Показания военнослужащих-танкистов на суде.

22 ноября гособвинение вызвало в качестве свидетелей пятерых военнослужащих, которые в один голос твердили: "Танки стреляли, когда стемнело". Это вызвало шквал недовольства среди пострадавших, тем более что показания именно этих людей были внесены в постановление об отказе в возбуждении уголовного дела против военнослужащих, которые применяли при штурме тяжелое вооружение.

Майор Александр Исаков рассказал суду о том, что в операции было задействовано восемь бэтээров, которые поступили в подчинение сотрудников ФСБ. «Мне была поставлена задача блокировать здание школы и в случае отхода боевиков или прорыва их другой группы внутрь оказать содействие органам ФСБ», - сказал майор. "Никому из них не ставили задачу спасать детей – только не выпускать боевиков!" - сделала вывод активистка комитета "Матери Беслана" Элла Кесаева. Каждому из свидетелей задавали вопрос о том, участвовал ли он в операции по освобождению заложников, но выяснилось, что у всех были "другие задачи". «И нам еще говорили о том, что в гибели детей виновны ополченцы. Оказывается, если бы не они, из школы вообще бы детей не выносили», - сказала Рита Сидакова.

Ни Исаков, ни другие военные не смогли назвать фамилий, должностей или званий сотрудников ФСБ, к которым поступали в распоряжение и чьи команды выполняли в ходе операции. "ФСБ не докладывают фамилии солдатам", - заявили военнослужащие и подтвердили, что всю операцию планировали и проводили сотрудники именно этого ведомства. "Значит, чужие люди говорили вам: стреляйте по школе, и вы стреляли?» - возмутилась Залина Губурова. Военнослужащие утверждали, что знали сотрудников ФСБ в лицо.

Командир роты Владимир Жогин, который на своем БТР был на учениях с бойцами спецподразделений, когда начался штурм, сообщил, что офицеру ФСБ, возглавлявшему их группу, позвонили и сообщили, что спецоперация началась, после чего они мгновенно выехали в Беслан. Он был очевидцем задержания Кулаева. "ФСБ создали специальный накопитель для мужчин, куда выводили всех заложников и устанавливали их личности и только потом отпускали. Так Кулаева и выловили", - рассказал Жогин. Он, как и остальные, утверждал, что танки не стреляли по школе, пока там находились заложники. «Вы можете это утверждать? - уточнил адвокат Чеджемов. – Значит, пострадавшие лгут, говоря о том, что из танков стреляли по школе около 4 часов дня?" "Выходит, что так", - заявил свидетель. "Почему вы говорите одно и то же?" - закричали из зала суда. Женщины хотели знать, кто конкретно отдавал приказ стрелять по школе, однако никакого другого ответа, кроме того, что это был неизвестный сотрудник ФСБ, не получили.

Полковник Виктор Киндеев командовал танковой ротой. Он рассказал, что его задачей было расставить танки по позициям в районе блокирования школы. «Третьего числа в 14.00 я передал три танка в оперативное управление ФСБ, - сказал он, - полное и единоличная ответственность за применение танков на их ведомстве». В своих показаниях об обстоятельствах танкового обстрела школы он был максимально точен: «Стрелял один танк, от которого я находился в 70 метрах. Обстрел начался в 20.55 и длился до 21.35. Было произведено 7 выстрелов. Я это видел и слышал», - заявил он. По словам Киндеева, стреляли по стене и окнам школы. "Бессовестная рожа, а еще полковник! Как можно так врать?!" - возмутился один из пострадавших.

В заключение судья Агузаров апеллировал к Кулаеву: «Кулаев, есть замечания о применении танков?" "Я сам видел, когда был днем в столовой, как танк стрелял. Снаряд залетел прямо в окно второго этажа», - сказал Кулаев, поставив точку в обсуждении вопроса о танках.

Газета, Дина Джанаева.

22.11.2005 23:01:00