Китай

Политическое и экономическое положение в Китае в начале 20-х гг. было сложным. После поражения в японо-китайской войне 1894-1895 гг. и подавления в 1901 г. ихэтуаньского восстания (восстание "боксеров") страна фактически была превращена в полуколонию. Революция 1911 г. свергла Цинскую династию, но не смогла добиться настоящей независимости Китая. Центральное правительство во главе с лидером партии Гоминьдан Сунь Ятсеном контролировало, и то формально, только провинции Гуандун, Гуанси, Юньнань, Гуйчжоу, Сычуань и часть провинции Хунань, расположенные на юге страны, а фактически его власть распространялась лишь на провинцию Гуандун. В результате к началу 1920-х гг. Китай оказался раздробленным на многочисленные полунезависимые территории, где полноправными хозяевами были так называемые "провинциальные милитаристы" или "военные лорды" — китайские генералы, опирающиеся на подконтрольные им войска и захватившие власть в ряде провинций в свои руки.

После образования в 1921 г. Коммунистической партии Китая (КПК), реорганизации в 1923-1924 гг. Гоминьдана, вступления в него коммунистов и смерти 12 марта 1925 г. Сунь Ятсена руководство Советского Союза во главе со Сталиным взяло курс на раздувание китайской революции и ее советизацию с целью в самое ближайшее время направить Китай на "социалистические рельсы". Наиболее рьяными сторонниками этого пути был глава группы советских политических советников в Китае М.Бородин (Грузенберг) и полпред СССР в Китае Л.Карахан (Караханян). Но были и противники столь решительного курса. Например, зам. наркома иностранных дел М.Литвинов, полпред СССР в Японии В.Копп и другие. Противостояние этих группировок порой доходило до интриг самого низкого пошиба и ничего хорошего принести не могло. А главное, проводимая Бородиным политика по отношению к Гоминьдану и главнокомандующему китайской армией Чан Кайши привела к резкому обострению отношений между официальным правительством Китая и СССР.

В 1924 г. в Гуанчжоу (Кантон) прибыла группа советских военных советников под руководством В.Блюхера, в число которых входили и сотрудники военной разведки, причем их контингент постоянно пополнялся. Так, в начале 1926 г. в миссию Блюхера были направлены военные разведчики Х.Салнынь, И.Винаров, Г.Лебедева, И.Зильберт, В.Горев и многие другие. Их задачей было оказание помощи китайской национально-революционной армии в организации разведки и работа против спецслужб Японии, Англии, Германии, Франции и США.

До 1927 г. обстановка для наших разведчиков, да и для всех разведчиков вообще, была просто идеальная. Усилия контрразведки были направлены против агентуры враждебных соперничающих группировок, до советских представителей руки у них не доходили. Вербовка тоже была делом несложным, так как взяточничество и коррупция в "Поднебесной" процветали повсеместно. Можно было играть и на противоречиях между соперничающими группировками. А многие задачи решались вообще без агентуры. Дело в том, что газеты иностранных сеттльментов и концессий печатали любую информацию, в том числе и секретную, существовали многочисленные бюро, торговавшие любыми сведениями и материалами, в иностранных клубах открыто обсуждались вопросы секретного характера, а наши военные советники и инструкторы имели доступ к сведениям разведорганов национальных армий и НРА Кантона.

О большом значении, которое придавалось китайской резидентуре, свидетельствует тот факт, что в 1922 г. Разведывательное управление Штаба РККА направило в Пекин в качестве военного атташе видного советского военачальника, руководившего до этого Военной академией РККА комкора А.И.Геккера. Сначала в качестве военного атташе, а затем — под прикрытием должности руководящего сотрудника КВЖД, он проработал в Китае 6 лет.

Несмотря на большое значение, придававшееся китайской резидентуре, практически ежегодно (а иногда и по нескольку раз в год) ее сотрясали всевозможные переподчинения и реорганизации. Так, с 1923 г. агентурный аппарат в Маньчжурии и Монголии был передан в подчинение разведотдела 5-й Краснознаменной армии. Резидентом в Харбине в этот период являлся Владимир Нейман (Никольский), который создал в Маньчжурии эффективную агентурную сеть. Большинство агентов Никольского были белогвардейцами.

Весной 1925 г. Москва вновь активизировала работу в Китае. Туда были посланы несколько десятков кадровых сотрудников Разведупра. Был создан специальный Пекинский разведцентр, который руководил работой всех местных резидентур.

К 1927 г. отношения между СССР и Китаем резко обострились. Дело в том, что Бородин взял курс на вооруженное восстание в Китае, провозглашение революционного правительства по типу советского и создание китайской Красной Армии. План Бородина наши военные советники встретили в штыки, а Блюхер прямо заявил, что эти директивы преступны. Но на сторону Бородина встал Сталин, и авантюрный план был принят к исполнению.

Однако о намерениях Бородина стало известно Чан Кайши, который немедленно начал наступление на Шанхай, взял город и потопил в крови начавшееся восстание. В результате получился "переворот наоборот", к власти пришел Чан Кайши, советские политические и военные советники были вынуждены покинуть Китай, а сотрудники военной разведки перейти на нелегальное положение.

В том же 1927 г. , в апреле, в советском консульстве в Пекине был произведен обыск, в ходе которого полиция изъяла огромное количество документов, в том числе шифры, списки агентуры и поставок оружия КПК, инструкции китайским коммунистам по оказанию помощи в разведработе, а также директивы из Москвы, в которых говорилось, что "не следует избегать никаких мер, в том числе грабежа и массовых убийств", с тем, чтобы способствовать развитию конфликта между Китаем и западными странами. Таким образом китайскому правительству стало известно о деятельности военной и боевой организации КПК, которой руководили сотрудники Разведупра А.П.Аппен и Г.И.Семенов (*). В результате оперативную работу военной разведки в Китае пришлось практически начинать заново.

С конца 1920-х гг. центром деятельности советской разведки стал Шанхай, где было сосредоточено 1/4 всех предприятий тяжелой и 4/5 — легкой промышленности. Здесь же располагались наиболее крупные китайские и зарубежные банки, а шанхайский порт являлся морскими воротами для всего Северного и Центрального Китая. Кроме того, иностранцы в Шанхае, которых было около миллиона человек, проживали в специальных районах, пользующихся правом экстерриториальности, и не подчинялись местному законодательству. Все это создавало благоприятную почву для работы советской разведки.

Легальную резидентуру военной разведки в Шанхае в это время возглавлял Алексеев, но основная оперативная работа велась силами нелегальных резидентур. Так, в конце 1927 г. в Шанхае начала действовать нелегальная резидентура во главе с Салнынем. Его помощником был И.Винаров, а курьером — жена Винарова Галина Лебедева, работавшая легально в качестве шифровальщицы в советском посольстве в Пекине. Для прикрытия своей деятельности они организовали экспортно-импортную торговую фирму с филиалом в Пекине и торговыми агентами почти во всех крупных портах и многих городах Китая. Помимо сбора интересующей Москву военной, экономической и политической информации резидентура Салныня занималась переброской из СССР в Китай оружия и передачей его китайским коммунистам. К началу 1929 г. резидентура распространила свою деятельность и на Харбин, где прикрытием служила консервная фабрика, официальными хозяевами которой считались эмигрант из России Л.Вегедека и его жена Вероника, активно сотрудничавшие с советской разведкой.

Одной из самых сложных и рискованных операций резидентуры Салныня была ликвидация в 1928 г. фактического главы пекинского правительства генерала Чжан Цзолиня. Чжан Цзолинь, долгое время державшийся у власти, успешно играя на противоречивых интересах в Маньчжурии Японии, СССР и правительства Сун-Ятсена, был крайне обозлен итогами деятельности Бородина в 1926-1927 гг. В результате его позиция стала откровенно прояпонской, а нормальное функционирование КВЖД поставлено под угрозу из-за постоянных провокаций против советских служащих. Поэтому в Москве было принято решение о ликвидации Чжан Цзолиня, но так, чтобы подозрения пали на японских военных. Для проведения этой операции к Салныню был направлен Н.Эйтингон. (Позднее он перешел на работу в ИНО НКВД и получил известность как организатор убийства Л.Троцкого в Мексике в 1940 г.) Намеченная спецоперация была проведена успешно Чжан Цзолинь погиб в результате взрыва своего специального вагона во время поездки по железнодорожной линии Пекин — Харбин.

Салнынь и Винаров были отозваны в Москву весной 1929 г. перед началом вооруженного конфликта на КВЖД, но не остались в стороне от него. Дело в том, что немалый вклад в нашу победу внесли заброшенные перед наступлением в тыл противника диверсионные группы, которыми руководил специально прибывший из Москвы Салнынь. Благодаря их активным действиям была нарушена переброска китайских войск и боеприпасов по КВЖД в район конфликта. В связи с событиями на КВЖД группа сотрудников Разведупра в феврале 1930 г. была представлена к наградам. Так, Л.А.Анулов был награжден орденом Красного Знамени, а А.И.Гурвич-Горин, Е.Г.Шмидт, Б.Б.Кассони, С.А.Скарбек ("Бенедикт"), С.Г.Фирин и Л.В.Новиков — ценными подарками.

В начале 1930-х гг. Шанхай по-прежнему продолжал оставаться опорным пунктом советской военной разведки в Китае. Так, несколько лет проработал в Шанхае нелегал "Банджо", прибывший из Франции после службы в Иностранном легионе и сумевший устроиться в колониальную полицию капитаном. А в 1930-1932 гг. в Шанхае успешно действовала нелегальная резидентура небезызвестного Р.Зорге, которого затем сменил Я.Бронин (*). И хотя в 1935 г. Бронин был арестован, нелегальная работа в Шанхае не прекратилась — на смену Бронину из Москвы был командирован один из крупнейших работников Разведупра Л.Борович, помощником которого был З.Литвин. Не менее успешно действовал в Шанхае, Тяньцзине и других городах Китая и К.Римм, работавший сначала заместителем Р.Зорге, а потом возглавивший самостоятельную резидентуру. А в Маньчжурии в это время плодотворно работал нелегальный резидент И.Мамаев.

Самый известным из этих резидентов был, безусловно, Р.Зорге ("Рамзай"). Он приехал в Шанхай в 1929 г. в качестве помощника нелегального резидента Разведупра Александра Улановского. Однако в 1930 г. Улановский был раскрыт и вынужден покинуть Китай. Вместо него резидентом был назначен Зорге. Его ближайшими помощниками в это время были Карл Римм и польский коммунист Григорий Стронский, настоящая фамилия которого — Герцберг. А обязанности радиста резидентуры исполнял бывший моряк немецкого торгового флота Зепп Вайнгартен, к которому позднее присоединился и Макс Клаузен.

Здесь надо отметить, что сотрудники военной разведки в Китае работали в тесном контакте с представителями Отдела международных связей (ОМС) Коминтерна, несмотря на то, что такое сотрудничество было запрещено. Например, благодаря контактам с американской журналисткой А.Смедли, прожившей в Китае 13 лет и активно участвовавшей в работе зарубежных организаций Коминтерна, Р.Зорге стал членом "Китайского автомобильного клуба", президентом которого был Чан Кайши. А близкое знакомство Смедли со вдовой Сун-Ятсена позволило ему получать информацию о бюджете и общем состоянии экономики. Интересен и тот факт, что Смедли скрупулезно собирала досье на всех гоминьдановских генералов, а всего в ее картотеке имелись сведения о 218 китайских военачальниках. Зорге регулярно пользовался этой картотекой, что позволяло ему посылать в Москву обстоятельные доклады о структуре и организации вооруженных сил нанкинского правительства, их финансировании, военных операциях внутри страны и антисоветских провокациях.

Большую роль работники Коминтерна сыграли и в поддержании связи с частями китайской Красной Армии, Реввоенсоветом и Временным революционным правительством, изолированными после апреля 1927 г. в так называемом Центральном советском районе. Так, сотрудник Разведупра Отто Браун после окончания в 1932 г. Военной академии им. М.В.Фрунзе был командирован по линии Коминтерна в Китай военным советником китайской Красной Армии и с 1933 по 1937 г. был единственным советским представителем при Временном революционном правительстве. Он участвовал в знаменитом Великом походе Красной Армии на север Китая и регулярно информировал Москву о ходе боев, планах командования, разногласиях в рядах руководства КПК и т.д. При этом связь с Москвой поддерживалась в 1930-1932 годах через группу наших военных советников при КПК во главе с Августом Гайлисом (псевдоним Фрелих), а затем — через Манфреда Штерна (Стерна), также бывшего сотрудника Разведупра, сменившего их и в 1932-1934 гг. работавшего в Шанхае по линии Коминтерна военным советником компартии.

Кроме того, именно из рядов работников Коминтерна шло пополнение оперативных кадров военной разведки. В качестве примера можно привести немецкую коммунистку Урсулу Кучински, более известную как Рут Вернер. В 1930 г. она вместе с мужем, архитектором Рудольфом Гамбургером приехала в Шанхай и сразу же включилась в нелегальную работу, которую проводил Коминтерн в поддержку КПК. В ноябре 1930 г. она начала сотрудничать с Рихардом Зорге, а в 1933 г. была отозвана в Москву, где закончила школу Разведупра. В 1934 г. Кучински снова направили в Китай, но уже как радистку нелегальной резидентуры Разведупра, которую возглавлял Эрнст Отто. Она работала в Шанхае, Мукдене, Пекине и была отозвана в Москву в 1935 г. Муж Кучински Гамбургер, с которым она развелась в апреле 1934 г., также в дальнейшем работал в качестве агента Разведупра в Китае до своего ареста в 1939 г.

Разумеется, это был не единственный провал сотрудников Разведупра. Так, в августе 1931 г. в Шанхае были арестованы по подозрению в шпионаже сотрудник Разведупра и ОМС Коминтерна Яков Рудник (известный нам по Парижу), работавший под "крышей" секретаря Тихоокеанских профсоюзов, и его жена, проживавшие по швейцарским паспортам на имя Пауля и Гертруды Руегг. Несмотря на отсутствие прямых улик и развернутую Коминтерном компанию по их освобождению, они пробыли в заключении 8 лет и только в 1939 г. смогли вернуться в Москву. Еще один провал произошел в 1935 г. в Ханькоу, где был арестован резидент Разведупра Яков Бронин. Он был приговорен к 15 годам тюремного заключения, но в декабре 1937 г. его обменяли на проживавшего и арестованного в Свердловске сына Чан Кайши Цзян Цзинго. А во время неудавшейся попытки освободить Бронина, организованной в 1935 г. сотрудником Разведупра А.Гартманом и резидентом ИНО НКВД в Шанхае Э.Куциным, был арестован агент ИНО НКВД некий Найдис, после чего Гартман и Куцин были вынуждены покинуть Китай.

Но несмотря на провалы и другие трудности сотрудники военной разведки регулярно посылали в Центр важную информацию, касающуюся военно-политического и экономического положения в Китае. Так, систематически уходили в Москву материалы о экономическом положении Китая: отчет Китайского национального банка за 1931 г., сведения о числе зарегистрированных в Китае иностранных фирм и их капиталах, секретный меморандум о генеральном направлении экономической политики США в Китае, известный как "меморандум Фессендена", и многое другое. Огромное значение имела и чисто военная информация, особенно касавшаяся действий частей Чан Кайши против войск китайской Красной Армии. В Москву были переданы и сведения об иностранных военных советниках в нанкинской армии (в том числе полный список немецких военных советников), данные о поставках режиму Чан Кайши оружия из Германии, Англии и Франции, материалы о производстве в 1927-1935 гг. на заводах Ханькоу и Шанхая авиационных бомб и артиллерийских снарядов, начиненных отравляющими газами, и их применении против частей китайской Красной Армии.

Проводилась Разведупром и работа по освещению военных планов Японии. Так, в 1928 г. Б.Мельникову, находящемуся в Харбине под "крышей" генерального консула, удалось достать копию докладной записки о перспективах нападения Японии на СССР, составленной в начале 1927 г. по заданию харбинской японской военной миссии бывшим начальником Академии Генерального штаба русской армии генерал-лейтенантом А.Андогским. Еще раньше сотрудниками Разведупра был получен так называемый "меморандум Танаки", содержащий основные приоритеты внешней политики Японии. Большую работу по японской армии проводил и разведотдел ОКДВА под руководством В.Медведева и его заместителя Н.Лухманова. Еще больше эта работа активизировалась после оккупации Маньчжурии и выдвижения Квантунской армии к самой границе СССР.

В 1932 г. Разведупр РККА получил данные о намерении Японии отторгнуть от Китая провинцию Синьцзян, имеющую важное стратегическое значение, богатую полезными ископаемыми и населенную исповедующими ислам уйгурами и дунганами. Для этого японцы спровоцировали восстание местного "милитариста" генерала Ма Чжунина. Чтобы защитить национальные интересы СССР, было принято решение о силовой операции. В ноябре 1933 г. 13-й Алма-Атинский полк НКВД переодели в гражданскую одежду, забрали документы и под видом "Алтайской добровольческой армии" переправили через границу. 13-й полк быстро разгромил повстанцев. Однако для успешной борьбы с националистическими движениями важно сочетать военные меры с политическими. Поэтому в Синьцзян была направлена группа сотрудников Разведупра во главе с комбригом Маликовым (*). В группу входили будущий маршал, дважды Герой Советского Союза П.С.Рыбалко, псевдонимом которого было не вполне привычное для русского слуха китайское имя Фу Дзи Хуй, а также В.Т.Обухов, И.Ф.Куц и М.М.Шаймуратов.Они блестяще справились со своей задачей. В короткий срок были разгромлены все противники местного губернатора,создана сильная регулярная армия, пресечены попытки японской и английской агентуры вновь поднять мятеж. Из белоэмигрантов и казаков, которым обещали возвращение на родину, была создана дивизия под командованием генерала Бехтеева, которая помогала поддерживать надлежащий порядок в регионе.

Мадер Ю. Репортаж о докторе Зорге. Берлин., 1988. С.72-74.

О деятельности Брауна в Китае см: Браун О. Китайские записки (1932-1939). М., 1974.

Тепляков А. Провал в Китае. Секретное досье. 1998, №1. С.91-94.