Когда в ФСБ вспомнили о советских методах борьбы с терроризмом

Андрей Солдатов, Ирина Бороган /В рамках совместного проекта с ЕЖом Back to KGB/

После Великой отечественной войны, когда советская власть уничтожала вооруженные группы борцов за независимость в Прибалтике или на Украине, такие акции назывались чекистко-войсковыми операциями. И в случае чрезвычайного положения ответственность на себя всегда брала конртрразведка, а руководителем спецоперации становился ее сотрудник. По сути — это были совместные операции НКВД и армии, где конттразведка в основном отвечала за оперативную работу по обнаружению группы, а армейские подразделения за ее ликвидацию.

Закон РСФСР "О чрезвычайном положении", принятый в мае 1991 года, эту ситуацию изменил. В его тексте закреплено, что "при введении ЧП... министру внутренних дел и председателю КГБ РСФСР может быть поручено создание совместного оперативного штаба и назначение коменданта территории, на которой введено чрезвычайное положение".

Так началась всероссийская путаница — кто же должен отвечать за ситуацию на случай вылазки террористов или захвата заложников - чекисты или милиционеры:
- Во время захвата заложников в Буденновске (июнь 1995 года) оперативный штаб сначала возглавил министр внутренних дел Виктор Ерин, а директор ФСБ Сергей Степашин исполнял обязанности заместителя. Несколько позже штаб возглавил заместитель министра внутренних дел Михаил Егоров. Кроме того, в совещаниях принимали участие прибывшие на место теракта вице-премьер РФ Николай Егоров и заместитель генпрокурора Олег Гайданов.

- Во время захвата заложников в Кизляре и Первомайском (январь 1996 года) оперативным штабом руководил замминистра внутренних дел Павел Голубец.

- Во время захвата заложников в поселке Лазаревское под Сочи (сентябрь 2000 года) оперативным штабом руководили заместитель директора ФСБ Герман Угрюмов и замминистра внутренних дел Владимир Козлов.

- Во время захвата заложников в театральном центре на Дубровке (октябрь 2002 года) оперативный штаб возглавил замдиректора ФСБ Владимир Проничев (соруководитель штаба — замминистра внутренних дел Владимир Васильев).

До августа 2004 года в случае захвата заложников предполагалось, что возглавлять оперативный штаб должен начальник местного УФСБ, а если целью захвата является получение денежных средств, то - начальник ГУВД. Поскольку сразу понять, почему произошел захват невозможно, существовала путаница.

Между тем, чем хуже становилась ситуация на Северном Кавказе, тем меньше за нее отвечала ФСБ, причем по собственной воле. Еще в июле 2003 года руководство Региональным оперативным штабом (РОШ) по проведению контртеррористической операции на Северном Кавказе было передано от ФСБ к МВД. Кроме того, на местах - в республиках и областях - были созданы региональные антитеррористические комиссии, но их возглавили не начальники местных УФСБ, а губернаторы. Федеральную комиссию возглавил премьер. Естественно, толку от них было мало, и собирались они не чаще нескольких раз в год.

В августе 2004-го, после успешного вторжения боевиков в Ингушетию, порядок изменился. Путин сделал ставку на Внутренние войска МВД. На Северном Кавказе были созданы Группы оперативного управления (ГрОУ) под командованием полковников ВВ МВД. Было заявлено, что ГрОУ - это группы, которые будут управлять объединенными силами, выделенными для пресечения диверсионно-террористических акций. Командир ГрОУ на случай теракта автоматически становился руководителем оперативного штаба. Понятно, что роль ФСБ в новой схеме была строго подчиненной. Именно поэтому в Нальчике, например, первую скрипку играли Внутренние войска, а не ФСБ.

Однако сразу после захвата школы в Беслане в ФСБ заговорили о том, что было бы неплохо вспомнить о практике чекистко-войсковых операций.
Это вполне здравая мысль (кто же должен отвечать за ликвидацию прорыва боевиков, если не ведомство, в задачи которого вписано предотвращение терактов), не находила большого отклика в генералитете. В случае нового Беслана риски были бы слишком велики.

Ситуация кардинально изменилась в феврале 2006 года, когда при ФСБ был создан Национальный антитеррористический комитет. В рамках этого комитета создали федеральный и региональные оперативные штабы, которые должны взять ситуацию в свои руки в случае чего. Согласно президентскому указу, оперативные штабы в регионах возглавили руководители территориальных органов ФСБ, а в случае нового Беслана "первоочередные меры по пресечению данного террористического акта до начала работы оперативных штабов осуществляет начальник соответствующего подразделения органа ФСБ". Так Лубянка вернулась к порядку проведения чекистко-войсковых операций образца середины прошлого века.

Правда, было сделано одно исключение. В августе президент подписал еще один указ, утверждающий состав и руководство оперативными штабами на территории Северного Кавказа. Во всех случаях руководство штабами было закреплено за ФСБ, но не в Чеченской республике - там главой штаба так и остался заместитель министра внутренних дел. Риски уж слишком велики.