|
Ведение радиоразведки кораблями Балтийского флота в 1912-1913 годахМ. А. Партала, к. т. н., доцент / В рамках совместного проекта с журналом "Защита информации. Инсайд" / Деятельность радиоразведки Балтийского флота в годы Первой мировой войны (1914-1917) неизменно привлекает внимание специалистов и любителей военно_морской истории. Вместе с тем, до настоящего времени отсутствуют комплексные исследования по данной теме, позволяющие составить целостное представление о зарождении и развитии флотской радиоразведки (РР). Тем большую ценность приобретает каждая новая публикация, основанная на документальных источниках. Судя по откликам, значительный читательский интерес вызвала статья, опубликованная в № 1 за 2005 год. Особое внимание привлекли, в частности, эпизоды ведения радиоразведки русскими кораблями в кампанию 1912 года, а также попытки организации командованием флота специальных разведывательных походов кораблей в районы боевой подготовки военно-морских флотов иностранных государств. За время, прошедшее с момента упомянутой публикации, были выявлены новые документы, касающиеся указанных событий, и установлены новые факты, позволяющие существенно расширить наши представления об этой малоизвестной странице в летописи отечественной радиоразведки. С ними мы и хотим познакомить наших читателей. Как известно, в 1911 году Балтийский флот приступил к установке на кораблях так называемых "звучащих" радиостанций. По мнению командования флота, эти радиостанции в большей степени удовлетворяли требованиям современной войны на море, одним из важных элементов которой становилось противоборство в радиоэфире. Совершенствование средств корабельной радиосвязи, поиск новых способов их боевого применения стимулировали интерес флотских радиоспециалистов к сбору сведений о состоянии этих вопросов в военно-морских флотах наиболее развитых зарубежных государств. Как уже отмечалось в [1], в рассматриваемый период в штабах командующих морскими силами Балтийского и Черного морей отсутствовали разведывательные органы (в современном их понимании), которые могли бы удовлетворить возникший интерес. В Морском ведомстве сбором сведений об иностранных флотах занимался только Морской Генеральный Штаб (МГШ), осуществлявший руководство военно-морскими агентами за границей. В ведении МГШ находилась также тайная агентурная разведка. Поэтому 2-м (радиотелеграфным) флагманским минным офицером штаба командующего морскими силами Балтийского моря старшим лейтенантом А. М. Щастным был в ноябре 1911 года подготовлен для МГШ список вопросов по радиосвязи иностранных флотов, на освещение которых следовало нацелить российских военно-морских агентов за границей. Флотских радиоспециалистов интересовало, в частности: "1. Какие типы радиостанций (система и мощность) приняты на судах флота. 2. Сколько радиостанций или приемников имеется на каждом корабле. 3. Какое количество телеграфистов на каждой судовой радиостанции в зависимости от ее мощности, и число лет их службы. 4. Как организованы переговоры по радиотелеграфу между отдельными частями флота; какие способы применяются для удержания радиосвязи во время помехи от действия других радиостанций. 5. Имеются ли на судах радиотелефоны для непосредственного обмена речью между судами. Дальность их действия и степень надежности". Вместе с тем, в отношении радиосвязи, как объекта разведки, сложилась весьма своеобразная ситуация: флот в данном случае располагал собственными техническими средствами (а именно - радиоприемниками), позволявшими самостоятельно начать сбор интересующей информации, непосредственно наблюдая за работой иностранных радиостанций. И флотские специалисты не преминули воспользоваться такой возможностью. В штабе командующего морскими силами Балтийского моря решили, не дожидаясь окончания зимнего периода и открытия кампании, привлечь к ведению РР корабли, зимующие в Порте императора Александра III, то есть в непосредственной близости от западной границы. Одним из таких кораблей был Крейсер "Олег", командиру которого А. М. Щастным в конце декабря за подписью начальника штаба было направлено предписание следующего содержания: "Установленная осенью текущего года звучащая радиостанция на вверенном Вашему Высокоблагородию крейсере обладает чувствительными приемниками, что в связи с наиболее близким расположением крейсера к германской границе позволяет использовать радиостанцию крейсера для наблюдения за радиотелеграфированием судов германского флота. Является желательным выяснить из непосредственного приема их радиограмм на наши приемники: 1) Диапазон длин волн, употребляемых для переговоров. 2) Использование мощности радиостанций линейных кораблей для обеспечения надежности переговоров. 3) Эксплуатацию различных тонов при одновременной передаче нескольких радиограмм. 4) Организацию радиотелеграфной службы на эскадре. 5) Пользование условными сочетаниями, телеграфным кодом, позывными и т. д. Желательно также выяснить навык в переговорах, отсутствие повторений радиограмм, быстрый переход от одной волны к другой и т. д. О чем штаб, по приказанию Командующего Морскими силами, сообщает и ожидает по этому поводу ежемесячных донесений Вашего Высокоблагородия со своими замечаниями". Оценивая этот документ с позиций дня сегодняшнего, следует при знать, что перед нами, по сути, полноценные "Указания по радиоэлектронной разведке", написанные более чем 90 лет назад. 31 января 1912 года командир "Олега" капитан 1 ранга К. А. Плансон направил в штаб флота первое донесение с результатами ведения РР. За месяц радиотелеграфистами крейсера была зафиксирована работа 12 корабельных и береговых радиостанций. Были добыты первые радиоразведывательные материалы (РРМ) по германскому флоту. Собрана первая, пусть и весьма скромная, информация о характеристиках применяемой в немецком флоте радиоаппаратуры, типах используемых при радиообмене позывных и шифров, особенностях работы немецких телеграфистов в эфире и др. Уже эти первые шаги и их результаты позволили А. М. Щастному поставить вопрос об организации систематической радиоразведки на Балтийском театре. Свои взгляды по данному поводу он изложил в "Отчете по радиотелеграфной части Морских сил Балтийского моря за 1911 год", работа над которым была завершена как раз в феврале 1912 года2. К сожалению, сформулированные в "Отчете" идеи, получив в целом позитивную оценку, не повлекли в ближайшей перспективе каких-либо конкретных действий или решений со стороны руководства Морского министерства и не нашли дальнейшего развития в масштабах всего ведомства. Однако со стороны командования Балтийского флота они встретили полное понимание и всемерную поддержку. Что же касается крейсера "Олег", то в фондах Российского государственного архива Военно-морского флота (РГА ВМФ) удалось выявить еще два донесения (за февраль и за март), поступившие от его командира в штаб флота. Всего, за три месяца, радиотелеграфистами крейсера была обнаружена работа и зафиксированы характеристики 30 иностранных радиостанций. Следует, конечно, признать, что по вполне объективным причинам обработка добытых на "Олеге" РРМ носила весьма поверхностный характер. Для получения более значимых результатов требовались специальные знания и опыт, которыми на тот момент не располагали ни нижние чины радиотелеграфной службы, ни офицерский состав флота, ведавший на кораблях и в штабах вопросами применения радио. В апреле 1912 года на должность флагманского радиотелеграфного офицера, вместо убывшего к новому месту службы А. М. Щастного, был назначен лейтенант И. И. Ренгартен. Фамилия этого офицера присутствует практически во всех работах по истории флотской радиоразведки, однако его подлинный вклад в организацию радиоразведывательной службы русского флота еще только предстоит в полной мере оценить и осмыслить. В рамках же данной статьи следует подчеркнуть то немаловажное обстоятельство, что И. И. Ренгартен, заступая на "пост" главного радиоспециалиста флота, не просто в теории понимал важность РР, ее роль в современных боевых действиях на море. Первые практические уроки ведения РР он сумел получить еще во время русско-японской войны. Дело в том, что в Порт-Артуре И. И. Ренгартен служил на эскадренном броненосеце "Полтава", к которому в марте 1904 года был приписан переводчик штаба эскадры студент 4-го курса Восточного института Е. Ф. Лебедев, участвовавший во всех боевых выходах корабля и во всех делах эскадры против неприятеля [3]. Наличие на борту японского переводчика позволило командованию броненосца наладить успешный прием и разбор японских радиограмм, организовав на "Полтаве" своеобразный "флагманский" пост радиоразведки. Документы свидетельствуют, что И. И. Ренгартен (как и другие офицеры броненосца) был хорошо осведомлен о деятельности Е. Ф. Лебедева на корабле и обо всех успехах корабельного поста радиоразведки. Быстро войдя в курс дел флагманского радиотелеграфного офицера, Ренгартен нашел возможность и время для изучения ситуации, сложившейся в области радиоразведки, сумев придать этой теме новый импульс. Уже 5 июня в его служебном дневнике появилась следующая запись: "Говорил с Шевелевым3, что желательно было бы послать башковитого, умеющего принимать на слух офицера в Немецкое море, чтобы подслушивать немецкие радио. Шевелев находит, что это очень нужно и очень важно". К 25 июня данная идея приобрела более определенную форму. В этот день Ренгартен записал в дневнике: "Обдумываю проект: идти на "Богатыре" за границу, т. е. до германских вод, где сделать ряд радиотелеграфных наблюдений над немцем - о чем начинаю хлопотать теперь же". Придавая большое значение техническому обеспечению намеченного похода, И. И. Ренгартен в короткий срок разработал проект специального разведывательного радиоприемника, изготовление которого решено было поручить Радиотелеграфному депо Морского ведомства. В этой связи 28 июня штаб командующего направил в адрес начальника минного отдела главного управления кораблестроения следующее письмо срочного и весьма секретного характера: "Штаб по приказанию Командующего Морскими силами просит содействия Вашего Высокоблагородия в деле осуществления намеченного предстоящей осенью опыта разведки организации радиотелеграфной службы на судах иностранных флотов, особенно Германии. Для этой цели необходимо снабдить одно из судов, идущих за границу (намечен крейсер "Богатырь"), специальной приемной радиостанцией, для исследования высшего спектра волн от 300 до 30 метров длиною; кроме того, подлежащий установке на названном крейсере, при судовой радиостанции, приемник может исследовать следующий спектр - волны длиною от 300 до 3000 метров, этого следует считать недостаточно: необходимо дополнить приемник удлинительной катушкой для исследования волн длиннейших - до 10000 и даже, до 30000 метр. [ов], ибо по сведениям Морского Генерального Штаба в Англии проектируются установки с волнами длиною порядка 20 и даже 40 километров. Устройство малой радиосети, которая не должна быть заметна со стороны, штаб берет на себя; самый же приемник необходимо выполнить тщательно, и это дело штаб просит Ваше Высокоблагородие поручить выполнить С.-Петербургскому Радиотелеграфному Депо Морского Ведомства, по приложенному проекту-схеме. <…> Штаб, кроме того, считает весьма важным, чтобы конечное назначение приемника оставалось бы по отношению к мастерской секретным". Примечательно, что схема и описание этого приемника были опубликованы еще в 1962 году в одном из сборников документов по истории радиотехники [4]. Но отсутствие в книге необходимых пояснений привело к тому, что указанный документ оставался все эти годы вне поля зрения историков радиоразведки. Учитывая, что наличие на борту крейсера дополнительной радиоаппаратуры может обоснованно вызвать к нему повышенный интерес и помешать тем самым выполнению разведывательных задач похода, И. И. Ренгартен особое внимание уделил вопросу обеспечения секретности и скрытия демаскирующих признаков установки ее на корабле. 17 июля он лично побывал на крейсере "Богатырь", где выбрал место для радиоприемника и дал необходимые указания по проведению работ. Разведывательный радиоприемник было решено разместить отдельно от остальной радиоаппаратуры, в кормовой рубке, а антенну поднять на крюйс-марса-рее, замаскировав ее под сигнальные фалы, для чего использовать изолированный антенный тросик и оклетневанные эбонитовые изоляторы. Однако по ряду причин первоначальный план разведывательного похода в последний момент претерпел существенные изменения. Для установки радиоприемника окончательно был избран крейсер "Россия", который в начале сентября уходил в заграничное плавание. В связи с этим штаб командующего направил 19 августа командиру "России" секретное предписание, содержащее следующие указания по РР: "1) Подробно обследовать спектр волн, доступный приемнику, ведя учет получающейся работе иностранных радиостанций; следует записывать длину волны, тон, скорость передачи (число букв в минуту), степень остроты настройки. 2) Особенно внимательно проследить, не встречаются ли случаи одновременного телеграфирования ряда радиостанций или систематического изменения длины волны через короткие промежутки времени, указывающие на организацию тактической радиосвязи. В случае обнаружения этой последней необходимо, по возможности, проследить, в чем она состоит. 3) При посещении иностранных военных портов и других случаях встречи с иностранными военными судами следует снимать фотографии или записывать формы радиосетей, способы подвеса, количество и места изоляторов - с указанием, по возможности, размеров. Особенно внимательно следует исследовать способы ввода радиосетей в рубки и места расположения этой последней на корабле. 4) В порядке пунктов 1 и 2 исследовать, пользуются ли иностранные флоты или береговые радиостанции волнами длиною 30-150 метров и 3000-30000 метров. Это исследование следует выполнить при помощи специальных приборов, доставленных на крейсер из С.-Петербургского Радиотелеграфного депо, и согласно указаний 2-го флагманского минного офицера штаба, данных старшему минному офицеру крейсера". Предписание аналогичного содержания (за исключением п. 4) было направлено в тот же день командиру крейсера "Олег", также убывавшего в заграничное плавание. 27 августа И. И. Ренгартен получил в Радиотелеграфном депо разведывательный приемник для "России", а буквально за несколько дней до выхода крейсера в море, 3 сентября, побывал на его борту, проверив техническую готовность поста радиоразведки. Судя по записям в дневнике, результатамиосмотра он остался вполне доволен, особенно отметив качество работ по оборудованию антенной сети: "Малая сеть замаскирована весьма хорошо - ее совершенно не видно". В данном случае необходимо подчеркнуть, что замена "Богатыря" другим кораблем, "Россией", не имела сама по себе принципиального значения. Важно другое: в первоначальном плане центральное место отводилось разведывательному характеру похода и наличию на борту подготовленного офицера, который мог бы целиком сосредоточиться на задачах радиоразведки. К сожалению, именно эти пункты плана выполнить не удалось. И для "России", и для "Олега" задачи РР были поставлены как "попутные", на период заграничного плавания; свободных же радиотелеграфных офицеров для столь длительной служебной командировки просто не оказалось. Флот готовился к крупным маневрам, программа которых предусматривала ряд важных отработок и учений по радиосвязи, и все офицеры, включая самого И. И. Ренгартена, были заняты своими основными служебными обязанностями. Наверное, с высоты сегодняшнего дня можно признать, что для своего времени предложенный Ренгартеном план был, что называется, чересчур хорош. Только спустя полвека в повседневную жизнь отечественного флота вошли разведывательные походы специальных судов радиоэлектронной разведки и длительные плавания боевых кораблей с группами радиоразведки на борту. И тем не менее сам факт разработки такого плана в 1912 году, а также факт постановки двум кораблям специальных задач по радиоразведке на период заграничного плавания, с оснащением одного из них специальной радиоразведывательной аппаратурой, заслуживают, на наш взгляд, самой высокой оценки и, безусловно, представляют громадный интерес для историков радиоразведки. В ходе начавшихся 9 сентября учений флота И. И. Ренгартен постарался использовать время нахождения эскадры в зоне Балтийских проливов для ведения РР. От имени командующего 10 сентября на все корабли было передано приказание "принимать и записывать иностранные радио". Сам Ренгартен, свободно владея навыками приема радиограмм "на слух", несколько часов провел у радиоприемника, наблюдая за работой иностранных радиостанций. В его служебном дневнике за 10 сентября сохранилась следующая запись: "Подслушивал иностранную радио[станцию]. Слушал одновременно работу 4-х радиостанций - 2 звучащих и 2-х искровых. 600 и 630 - 650 и 675 м. Вот бы хорошо было бы, если бы оказалось, что у них какофония"4. Однако проверить эти наблюдения более возможности не представилось. После короткого визита в Копенгаген эскадра вернулась для выполнения плана маневров в восточную часть Балтийского моря. Новых выходов кораблей эскадры в зону Балтийских проливов до окончания кампании 1912 года не последовало. В зиму 1912-1913 года И. И. Ренгартен организовал в бригаде линейных кораблей, в бригаде крейсеров и в отряде заградителей проведение дополнительных занятий по радиотелеграфу. Программа занятий, утвержденная командующим, включала, в частности, следующие пункты: "п. II. Обучить нижних чинов радиотелеграфной специальности передаче, приему на слух и разбору иностранных радио. <…> п. IV. Напрактиковаться: - … б) следя за переговорами неприятеля, успеть заметить и записать: момент передачи, длину волны и текст радио". Занятия и тренировки проходили под руководством корабельных офицеров. Отчетные документы представлялись в штаб флота. По оценкам флагманских офицеров бригад, эти занятия позволили значительно повыситьуровень подготовки корабельных радиотелеграфистов. В зиму 1913-1914 годов И. И. Ренгартен повторил эти занятия, несколько доработав программу, но сохранив их общую направленность. Весной 1913 года из заграничного плавания вернулись крейсера "Россия" и "Олег". В фондах РГА ВМФ удалось обнаружить большую часть отчетных материалов обоих крейсеров по результатам ведения РР: выписки из радиотелеграфных журналов, зарисовки антенных сетей и другие документы. Их обработка представляла большой практический интерес, имея в виду возможность оперативного использования добытых сведений и полученного опыта ведения РР уже в текущую кампанию 1913 года. Однако эта работа оказалась отложена. Основной причиной явилась болезнь И. И. Ренгартена: в 20-х числах мая он попал на больничную койку с диагнозом "туберкулез верхушки левого легкого". Потребовалось санаторное лечение, и лишь в октябре врачи констатировали окончательное выздоровление. В начале 1914 года отчетные документы "России" и "Олега" оказались востребованы в ходе работы специальной подкомиссии, назначенной "…для выработки правил и инструкций по тактической и организационной частям радиотелеграфного дела на судах флота". Подкомиссия, в состав которой входил также и сам Ренгартен, проанализировав "имевшиеся в ее распоряжении … донесения о радиотелеграфировании в иностранных флотах", пришла, в частности, к следующим выводам, зафиксированным в протоколе от 27 марта 1914 года: "Сведения об иностранных флотах чрезвычайно скудны и весьма желательно их дополнить. Для этого необходимы донесения военно-морских агентов о состоянии материальной части, о нововведениях и об организации радиотелеграфирования на судах флота и в учреждениях службы связи. Имея в виду особую трудность получения последних сведений, подкомиссия нашла совершенно необходимым организовать непосредственное наблюдение над радиотелеграфированием иностранцев, главным образом наших соседей. Наблюдения в Балтийском и Черном морях [с] помощью береговых радиостанций является мерой необходимой, но недостаточной: за относительной дальностью расстояния большинство радиостанций соседних иностранных государств остаются без надлежащего наблюдения. Наблюдения же [с] помощью судовых радиостанций кораблей, находящихся в заграничном плавании, как показал опыт, нисколько не раскрывают существующую, по всей вероятности, систему тактических радиопереговоров, т. к., по-видимому, радиотелеграфирование тактического характера прекращается по приходе в воды данного государства иностранных военных кораблей. Поэтому единственной целесообразной мерой было бы командирование на русских коммерческих пароходах, снабженных радиотелеграфом и посещающих воды иностранных государств, вполне подготовленных специалистов, вероятно офицеров, которым должно быть поручено наблюдение за радиотелеграфированием в иностранных флотах, особенно в маневренное время". Это предложение представляло на тот момент безусловный практический интерес и заслуживало самого серьезного внимания со стороны специалистов и командования. Однако его реализация выходила за рамки компетенции штабов командующих морскими силами и требовала участия должностных лиц МГШ. К сожалению, до начала мировой войны оно так и не было проработано надлежащим образом и осталось нереализованным. Следует, правда, признать, что необходимые организационные и технические условия для полноценной реализации данного предложения появились лишь несколько десятилетий спустя, во второй половине ХХ столетия, когда этот способ и вошел в арсеналы многих военно-морских разведок. Таким образом, приведенные выше архивные документы свидетельствуют о следующем: идея ведения РР на Балтийском флоте сформировалась к концу 1911 года в среде радиотелеграфных специалистов и была обусловлена, в первую очередь, потребностями военно-технической разведки и задачами подготовки к прогнозируемому противоборству в радиоэфире; общее руководство ведением РР осуществлял флагманский радиотелеграфный офицер штаба командующего морскими силами, постановка кораблям задачи на ведение РР производилась штабом командующего морскими силами в форме письменного распоряжения за подписью начальника штаба; к ведению РР привлекался штатный состав корабельных радиотелеграфных специалистов, в связи с чем на корабельных соединениях флота производилась централизованная подготовка радиотелеграфистов к решению указанных задач. В целом, личным составом корабельных соединений действующего флота был в течение 1912-1913 годов получен ценный опыт ведения РР, как при нахождении кораблей в море, так и во время стоянки в пунктах базирования. К сожалению, отсутствие на флоте специального разведывательного органа и высокая служебная загруженность флагманского радиотелеграфного офицера не позволили в полной мере изучить и проанализировать этот опыт до начала Первой мировой войны. Однако его наличие сыграло, на наш взгляд, важную роль в быстрых успехах русской радиоразведки на Балтийском море, существенным элементом которой в первые недели и месяцы войны являлись корабельные посты радиоперехвата. Литература:
|
НОВОСТИ
|
