствиям. Русскими планами ведения военной компании против Германии предусматривалось вторжение двух армий на территорию Восточной Пруссии. Армия под командованием генерала Ранненкампфа должна была вести наступление строго в западном направление и боевыми действиями сковывали немцев. Перед армией генерала Самсонов, расположенной южнее, была поставлена задача обойти Мазурские болота, войти в тыл немцам, и блокировав пути отхода, уничтожить их. Естественно, что успешное решение этой задачи предполагало согласованное и тщательно спланированное взаимодействие двух русских армий. К сожалению, российская служба связи совершенно не отвечало предъявляемых ей требований. Когда армии Раненкампфа и Самсонов оказались разделенными Мазурскими болотами и стали осуществлять связь друг с другом преимущественно по радио, выяснилось, что в армии Раненкампфа новый шифр получили, а старый уничтожили, а у Самсонов все еще действовал старый шифр. В результате переговоры некоторое время между ними велось по радио открытым текстом. К этому надо добавить, что материальное снабжение армий было налажено из рук вон плохо. В распоряжение армии Самсонов находилось более 600 км провода, который был быстро израсходован. В тоже время, средства радиосвязи использовали в штабах обеих русских армий и в штабах подчиненных им корпусов. Штабы дивизий и штабы более низкого звена радиосвязи не имели. Поэтому штабы корпусов для связи с дивизиями использовали проводные средства. А штабы армий, в свою очередь, потратили мизерные запасы провода для связи с тыловым командованием. Поэтому радио оставалось единственным средством связи между штабом корпуса и армии. Содержание их радиопереписки не представляло тайны для противника. Общая неэффективность проведенной Россией мобилизацией пагубно сказалось и на доведение до войск новых военных шифров и ключей к ним. Например, 13 - й корпус армии Самсонов не имел ключей для чтения криптограмм, поступавших от его соседа, 6 - го корпуса. По прошествии двух недель после начала войны русские связисты даже не пытались шифровать сообщения, а передавали по радио открытым текстом. Неразбериха со связью наблюдалась и в других русских армиях. Шведский криптограф Гульден писал, что в германском имперском архиве можно прочитать, что русские радиостанции очень часто передавали свои сообщения открытом текстом, военные радиостанции не получали во время мобилизации комплекты необходимые для связи шифров. При таком беспорядке в начале войны неоднократно случалось, что радиостанции, прибывшие на фронт и принадлежавшие различным радиоподразделениям, не могли обменяться шифрованными сообщениями по той простой причине, что отдельные радиороты снабжали свои радиостанции собственными шифрами. Поскольку на один и тот же участок фронта могли попасть радиостанции разных рот, то в первые же дни войны выяснилось, что радиостанции, приданные одному и тому же армейскому корпусу или кавалерийской дивизии, говорят на разных шифроязыках. А поскольку одна радиостанция не понимала другую, то при отсутствии надежной проволочно - телеграфной связи приходилось повторять шифросообщение открытым текстом”. Но самый трагичный момент для русской армии наступил в августе 1914, когда в результате катастрофы у Мазурских озер из армии Раненкампфа сумело вырваться из окружения менее 2 тысяч человек. Как писал Гофман, один из разработчиков этой операции в книги “Война упущенных возможностей”: “Русская радиостанция передала приказ в незашифрованном виде, и мы перехватили его. Это был первый из ряда других бесчисленных приказов, передававшихся у русских в первое время с невероятным легкомыслием ... Такое легкомыслие очень облегчало нам ведение войны на востоке, иногда лишь благодаря этому и вообще возможно было вести операции”. Сказано ясно. Перехват незашифрованных сообщений русских войск позволил немцам одержать победу в первой битве в мировой истории, на исход которой решающим образом повлияла несостоятельность в вопросах криптографии. Хотя в начале войны Россия в начале войны испытывала большие трудности в обеспечение своих войск всем необходимым, в том числе и средствами связи, уже в первой половине сентября 1914 года ей удалось полностью снабдить их шифровальными средствами. 14 сентября 1914 года Ставка Верховного главнокомандующего отдала распоряжение о том, что все военные приказы подлежат зашифрованнию. Принятая шифросистема основывалась на многалфавитном шифре цифровой замены, в котором допускалась зашифрование несколько букв подряд по одному алфавиту. Но уже 19 сентября молодой одаренный начальник русского отделения дешифрованной службы Австро - Венгрии капитан Герман Покорный вскрыл эту систему. Дело в том, что такие шифросистемы не представляли непреодолимых преград для криптоаналитиков, поскольку в шифротексте зачастую сохранялась структура часто встречающихся в открытом тексте слов, таких как “атака”, “дивизия”, которые шифровали одной строкой таблицы. К тому же поначалу русские связисты нередко вставляли открытый текст в шифрованный. Вскоре одновременное использование открытых и шифрованных текстов в сообщениях было запрещено, но было уже слишком поздно, и оно сыграло свою негативную роль. И уже 25 сентября криптосистема была взломана окончательно. О том, что криптосистема окончательно скомпрометирована русские догадались только 19 октября. До этого дня большинство приказов принимаемых германским командованием основывались на данных радиоперехвата. И это не случайно. Порой русские сами сообщали наиболее уязвимые места в своей обороне. Попытка сменить все элементы криптосистемы позволили до 25 октября одерживать верх над войсками генерала Маккензина, и загнать его в “мешок”, но после расшифровке одной из телеграмм немцам стало известно слабое место в кольце русских войск. Окружение было успешно прорвано. К весне 1915 года в русских войсках полностью отказались от старой системы шифров и стали применять простой шифр Цезаря. Большое количество таблиц, использовавшихся в период активного ведения, и ежедневная смена ключей ставила непосильную задачу перед связистами. В этих условиях вскрытие очередного русского шифра для дешифрованных служб Австро - Венгрии и Германии не составляло почти никакого труда. Чтение русских криптограмм позволило странам германского блока принимать время от времени такие меры, которые были единственно правильными тактическими решениями в данной ситуации. Российский Генеральный был озадачен прозорливостью противника. Однажды немцы оставили занимаемые ими позиции за два дня до начало большого наступления русских войск. Одним из объяснений точного соответствия решений германского командование создавшиеся обстановке русские считали им аэрофотосъемки. Но постепенно крепло убеждение, что противник читает русскую шифропереписку. Когда немецкое весеннее наступление второго года войны достигло апогея, русские опять сменили шифр. Но эта смена доставила больше хлопот им самим. Почти все шифровки, переданные по радио в первые два дня после смены шифров, из - за допущенных ошибок, так и не были прочитаны адресатами. В июне 1916 года вновь произошло изменение способа шифрования - русские ввели свой первый код. Возможно, это было сделано под влиянием Франции, которой из дешифрованных немецких криптограмм стало известно, что немцы читают русские шифрособщения, или под воздействием собственной службы радиоперехвата, которая начала функционировать в 1916 году. Нарастающая дезорганизация русской армии оказывало отрицательное влияние и на службу связи. Пропорционально снижению дисциплины в войсках росла и болтливость радистов. В начале 1917 года только в течение одного дня австрийская дешифровальная служба прочла более 300 русских шифротелеграмм, из чего следовало, что служба обеспечения связи России быстро разваливалась. Наличие слабых военных шифров, недостаточно продуманных инструкций к ним, большое количество нарушений шифродисциплины - все это в совокупности вело к тому, что русские шифры успешно раскрывались австрийскими и немецкими специалистами. Правда проблемы с перехватом сообщений передававаемым по телеграфу возникли ещё в русско японскую войну. Если донесения в осажденный Порт-Артур шифровали, то по телеграфу информация передавалась в открытом виде. И более того, уже в 1904 японские спецслужбы, впервые в истории радиотехнической разведки, реализовали на практики схему дистанционного съема акустической информации. Они использовали схему микрофон - кабель - приемник (наблюдатель). Только в 1915 году в российской прессе прошло сообщение о том, что во время боевых действий в период русско японской войны были случаи перехвата телеграфных сообщений, которыми обменивалась Ставка главнокомандующего и войска. Порой доходило до абсурда. Проволочный телеграф, особенно аппараты ЮЗА, русское командование считало абсолютно надежными для передачи секретных телеграмм в незашифрованном виде. С чем была связана такая уверенность в надёжности этого аппарата осталась загадкой. Организация обработки и хранения секретной переписки и мобилизационных планов.Все вопросы связанные с организацией хранения, пересылки и обработки мобилизационных планов регламентировались специальной инструкцией. В каждом военном округе инструкция была разработана с учётом мест дислокации войсковых частей и штаба округа. Каждый экземпляр инструкции имел гриф “секретно” и номер экземпляра. Тираж инструкции печатался только в военной типографии. Рассмотрим теперь сам текст инструкции. В разделе 1 типовой инструкции “Пункты хранения” детально расписывалось, где и в каких условиях должны хранится мобилизационные планы. Указывались город или железнодорожная станция, место хранение и способ хранения. Местом хранения мобилизационных планов обычно являлись: Мобилизационный отдел штаба округа. Помещение караульного начальника гарнизонной гауптвахты. Денежная кладовая гарнизонной гауптвахты. Карцер при гауптвахте. Способов хранения секретных документов было два: В железном ящике. В железном ящике вложенном в деревянный сундук. В разделе II инструкции подробно расписана процедура передачи документов в войсковые части на хранение. Так в первом параграфе второго раздела говорилось, что документы должны хранится в опечатанных железных ящиках. А в отдельных пунктах ящики должны были быть дополнительно вложенные в деревянные сундуки (по два в каждый сундук). Сами сундуки должны быть прикрепленные к полу. Во втором параграфе данного раздела говорилось, что передача железных ящиков с документами на хранение в указанные в разделе 1 Учреждения и установка их в деревянные ящики производится уполномоченными от Заведующего передвижением войск, и Начальника железной дороги. Эти лица должны иметь удостоверения личности утвержденного образца. При этом эти лица не могут производить передачу ящиков независимо друг от друга, а лишь при условии явки обоих представителей вместе. Коменданты городов и Штаба военного округа должны быть заблаговременно извещены Заведующими передвижения войск о времени доставки ящиков и о том, кто из офицеров округа откомандирован с этой целью. В третьем параграфе говорилось о месте укладке документов в ящик. В следующем параграфе подробно сам описывался процесс опечатывая ящика. Так, согласно требованиям инструкции железные ящики предназначенные для хранения в деревянных сундуках, опечатываются следующим образом: В крышке каждого ящика, около переднего его края, и в передней стенке просверливаются отверстия предназначенные для продевания двух бечевок, изготовленных с вплетенной в них тонкой проволокой. После запора ящика, одну из бечевок пропускает через ушко ключа, связывают узлом и концы припечатывают к особой маленькой дощечки печатями Начальника железной дороги и Заведующего передвижением войск. После того, как ящики будут доставлены в пункты хранения и размещены в общем деревянном сундуке, концы второй веревки (связанной с узлом одновременно с первой), запечатанная номерными печатями Начальника железной дороги и Заведующего передвижением войск к стенке деревянного сундука. Слепки с печатей, вложенные в футляры, передаются коменданту города, который хранит их в особом железном ящике или прочно запираемом деревянном под свою личную ответственность. Получив слепки и удостоверившись в целостности и подлинности печатей, комендант города, либо Секретарь штаба округа, опечатывают деревянные сундуки своими печатями и принимают на хранение вместе со слепками печатей ключ от деревянного сундука. После чего составляется акт установленной формы, в двух экземплярах, который за подписями принявшего сундук на хранение и уполномоченного на передачу его. Один экземпляр акта передается начальнику железной дороги, другой, вместе с представленным удостоверениями о личности, хранится у коменданта города, либо в канцелярии штаба округа. Коменданты городов и секретарь штаба Округа несут полную ответственность за целостность печатей, которыми опечатаны железные ящики. В пятом параграфе говорилось о том, что железные ящики, передаваемые на хранение без деревянных сундуков, опечатываются двумя сургучными печатями Начальника железной дороги и Заведующим передвижение войск, но без прикрепленных к ним ключом, способами указанными в четвертом параграфе. Ключ от этих железных ящиков передаётся либо помощнику Начальника Мобилизационного отдела, либо - уполномоченному от железной дороги агенту, либо другому должностному лицу, для хранения в особом железном ящике или в прочном, хорошо запираемом, деревянном ящике. В шестом параграфе говорилось, что копии всех актов передаются Заведующему передвижение войск. В седьмом параграфе обычно описывались особые условия хранения в некоторых населенных пунктах. В частности в Штабе военного округа, сундук, в числе секретных дел мобилизационного отдела, охраняется во внеслужебное время часовым у дверей мобилизационного отдела. В период работы отдела находится под наблюдением старшего адъютанта мобилизационного отдела. Раздел III инструкции целиком посвящен описанию процедуры обмена документов. Так, в первом параграфе говорилось, что обмен, железных ящиков или мобилизационных документов, производится уполномоченными Начальника железной дороги и Заведующего передвижениями войск, снабженными подлинными предписаниями - первый Начальника железной дороги, второй Заведующий передвижением войск. Во втором параграфе говорилось, что предназначенные для вложения в ящики новые документы доставались в пункты хранения в тюках или железных ящиках, полученных в Управление железной дороги. В третьем и четвертом параграфах подробно описывалась сама процедура замены документов: В присутствие коменданта города, либо секретаря штаба, либо Начальника Мобилизационного отдела или его помощника, открыв деревянный сундук, уполномоченный проверяет целостность печатей. Сняв печати и совершив обмен железными ящиками или документов в железных ящиках, уполномоченные вновь накладывают установленные печати и составляет акт. Далее производились действия аналогичные тем, что выполнялись при первичном вложение железного ящика в деревянный сундук. В пятом параграфе особо подчеркивалось, что уполномоченного необходимо немедленно допустить к железному ящику для обмена документов сразу же после прибытия, за исключением случаев, когда допуск во внеурочное время не допускается существующем законом (параграф 219 Гарнизонного устава). В разделе IV инструкции подробно расписывалась процедура изъятия мобилизационных планов при объявлении частичной или полной мобилизации. Попытки неуклонно следовать требованиям инструкции по организации хранения секретной переписки, часто оканчивались неудачей. В частности, еще до начала Русско - японской войны в “Записке о работах необходимых для улучшения Сибирской Железной дороги со стратегической целью”, датированной 10 октября 1901 года, говорилось, среди прочего, о необходимости приобретения несгораемых шкафов и ящиков. В этом документе указывалось на то, что соблюдения требований этой инструкции в Сибири, не гарантировало необходимого уровня сохранности мобилизационных документов. Это было связано со сложной криминогенной обстановкой в регионе. Большую часть населения составляли ссыльные, готовые пойти на любые преступления ради наживы. И огромное количество иностранных фирм, готовых помочь своим государствам в добыче этих документов. Как следует из текста документа, вся секретная переписка, в том числе и по мобилизационным вопросам, хранилась в обычных деревянных ящиках. Военная цензура печатных изданий.Ещё одним направлением оставленным без необходимого внимания военной контрразведкой была цензура печатных изданий. Например, до начало русско - японской войны, даже такой специальный военный орган, как, “Русский инвалид” помещал на своих страницах все распоряжения военного министерства. В том числе и секретные. А ежегодно издаваемое “Краткое описание сухопутных сил”, содержало подробный перечень всех частей царской армии с указанием мест их постоянной дислокации и фамилиями командиров дивизией, полков и отдельных батальонов (стрелковых и резервных), можно купить любому желающему. Особенно ярко это проявилось в русско - японскую войну. Все развертывания наших резервных частей, перемещение второочередных вместо полевых, ушедших на Дальний Восток печатались в “Русском Инвалиде”. После каждого боя, в том же официальном печатном органе российской армии, печатались списки убитых и раненых офицеров с указанием их частей. В Манчжурии были свои газеты, которые в своём пренебрежение к секретности, далеко оставили за собой газеты Европейской России ... Особенно отличался этим “Вестник Манчжурии”, несмотря на существование “особого цензурного отделения”, во главе которого стоял офицер генерального штаба. ”Вестник” помещал такие сведения, которые давали противнику возможность судить, не только о составе нашей армий, но и о подходе подкреплений. Похоже, что военно - цензурные отделения штаба главнокомандующего не отдавали себе отчета в том, что может быть предано гласности. Организация фельдъегерской связи.Работу сотрудников фельдъегерского корпуса регламентировали инструкции. В частности, 25 июля 1892 года была утверждена “Инструкция чинам фельдъегерского корпуса”. В русско - японскую войну 15 офицеров и 13 фельдъегерей были откомандированы в действующую армию - не только обеспечивать доставку приказаний и распоряжений командующих в пределах действующей армии, но и доставлять в столицу наиболее срочные и важные донесения главнокомандующего русскими войсками на Дальнем Востоке, но и командующими армиями, корпусов непосредственно Николаю 2. В 1913 году “Инструкция чинам фельдъегерского корпуса” была пересмотрена и 12 сентября 1913 года была утверждена новая. В ней были более четко обозначены служебные обязанности и правила поведения чинов фельдъегерского корпуса как на службе, так и вне ее. Кроме того, первая глава “Об общих обязанностях чинов фельдъегерского корпуса” была дополнена разделом “Об автомобилях и подрядческих лошадях”. А в параграфе 62 инструкции регламентировало обращение с секретными пакетами. Пакеты от императора на имя министров и главнокомандующих должны быть доставлены чинами корпуса тот час же по прибытию в Санкт - Петербург прямо военному министру, министру иностранных дел или председателю Совета Министров, хотя бы это было в ночное время. При этом в рассыльных книгах, кроме расписки должны быть обозначены получатель, месяц, число и час сдачи пакетов по принадлежности. После начало первой мировой войны начальник фельдъегерского корпуса издал приказ об усиление режима секретности для чинов фельдъегерского корпуса. “Объявляю чинам корпуса о безусловной необходимости остерегаться случайных знакомств и расспросов посторонних лиц, в особенности по служебной деятельности чинов корпуса. В текущую войну неограниченно распространен неприятелем шпионаж, поэтому, надо остерегаться в ответах даже на самые, казалось бы, невинные вопросы, задаваемые, однако, с одной целью, собрать подробные сведения для неприятеля всех не только военных, но и общегосударственного мероприятиях, вызванных настоящий войной и проведение которых, втайне от врага представляет одно из средств к достижению Россией успеха в войне и последующей победе над врагами”. В качестве итога можно процитировать слова Резанова А. С. сказанные им на второй год первой мировой войны. “Хотя в последние годы военное начальство прилагало большие старания к охране военных тайн, но промахи были очень часты, и это понятно: после целого рядя лет распущенности в этой области, требовали известный промежуток времени, что бы привить военным чинам привычку вдумчивого отношения к понятию военного секрета и военной скрытности”. К сожалению, слова военного прокурора так и остались пожеланием. Привычку “вдумчивого отношения к понятию военного секрета и военной скрытности” смогли привить обществу только в Советской России. Смотри также на "Агентуре":Устинов С. М. Записки начальника контрразведке, ТОО “Литера Д”, Ростов -на Дону, 1991, 48 c., стр. 17 Бонч - Бруевич М. Д. Вся власть советам, “Воениздат”, Москва, 1964, стр. 54 Поросков Н. Борьба с “военным шпионством” в России, Независимое военное обозрение, № 27, 1998 Чернозубов “Служба генерального штаба. Разведывательная организация армии”, Санкт - Петербург, 1901, стр. 8 Чернозубов Указ. соч., стр. 25 - 27 Мартынов Е. Н. Из печального опыта русско - японской войны, Санкт - Петербург, 1906, стр. 30 Зданович А. А. Забытое дело подполковника Гримма, Независимое военное обозрение, № 6, 1998 Павлов Д. Петров С. Японские деньги и русская революция. Русская разведка и контрразведка в войне 1904 - 1905 годов.: Документы/Состав. И. В. Деревянко, М., Издательская группа “Прогресс”:”Прогресс - Академия”, 1993, 328 с., стр. 322 Павлов Д. Петров С. Указ. соч., стр. 322 Павлов Д. Петров С. Указ. соч., стр. 322 Алексеев А. Лексика русской разведки, “Международные отношения”, Москва, с. 128, стр. 96 Сахаров Распределение занятий Главного Штаба по его управлениям, отделами и столам, Петербург, 1903, стр. 6 Соболева Т. А Тайнопись в истории России. - М.; Международные отношения, 1994. - 384 с, стр.204 - 205 Соболева Т.А., Указ. соч., стр. 214-215 Изместьев Значение секрета и скрытности, Варшава, 1906, стр. 12-13 Богуславская О. Ключ без права передачи //МК , № 116 от 26 июня 1996 Анин Б. Петрович А. Радиошпионаж , “Международные отношения”, Москва, 1996, 448 с., стр. 361 Анин Б. Петрович А. Указ. соч., стр. 385 - 386 Соболева Т. А. Указ. соч., стр. 277 Анин Б. Петрович А. Указ. соч., стр. 388 -391 Анин Б. Петрович А. Указ. соч., стр. 393 - 394 Соболева Т. А. Указ. соч., стр.278 Современный шпионаж// Приложение к журналу “Копейка”, Москва, 1915,стр.15 Звонарев К. К. Агентурная разведка том 2, Издание IV Управления штаба Рабоче - Крестьянской Красной армии, Москва, 1931, стр. 69 Правила хранения в частях и учреждениях Военного ведомства документов по мобилизации Средне - Азиатской железной дороги. - Ташкент; 1911. - 16 с Ухач - Огорович И. А. Манчьжурский театр военных действий в период Русско - Японской войны 1904 - 1905 годов, Киев, 1911, стр. 131 -133 Шапошников Б. М. Воспоминания. Военно - научные труды, Военноиздат, Москва, 1982, стр. 76 Трифанов М. А. Фельегерская связь в России. Исторический очерк, АО “Панас-АЭРО”, Москва, 1994, стр. 119 - 121 Трифанов М.А. Указ. Соч., стр. 130 - 131 Трифонов М.А. Указ. Соч., стр. 133 Резанов А.С. Немецкое шпионство, Петроград, 1915, стр. 324 - 325 |
НОВОСТИ
|
